Спецназовец. Сошествие в ад - Андрей Воронин

Марина сняла с него все бечевки, раздела и накрыла одеялом, словно спящего, после чего ушла из квартиры.

Глава 11

Утром у Владимира Чалова в расписании значилась зарядка для поддержания жизненного тонуса. В его поместье на цокольном этаже располагался тренажерный зал, в котором Чалов был редким гостем. Как-никак, дела государственной важности и бизнес не могли подождать, и он постоянно жил в напряжении. Вот когда разум совершенно притупливался и Чалов, читая очередной документ, с трудом понимал, о чем там написано, он откладывал все бумаги в сторону и шел в тренажерку, чтобы, как он выражался, «напрячь мышцу».

Он подолгу с полотенцем на плече бегал на беговой дорожке, поглядывая на свое отражение в зеркале, словно спрашивал у себя, такой ли он спортивный, как лет десять тому назад, или уже потихоньку разваливается? Все-таки против возраста не попрешь, как ни крути.

Отбегав полчаса для разминки, Чалов утер белым махровым полотенцем лоб и выпил стакан холодной негазированной минеральной воды. Около него стоял инструктор. Его преданный, чуть ли не собачий взгляд сильно раздражал Владимира Николаевича. Таких холуев он и за людей не считал.

– Чего стоишь как столб? – грубовато спросил Чалов, грозно посмотрев на инструктора.

Ему не нравилось, когда за ним наблюдали, ловили взглядом каждое его движение, старались предугадать, что он сделает или скажет в следующую минуту, в каком поднимется настроении. По мнению Чалова, лести как раз таки и стоило остерегаться больше всего, потому что ею чаще всего орудуют тайные и злейшие враги, которые с необыкновенной радостью нальют в твою чашку с чаем яда, как только им выпадет такая возможность.

Инструктор опустил голову, как побитая собака, и побрел в сторонку.

«Скатертью дорожка», – с неприязнью подумал Владимир Николаевич и лег на скамью для жима лежа. В свои лучшие годы он легко дергал и сто килограммов, теперь же не рисковал и предпочитал для начала поработать с пустым грифом, чтобы размять мышцы и суставы. Чалов всеми силами берег свое здоровье, чтобы не олицетворять собою общеизвестную поговорку «Старость не радость».

Едва он взялся за гриф, собираясь опустить его на грудь, как рядом снова нарисовался инструктор, кинувшийся подстраховывать Чалова.

– Что такое? – мгновенно вскипел Чалов, вернув гриф на место. – Неужели я не имею простого человеческого права побыть в одиночестве? Меня уже законопатил твой вуайеризм! Исчезни куда-нибудь!

Владимир Николаевич давно понял смысл выражения «простреливает поясницу» и поэтому с самого утра был раздражен и цеплялся к любой мелочи. Когда здоровье давало сбои, он думал о том, что на черта сдалась ему эта власть и вся сопутствующая ей нервотрепка и что куда лучше уйти в отставку и уехать жить в ту же Швейцарию, благо денег на достойную жизнь у него хватит с лихвой. Но потом, когда он чувствовал себя несколько лучше, мысли приобретали иное направление. Тогда Владимир Николаевич приходил к выводу, что без работы ему будет нечем заняться в жизни. Загниет там, за бугром, на альпийских лугах. Не будет же он каждый день есть козий сыр и пить дорогое вино. От такого образа жизни и коньки отбросить недолго.

Когда инструктор свалил, Владимир Николаевич снова взялся за гриф и опустил его добрых раз двадцать, каждый раз тяжело выдыхая воздух, словно был паровозом.

В конце подхода его руки предательски задрожали, штанга неуверенно застопорилась на своем пути вверх, и Чалов, скользнув взглядом по сторонам, увидел, что к нему направляется двухметровый амбал в черном костюме.

«Ну что это за непролазная тупость! – разозлился Чалов, из последних сил выжимая штангу. – Сказал же дежурить в коридоре и не беспокоить меня по разным мелочам! Сколько раз нужно повторять элементарные вещи этим дебилоидам? Здоровые лбы, а мозгов с наперсток!»

– Ну чего тебе, Арсений? – недовольно буркнул Чалов. – Надоело работать и хочешь пойти на биржу труда? Это я тебе легко устрою!

– Владимир Николаевич, – басом ответил амбал. – Звонок по неотложным нуждам.

– Эх ты, деревня! – укоризненно сказал Чалов, поднимаясь со скамьи. – По неотложным нуждам только в туалет ходят. Звонят либо по мелочовке, либо по срочному делу. Запомни это раз и навсегда.

– Извините, Владимир Николаевич, – пробормотал амбал.

Чалов, брезгливо поморщившись, отмахнулся от него, мол, чего объяснять, если все равно тупой как пробка. Только зря время и нервы потратишь.

Мобильная связь на цокольном этаже не функционировала. Конечно, Чалов мог бы спокойно поставить антенну, но он сознательно не пошел на этот шаг, опасаясь, что своими звонками ему просто-напросто испортят всю тренировку. А так он мог побыть в одиночестве, не считая инструктора, и немного перевести дух от насыщенной жизни, которая, что ни день, подбрасывала ему новую нервотрепку.

Чалов набросил на свои широкие плечи спортивную мастерку, застегнул молнию до подбородка, чтобы не простудиться, и поднялся по ступенькам в коридор, где его уже ждал человек с мобильным, при появлении Чалова вытянувшийся, как часовой на посту.

– Слушаю, – коротко сказал Владимир Николаевич.

Чалов не любил длительные разговоры, предпочитая переходить сразу к делу. Однажды одну особенно наглую дамочку-журналистку, которая когда-то дала ему жару своими ехидными и провокационными вопросами, он прямо послал на х… Порой приходилось и фальшивить, высказывая и выслушивая ничего не значащие формальности.

– Это Марина, – раздался приветливый женский голос. – Работа выполнена.

– Отлично, – удовлетворенно заметил Чалов. – Хоть одна хорошая новость за последнее время. Все у тебя на руках?

– До последней бумажки, – подтвердила Марина.

– Я никогда в тебе не сомневался, – привычно соврал Чалов, подумав о том, что неплохо бы между делом пропустить эту Марину через свою холостяцкую койку. – Приезжай сегодня ко мне на ужин со всеми бумагами. Я пришлю за тобой машину. Сегодня в городе ужасные пробки.

Закончив разговор, Чалов весело и негромко запел старую песенку из далекой юности и, поймав на себе слегка изумленный взгляд юноши из прислуги, пожал плечами и засмеялся. Юноша тоже рассмеялся, правда натянуто.

«Хватит сидеть в этом погребе, – подумал Чалов о тренажерном зале. – Есть и другие, более важные дела. Хоть одной проблемой меньше. Тоже мне, нашлись правдоискатели! Или у них совсем инстинкт самосохранения атрофировался? Демократию им подавай, либерализм. Какой вам либерализм, если вы все поголовно хотите пролезть в эти кабинеты и делать то же самое, что и мы?»

Чалов прошел по длинному коридору, в конце которого была мраморная лестница с золотыми перилами, сделанными под заказ и доставленными самолетом из самой Италии, неспешно поднялся по мраморным ступеням на второй этаж, а там зашел в свой кабинет.

Кабинет Чалова был оборудован по последнему слову дизайнерского искусства. Помимо роскошной мебели здесь стояли огромные ЖК-панели, по которым Чалов, когда нечего было делать, мог наблюдать за обстановкой в доме, посещать Интернет или смотреть телевизор.

Он тщательно отслеживал новости, чтобы быть в курсе всех последних событий и не попасть впросак. Конечно, он мог бы не забивать себе голову этой информацией и доверить ее, скажем, помощнику, но тут Владимир Николаевич хотел все проконтролировать от начала и до конца.

Опустившись в мягкое кожаное кресло, Чалов нажатием кнопки на пульте включил ЖК-панель, чтобы глянуть сегодняшний выпуск новостей. На экране появилась миловидная дикторша. Чалов довольно крякнул, вспомнив, как она седлала его в спальне за пару поездок на Мальдивы, в Париж, ну и за безделушки, которые так любят легкомысленные женщины.

Закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, Владимир Николаевич блаженствовал в своих грезах до тех пор, пока настойчивый и тактичный стук в дверь не вернул его в реальность.

«Кого еще нелегкая принесла!» – раздраженно подумал Чалов и нехотя поднялся.

– Владимир Николаевич, вам звонит какой-то человек. – Помощник выглядел серьезным и чуточку встревоженным.

– Кто звонит? – лениво поинтересовался Чалов.

– Номер не определен. Говорит, что владеет конфиденциальной информацией, которая вас заинтересует.

– Все время я кому-то нужен, – недовольно проворчал Чалов, взяв мобильный у помощника. – Неужели все концы сходятся только на мне? У всех, видите ли, важная информация, серьезные проблемы, а как послушаешь, так тошно становится. Большинство вопросов, по которым ко мне обращаются, не стоят и выеденного яйца.

Помощник, не проронив ни слова, вежливо кивнул, словно придерживался точно такой же точки зрения, как и его босс. Владимир Николаевич поднял согнутую в локте левую руку, что означало: помощник должен остаться.

Чалов всегда понимал, что одна голова хорошо, а две лучше. И чтобы длительное время удерживаться на политическом Олимпе, одних своих ресурсов недостаточно. Нужно привлекать под свои знамена лучшие силы. И конечно же, не помешает умный молодой человек, с которым можно всегда посоветоваться при решении сложнейших вопросов и, выслушав объективный взгляд со стороны, принять правильное решение. Ведь политика и бизнес серьезных ошибок не прощают. За все приходится платить, и чаще всего своей собственной карьерой. Для Чалова такие проигрыши были смерти подобны. Для него не было ничего хуже, чем в один момент оказаться отброшенным от кормушки.