Это девочка косяк - Ринна Волочай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Элеонора едва заметно отвечает мне, позволяя нашим языкам соприкоснуться, очевидно, раньше она никогда не целовалась взасос. Мысли вызываю усмешку на лице. Сдаю назад, не тороплюсь. Но тут же чувствую, как бандитка кусает меня за нижнюю губу, оттягивая на себя. Её руки скользят под свитшот, ложатся на пресс и легонько царапают кожу.
Одну руку запускаю в её влажные и спутавшиеся волосы, а другой хватаю талию, притягивая к себе, хотя не понимаю, как можно быть ещё ближе. Вжимаю её в себя.
Когда мы наконец отрываемся друг от друга, бандитка утыкается лицом мне в плечо, поглаживая кожу торса.
Убираю её волосы на одну сторону и едва ощутимо целую в шею, создавая дорожку поцелуев до плеча, с которого спала футболка и замираю. Мы стоим так какое-то время.
— Тебе нужно переодеться.
— Да.
Но мы всё ещё не двигаемся. Кажется, она осмысляет происходящее, а я просто наслаждаюсь моментом настолько долго, на сколько Нора мне это позволяет.
Наконец она вынимает руки из-под моей кофты и делает шаг в сторону, отстраняясь. А затем, видимо, направляется в сторону спальни.
Неспеша следую за ней. Встаю в дверном проёме, опираясь плечом об стену. Как только мокрая ткань слишком близко соприкасается с кожей начинаю понимать, насколько сильно я замерз. Не задумываясь, скидываю с себя верх.
— Вот, это Дэна. Он забыл, когда приезжал в последний раз. — протягивает мне практически новую черную футболку и застывает, зацепившись глазами за мой голый верх.
Нора тяжело сглатывает и снова облизывает припухшие губы.
Хочется поцеловать её ещё раз, но решаю дать девушке передышку.
Пятнадцатая глава
Элеонора
— Ты мне нравишься, бандитка. — слышу, как парень сзади шмыгает замёрзшим носом.
Шорты из моих рук падают на пол, а я замираю, боясь пошевелиться.
Почему так неожиданно. Я знаю, что нравлюсь. Ты сказал один раз, зачем ещё-то?
Лекс взглядом прожигает мой затылок. Дрожащими руками комкаю футболку спереди и понимаю, стоя к Феликсу спиной. Ткань мокрая из-за тех пары минут, что я прижималась к парню и его мокрой кофте. Тогда меня это не сильно волновало. Меня вообще ничего не волновало тогда.
Я думала что тот чмок в губы был непристойностью? Как же я ошибалась. Вот этот поцелуй был ей. Он буквально облизал мой рот! Даже от одних воспоминаний хочется закрыть лицо руками.
— Ты будешь говорить это каждый раз после того, как мы будем целоваться? — наконец наклоняюсь на шортами и поднимаю их с пола, поворачиваясь к Лексу лицом. И тут же подвисаю, открыто пялясь на его пресс. Такой идеальный. Твёрдый с шестью кубиками, а я успела его уже полностью общупать.
К сожалению, мужских носков в доме нет, как и тапочек. Так что походит по дому босиком. Остаётся надеяться, что у него железный иммунитет и Феликс не простынет от ливня. Неизвестно ещё сколько он под подъездом стоял весь промокший.
— А ты против?
Не очень вежливо швыряю в него шорты и выгоняю в ванную, потому что полуголого Феликса моё сердце долго не выдерживает. Я слишком часто стала видеть его таким в последнее время.
Вспоминаю о валяющейся в прихожей мокрой куртке и насквозь мокрых кроссовках парня, поэтому бреду туда. Обувь ставлю под батарею, а куртку аккуратно вешаю на дверь в мою комнату, надеясь, что она высохнет хотя бы через пару часов. Направляюсь на кухню, что бы заварить нам чаю, потому что до появления Фелиска я спала у себя и толком с вечера так ничего и не поела. Нужно будет заказать доставку.
Пока разливаю кипячёную воду по стаканам улавливаю движение в дверном проёме. Феликс легонько тянут за волосы назад, заставляя обернуться посмотреть на него, уже одетого. Даже не знаю, в каком виде он мне нравится больше.
— Я не люблю чёрный чай.
Оборачиваюсь на две полные и уже заваренные кружки с чёрным чаем.
— Ладно, налью зелёный.
— У вас есть магазины поблизости? — Лек отодвигает стул со скипом, заставляя меня поморщиться от неприятного звука.
— Тебе зачем?
— Мои сигареты промокли. Да и зажигалка тоже.
Ставлю перед ним горячую чашку, а сама усаживаюсь на против. Еле нашла в доме сахар, после моего отъезда запасы сладкого здесь никто не пополнял.
Раньше этим занималась мама. Помню, как постоянно жаловалась, что в доме вечно нет сладкого и фруктов, а я ведь растущий организм. Она говорила, что я только это и ем, нормальной едой не питаюсь, вот оно и вечно заканчивается. А ещё жаловалась на невкусный и жирный суп, который я никогда не ела, даже если она его варила. Всегда говорила, что у бабушки вкуснее и сбегала к ней по выходным.
— Бандитка… Нора, всё в порядке?
Почувствовала как по щеке скатилась слеза и тут же подтёрла её рукой.
— Возможно, где-нибудь завалялись мамины. Пойду, посмотрю.
Подскочила из-за стола, потому что мне вновь захотелось пореветь, как впервые дни после её смерти. Так пусто. Как вспоминаю, что могла бы сделать, но не сделала, чувствую вину. Неужели так теперь будет всегда? Я даже не смогу вернуться в нашу квартиру без ощущения пустоты.
Добегаю до обувницы в прихожей и начинаю копошиться в верхнем ящике, куда мы обычно складывалось ключи, пакеты, бахилы и прочие безделушки. Она любила хранить здесь свои сигареты и зажигалки.
— Если такие подойдут, — вхожу обратно на кухню с открытой пачкой, в которой остались две-три сигаретки и жёлтой зажигалкой, купленной вместе с мамой.
— Да, спасибо.
По дерганным движениями Лекса понимаю, что в самолёте ему пришлось тяжело. Видела от силы два раза, когда он курил при мне.
Видимо уже успев осмотреть в квартире, Феликс уверенными шагами движется в сторону моей бывшей комнаты и от туда выходит на лоджию. Я подхватываю горячую чашку чая и следую за ним, потому что оставаться сейчас одной в полной тишине не хочется. Ещё расплачусь.
Завтра нужно заехать к бабушке с дедушкой, если отец успел позвонить им, то они наверняка волнуются.
Войдя в открытую дверь, которую парень не потрудился за собой прикрыть и пустил в квартиру холодок, застаю Феликса, подвиснувшегося на окне и свесившего половину своего туловища вниз. То ли воздухом он надышаться не мог, то ли сопли высмаркивал. Вероятнее конечно первое, но озвучить не помешало бы второе, а то как-то слишком он раслабленно выглядит.
Хе-хе.
— Красиво
