«Если», 2005 № 09 - Журнал «Если»

В самом деле, чем еще можно было бы объяснить столь частые невзгоды, которые обрушивались на путешественников по идиоматическим мирам? Исследователям прошлых лет приходилось перемещаться среди неизученных Областей вслепую, искать дорогу на ощупь, рискуя угодить на обед какому-нибудь великану-антропофагу или червю-убийце. Их бедствия были понятны, но сейчас, во времена подробных карт и расцвета техники безопасности, ноонавты продолжали попадать в смертельные ловушки, если не прямо в зубы чудовищам. Почему Общее очевидно и безжалостно карало за любую ошибку?

В юности Бандар и сам покрывался гусиной кожей, слушая байки институтских товарищей. Годы научили его быть серьезнее. Буквально накануне Гут оборвал неоперившегося второкурсника по имени Чундлмарс, который вздумал потчевать одногруппников подобной ересью.

– Общее, – перебил его профессор, – есть не что иное, как сумма противодействующих сил. Отсутствие всякой цельности – вот его главная черта. Дурень борется с Мудрецом, Герой сражается с Негодяем, Анима бьется с Анимусом. По-вашему, эти разрозненные обрывки человеческого вымысла в состоянии сплотиться во имя единого смысла?

– А как же толпа? – осмелился возразить студент. – Каждый в отдельности не согласен с остальными, но стоит замаячить какой-либо внешней угрозе…

– Поймите же, – вмешался Бандар, – бессознательное, пусть даже трижды коллективное, потому и бессознательное, что не способно ощутить само себя, а тем более почувствовать чье-то там вмешательство. Откуда взяться сознанию в бессознательном? Это невозможно по определению.

– Невозможно или невероятно? – заартачился Чундлмарс, впрочем, явно теряя позиции перед несокрушимой логикой преподавателя. – А вдруг мы закрываем глаза на его попытки привлечь внимание просто потому, что не замечаем связи между ними?

Гут презрительно фыркнул и довольно грубым жестом отослал зеленую молодежь куда подальше.

И вот теперь, проникнув через ворота, Бандар ошалело уставился на раскинувшийся перед ним пейзаж; от недобрых предчувствий по спине пробежал холодок. По всем правилам исследователь ожидал попасть в солнечное королевство бардов и трубадуров, но тогда его взору предстал бы замок с башенками и коническими крышами, на вершинах которых весело полоскались бы на ветру гербовые вымпелы с хоругвями, а зеленые лужайки с прозрачными журчащими фонтанами окружали бы деревья, круглые и симметричные, как на детских рисунках.

Вместо этого ноонавта встретили дремучие дебри. Узкая тропка петляла между корявых, спутавшихся корней, уводя сквозь редкие просеки, где темнели убогие хижины с огородами. Вдали виднелся дом покрепче, со стенами из красного кирпича, шиферной крышей и трубой, над которой лениво струился сизый дымок.

Ни тебе романтических развалин, ни тенистых беседок. Хряк прислушался: где же лютни, флейты, цимбалы? Только две потрепанные вороны каркали на ветке. Чуткий пятачок уловил не ароматы цветов и плодовых деревьев, но слабый запах падали.

«Что за бред?» – удивился Бандар. И опять воспроизвел перед собой карту. Странно: узел оказался еще более многонаправленным, чем он предполагал. Желтый семиугольник посередине круга символизировал ворота, ведущие в семь различных Областей, если спеть условную мелодию в одном ключе, и к семи другим – если опустить голос на целый тон.

Меж тем ноонавт готов был поклясться, что прежде на карте стоял иной знак – зеленый пятиугольник в желтом круге. Как же так? Бандар еще не забыл, насколько тщательно изучал все выходы. Сейчас ему надлежало без боязни пересекать землю сказок и песен, направляясь к детскому зимнему раю. И вот, как ни крути треклятую карту, совершенно не ясно, куда его занесло. Ученый попробовал отыскать все символы, относящиеся к подобным воротам, но линии путались и расплывались, а точки двоились перед глазами, словно увиденные сквозь лживый туман.

Понятно одно: места вокруг заброшенные. Так себе, забытое ответвление, приток глухой речушки подсознания. А это означало скудное количество выходов. Возможно, всего лишь один. И никакого выбора.

Неужели он ошибся? Это случалось, но ведь Гут рассчитал каждый шаг с предельной точностью. Позабытый младенческий страх увязнуть в злобных, капризных тенетах Общего выполз на свет из чулана. Усилием воли Бандар загнал его обратно и мысленно захлопнул дверь. Может статься, свиные зрачки воспринимают графические символы не так, как человеческие. В следующий раз надо быть повнимательнее.

Навострив уши, Бандар медленно покрутился на вершине холма. Сквозь хриплые вопли птиц послышались голоса. Рядом на просеке кто-то оживленно спорил.

Это хорошо: голоса помогут распознать, где же он оказался. Если тихонько подкрасться и понаблюдать за здешними идиоматами, легко будет определить их Ситуацию или Событие. А там уже, отыскав свой узел на карте, можно строить дальнейшие планы спасения.

Лес, в котором оказался ученый, относился к разряду Наивно-Приблизительных: скорее нечто «лесоподобное», как выражались в институте, чем реалистичная картина живых деревьев, кустарника и травы. Внешние характеристики пейзажа прозрачно намекали на Ситуацию Класса Четыре: какую-нибудь архетипическую шутку или сказочку для малышей, вероятно, настолько древнюю, что на протяжении многих эпох сюжет неузнаваемо изменился. Хотя здесь, в Общем, ничто не исчезало без следа. Подобно тому, как геноплазма Бандара хранила инструкции по сотворению видов, пропавших с лица Старой Земли миллиарды лет тому назад, коллективное бессознательное тщательно сберегало всякую форму и тип, которые когда-либо воображал человеческий мозг.

Кстати, ноонавту все же повезло, что он угодил в Ситуацию Класса Четыре. По крайней мере, в таких местах материальное окружение не столь важно, ведь цикл событий вертится вокруг обязательных и непреложных взаимодействий между идиоматическими обитателями.

Хорошо бы история касалась, ну, скажем, свидания между веселой женушкой фермера и наемным работником. Увлеченные друг другом персонажи вряд ли заметят пробежавшую мимо свинью. А вот если Бандара занесло в историю о мерзком тролле, пожирающем чужую скотину, – тут недолго и до беды: не успеешь оглянуться, как станешь ходячим обедом. Рассудив таким образом, Гут опасливо тронулся вперед, на звук голосов.

Все-таки герои явно о чем-то спорили; слов было не разобрать, но разговор шел на повышенных тонах. К счастью, без враждебности – а значит, почти наверняка без оружия. Бандар подкрался ближе, искусно лавируя в примитивном подлеске. Персонажи называли друг друга «братьями» и, как выяснилось, горячо обсуждали достоинства и недостатки разных методов зодчества. «Парочка ремесленников», – прикинул исследователь, осторожно пробираясь между кустами, взятыми будто из мультфильма.