Затерявшиеся во времени - Саймон Кларк

– Как вам удалось узнать дату?

– Да просто слушал радио. Поп-музыка семидесятых.

– Вон что! А может эта станция вела передачу из цикла «Золотой фонд»?

– Диск-жокей, мистер Бейкер, объявил, что ставит только что вышедший диск, который является римейком «Моего пути» сделанного не кем иным, как Сидом Виша из «Секс-Пистолз».

– И вы уверены, что этот диск вышел в 1978 году?

– Точно. А если хотите еще точнее, то в июле 1978-го. Это было лето наивысшего подъема ненависти. И хотя сейчас вы вряд ли застанете меня за подобным времяпровождением, но я и теперь смогу забить вам баки в области классической поп-музыки. – Он постучал согнутым пальцем по своей светловолосой голове. – Тут хранится информация – даты, места выступлений, имена и даже то, что говорилось о тех или иных выступлениях. Неплохо для парнишки-кокни.

– О'кей. Я вам верю.

– А мне плевать, верите вы мне или нет, мистер Бейкер. Ваши мобильные телефоны, кстати, не работают. Такая коммуникационная система будет установлена в этой стране только через несколько лет. – Все еще злые и стеклянные глаза перебежали на лестницу, ведущую в каюту. На его лицо снова вернулось выражение с трудом удерживаемого бешенства. Он подошел к двери, ведущей вниз, и рявкнул: – Ты что, будешь копаться с обедом весь божий день? Или что? – Он одним глотком осушил стакан. – Собираюсь переодеться, а потом поесть. Проследите за тем, чтобы убраться с моей яхты, хорошо?

С этими словами он спустился по лестнице. Зита поглядела на Сэма и закатила глаза к небу:

– Как всегда обаятелен.

– Пойдем поищем Джада, – ответил Сэм.

– Как думаешь, Карсвелл не ошибся в годе?

Сэм кивнул.

– Хоть мне и противно это говорить, но мне кажется, что Карсвелл прав всегда и во всем.

– И от этого становится еще более наглым.

– Полностью поддерживаю твое мнение.

– А когда мы поговорим с Джадом, что тогда?

– Думаю, еще одна поездка в город. Мне кажется, пришло время поискать кого-нибудь, кто сможет нам помочь.

– И кто же это?

– Понятия не имею. Но мы никогда и никого не найдем, если не начнем искать сейчас же.

4

Наконец-то Ли Бартону удалось избавиться от накидки Дракулы. Сейчас он стоял на раскаленном бетоне автостоянки и воевал с проклятущей пуговицей, пока кончики пальцев не занемели. В конце концов он все же победоносно прогнал пуговицу через узкую петлю.

– Ну и отправляйся к дьяволу, – сказал он накидке, засовывая ее в бетонный ящик для мусора. После этого он отправился в туалет, где и соскреб с лица белый трупный макияж и фальшивые потеки крови. Всего каких-нибудь несколько минут прошли с тех пор, как он пришел в себя в амфитеатре, как будто проснувшись от тяжелого сна. Рядом с ним сидел Райан Кейт – все еще в своем костюме Оливера Харди. По его пухлым щекам катился пот, и он со священным ужасом рассматривал людей, сидящих на скамьях. Вид у него был такой, будто они только что стянули с себя жуткие ярко-зеленые маски каких-то страшилищ. Николь и Сью разговаривали друг с другом тихими взволнованными голосами.

Но с Ли довольно! Будь оно все проклято!

Он сделал все, что мог. Он гонялся за гангстерами, в него стреляли, он ломал кости в автомобильной катастрофе, ему отрезало руку колесами поезда.

Теперь он снова целехонек.

Прошел ли он Испытание?

Если солнце – это Око Господне, которое неусыпно следит за ним, то Всевышний видел все это.

Но прошел ли он Испытание?

Черт с ним! Ему до этого нет дела.

Сейчас он собирался добраться до города и надраться там до чертиков.

Вытерев руки и лицо бумажными полотенцами. Ли покинул туалет и по подъездной дорожке двинулся к главному шоссе, где рассчитывал найти автобусную стоянку.

Позади него человек, торговавший мороженым, сидел на земле, прислонясь к стенке своего фургона и обхватив голову обеими руками. Водитель автобуса безуспешно пытался завести мотор. Стартер не давал искры.

Ли пошел вперед.

День был дивный, летний.

Белая церковь сверкала в ярком солнечном свете.

Среди полевых цветов на лугах деловито жужжали пчелы. Господь должен знать вот что: Ли Бартон намерен насладиться жизнью до упора. Даже если это сведет его в могилу.

5

– Это 1978 год... 1978-й... я слышала, как говорили эти люди на реке... Мы находимся в 1978 году. А месяц июль... – Какая-то женщина средних лет поднималась по лестнице из амфитеатра. Она радостно улыбалась и говорила всем встречным: – Это семьдесят восьмой. Значит, мой Фрэнк еще жив. Разве это не удивительно? Я потеряла его в девяносто первом. Он только вышел в ванную, как я услышала удар. Он упал прямо на дверь, и... – Она поднималась по лестнице, лицо ее расплывалось в улыбке, так что щеки стали похожими на красные надувные шарики.

– Наконец-то хоть кому-то хорошо, – сказала Сью. – Хочешь? – Она достала из кармана пиджака Стэна Лорела пачку сигарет. – О черт, я же только сейчас сообразила! Ведь если это семьдесят восьмой, то я сейчас лежу где-нибудь в пеленках!

Николь сигарету взяла. В этой волосатой, черной и толстой шкуре гориллы она чувствовала себя как в доменной печи. Николь швырнула голову гориллы на каменный пол.

– Ага, и Фредди Мерьюри все еще жив.

– И Керри Грант.

– И Питер Селлерс.

– Ну, его-то я не слишком люблю.

– Неужели? А мне он кажется великолепным. Разве не отличная вещь «Был там»?

Наступила пауза. Потом Николь выпустила изо рта густую струю дыма.

– Господи, да мы же с тобой ведем самый обыкновенный разговор о самых обычных вещах! Правда?

– Ну и что же это означает?

Николь только плечами пожала.

Некоторое время обе курили молча. Часть публики уже покинула амфитеатр. Остальные сидели и разговаривали. Теперь все уже знали, что их почему-то уволокло в прошлое, оторвав от привычных занятий. Подобно куклам, они приделаны к длинным-предлинным эластичным резинкам. Им разрешается отходить только на короткое расстояние, а затем их резким рывком возвращают на прежнее место.

Николь откинула назад свои роскошные золотистые волосы. Она была спокойна, совершенно спокойна. Наверное, подумала она, правильнее было бы сказать, что она смирилась со своим положением.

Казалось, лишь несколько минут назад она пылала страстным желанием спасти жизнь пожилого мистера Торпа, который был ее соседом. Она соскочила с автобуса в Йорке и помчалась прямо по улицам в этом дурацком костюме гориллы всю дорогу до Invicta Parade. Она стучала в дверь кулаками, пока миссис Торп не открыла ее. Она очень удивилась, увидев Николь в шкуре гориллы на пороге своего домика. Это удивление переросло в шок, когда Николь в очень драматической форме потребовала немедленного свидания с мистером Торпом. Но тут выяснилось, что он только что ушел в местный супермаркет купить хлеба.