Дьенбьенфу. Сражение, завершившее колониальную войну - Гарри Тюрк

Теперь, еще до того, как он закончил операцию, он попросил продолжить другого врача. Затем он выскочил из хижины, где размещалась операционная, исчез в лесу и вернулся лишь после довольно продолжительного времени, когда раненого уже отнесли в хижину для лежачих больных. Лицо Тунга было желтым. Застарелая малярия, мучившая его время от времени. Но в этот раз он страдал еще и от жестокой диареи, о которой он втайне подозревал, что она одного происхождения с дизентерией, которой заболело за последние дни уже очень много людей.

Он утомленно уселся на ящике и перелистывал свой блокнот, в котором перечислялись самые разные традиционные лекарственные средства. Многие из них уже были в лазарете. Тунг выискивал мешочки с травами, тер их, нюхал, пока не нашел, что искал. Он высыпал горстку в горшок, залил сверху горячей водой, всегда кипевшей в котелках над огнем, и дал вареву настояться.

— Ба! — позвал он. Когда она вошла, он с кислой улыбкой сообщил, что снова чувствует себя прекрасно. Девушка ему не поверила. Большинство работавших под его началом в лазарете врачей учились у Тунга и знали его как храброго человека, который никогда не щадил себя. Они давно знали и о причине его поспешного бегства к лесу и уже говорили об этом.

— Вы больны, профессор? — спросила Ба.

К ее удивлению он посмотрел на нее с улыбкой и ответил: — Конечно, я болен, девочка. Мы тут все больны. Или ты видишь хоть одного, кто мог бы сказать о себе, что он абсолютно здоров?

— Говорят многие.

Он не хотел больше говорить об этом. Взглянув в горшок, он понял, что настой уже готов. Из ящика для грузов Тунг вынул бутылочку темно — коричневой настойки опиума и капнул пару капель в горшок. Такая опиумная тинктура была сегодня в большинстве деревень самым распространенным лекарством против распространявшихся часто по непонятным причинам эпидемий диареи. Он выпил смесь одним глотком, передернулся, скривил лицо и пробормотал что то о чертовой настойке. Но потом повернулся к Ба и попросил пройти с ним: — У меня тут есть для тебя работа. Кто то должен каждые четыре часа контролировать моих мух! А когда я провожу операцию, ты должна будешь это делать!

Его”мухи” были культурами, с которыми он экспериментировал. Они находились в одной из покрытых травой хижин, где хранились лекарства. Это была дюжина плоских стеклянных мисочек с крышками, в которых профессор держал мух и других насекомых, которые тут должны были принести потомство. А в маленьких бутылочках профессор держал экстракты разных трав. Тунг регулярно капал в специально промаркированные мисочки определенные экстракты, чтобы знать, какое растение повлияет на откладку насекомыми яиц. Он искал средство, чтобы сократить число инфекций, вызываемых насекомыми и их личинками. Тунг чувствовал, что он близок к цели. Осматривая мисочки, он снова подметил. что большая желтая муха, принадлежащая к самым быстро размножающимся видам насекомых в его коллекции, все еще не отложила яйца.

— Посмотри, — обратил он внимание девушки, — мы найдем средство!

Он взял бутылочку, взял оттуда пипеткой крохотное количество жидкости и осторожно капнул ее в мисочку с ярко — желтой мухой внутри.

— Ты будешь делать тоже самое каждые четыре часа, — поручил он Ба. — Тебе легче на пару минут отлучиться с операции, чем мне. И смотри, чтобы муха не улетела! Кстати, экстракт этот состоит в основном из долго варившейся коры хинного дерева. Горький как желчь и очень сконцентрированный, но безвредный для ран. Только для мух. По моему наблюдению, он лишает их способности размножаться. Интересно, не так ли? Если это продолжится еще два дня, мы победили!

Он пошел поспать пару часов. Вдали, за горами, грохотал огонь артиллерии. Раз за разом со стороны дороги, идущей через лес неподалеку от лазарета, раздавались крики начальников транспортных колонн: — Тиен лен!

Профессор хорошо спал. К концу дня прибыли первые транспорты с ранеными, и Тунг готовился к работе. Ба, которая уже была в операционной, он со смехом поприветствовал: — Ну, как поживают наши мухи?

— Желтая до сих пор не отложила яйца, — ответила девушка. Тунг довольно улыбнулся. Он был знаменит своим юмором, и каждый знал его манеру шутить порой над самыми серьезными вещами. Сейчас он тоном триумфатора сказал: — Вот видишь, девочка, какова жизнь. Когда мы здесь победим, то никто ведь не скажет о том, что, в конечном счете, победа была одержана, потому что мы выяснили, как можно предотвратить размножение мух!

Первый пациент, попавший на стол к профессору, был сапером с осколочным ранением черепа. Сильный мужчина молча смотрел на профессора, осматривающего его голову.

— Гм, сынок, — успокаивал его Тунг, — похоже, что с тобой придется поработать. Ну что ж, ты выполнил свой долг, теперь мы выполним свой. Не бойся, мы справимся.

Два часа работал Тунг, не покладая рук. Он вскрыл череп, вынул осколок, затем высосал самодельным инструментом все проникшие в голову чужеродные тела. Это длилось долго. Наконец, он был удовлетворен. Сквозь мокрую марлевую повязку он проворчал: — Что бы сталось с тобой, мальчик мой, если бы ты не попал в руки именно ко мне, неудавшемуся изобретателю!

Ему срочно нужно было сбегать в лес, но он заставил себя сдержаться, потому что начиналась самая ответственная работа, которую никак нельзя было перенести на потом. По его знаку один из других врачей привел в действие машину, которая вращением рукоятки вырабатывала ток. Эта штука работала пару дней, после чего ее нужно было ремонтировать. В современных больницах для закрытия поврежденных кровеносных сосудов используются высокотехнологичные устройства. Но у Тунга не было таких инструментов. Он сам смастерил генератор, и молодой доктор, крутивший сейчас рукоятку ради разогрева проволоки из благородного металла, делал это не в первый раз. Он уже проводил с профессором эксперименты с этой машиной.

Когда проволока достаточно накалилась, Тунг взял ее и начал работу. Он сдержанно ругался, потому что москиты снов впивались в его голые ноги, но он, стиснув зубы, так точно пользовался проволокой, что через час операция была завершена, и череп раненого снова закрыт. Он отдал проволоку в руки Ба и крикнул крутящему рукоятку генератора врачу: — Хватит! Потом он вырвался из хижины, крикнув на выходе: — Отнесите сапера в хижину для лежачих!

Никто не смеялся. Когда Тунг вернулся из леса, поступило еще несколько раненых. Он позвал Ба. показал ей смесь трав и опиумных капель и попросил подготовить еще один горшок этого чертовски горького варева. В перерыве между двумя операциями он выпил его, выпучив глаза и ругаясь, и продолжил работу: — Через что должен пройти такой человек, как я, чтобы в конце концов когда то начать оперировать в достойной настоящей клинике прямые кишки и желтые пузыри, и чтобы при этом никто нигде не стрелял?

Теперь молодые врачи засмеялись. Каждый из них знал, что профессор не тот человек, который удовлетворится лечением прямых кишок и желчных пузырей.

Следующим вечером, еще до прибытия первых раненых за день, в лазарет как то очень тихо вошел Кенг. За ним шел странным деревянным шагом Гастон Жанвилль.

Ба увидела Гастона и с радостью бросилась к нему, обняла за шею, и очень удивилась его несколько слабой реакции.

— Ты вернулся? Что такое? Конец? Мы победили?

Кенг переминался с ноги на ногу, пока наконец не набрался мужества и не попросил ее: — Девочка, будь добра и приведи доктора. Я лично отвечаю за этого человека, а ему нужно помочь.

Тунг вышел от своих мух, сияя от радости, потому что большая желтая так и не отложила яйца. Кроме того, диарея, казалось, проходила. Увидев француза и смущенного Кенга, говорившего с Ба, он поспешил к ним и сразу спросил: — Ну что? Затосковал по жене?

— Товарищ профессор, — начал было Кенг, но тут же замолчал, посмотрев на Ба. Тунг недоверчиво потер лоб и жестко взглянул на Жанвилля. Внезапно он спросил его по — французски, чтобы не поняли другие: — Что случилось? Заболел? Сбежал? Понос? Можешь мне сказать, я буду молчать, как дорогой бог во Франции!

— Он ранен! — наконец выпалил Кенг.

— Ранен? Тунг не видел крови. — Куда?

Запинаясь, Кенг начал что то рассказывать о неудачном попадании, но Жанвилль заметил, что Тунг пока не понял ничего, потому сказал по — французски: — Мне придется повернуться к вам задом, профессор. Я… недостаточно прижимался животом к земле. ну, и они попали мне в задницу…

Тунг мгновенно все понял. Он подавил смешок. и серьезным тоном приказал Ба: — Отправляйся к мухам!

Жанвиллю же он сказал: — Там впереди — вход. Я сейчас приду, нужно вымыть руки. Быстро ложись на стол — брюхом вниз!

Он на всякий случай еще раз сбегал в лес. Ему придется работать без перерыва много часов. Француз был только началом.

Когда он помылся и вошел к Жанвиллю, тот смущенно повернул к нему голову и пробормотал: — Мне очень жаль, что я вам доставил беспокойство. Но там, у холма С-1, происходит настоящий ад. А мы были лишь в десяти метрах от них…