Несознательный 3 - Коваленко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
- Смотри-ка, "экономическая составляющая", не рано об этом задумываться?
- Нет не рано, уже раздаются требования со стороны военных перейти на пару диметилгидразин и тетраоксид азота, - нашел повод пожаловаться Главному, - а там столько проблем с их ядовитостью возникает, мама не горюй. Мало того, что компоненты сами по себе дороги, так еще и на средства химзащиты вкладываться нехило придется.
- Зато эта пара действительно дает выигрыш по сравнению с керосином и азотной кислотой.
- А зачем нам этот выигрыш, если мы людей потравим? – Возражаю в ответ. – Пусть носитель будет тяжелее, зато проблем с токсичностью гораздо меньше.
- Может быть ты и прав. - Пожал плечами Челомей, - Слышал, в КБ-1 делают двигатель для зенитной ракеты на смеси триэтиламина и ксилидина?
- Что диметилгидразин, что смесь этой "сладкой" парочки, с одного куста ягодки. – Отмахнулся я. - Намучаются с ними зенитчики по самую макушку. Нет уж, нам это счастье ни к чему, для стратегов и керосина с азоткой хватит, а для космоса мы и так запланировали азотную кислоту на кислород заменить.
- Да, как у тебя дела с кислородными двигателями продвигаются? – Поинтересовался Владимир Николаевич
- Нормально, по графику первый двигатель должны отправить на стендовые испытания в конце апреля. Проблем возникнуть не должно, там только в турбонасосе серьезные переделки, а так почти все то же самое. А что там у Глушко?
- А у Глушко пока проблемы, хотя в последней серии своих четырех камерных двигателей почти добился стабильности работы…
В этот момент в цехе на наших глазах происходит ЧП, топливный бак носителя, подаваемый на сборочную площадку, срывается с подвески кран балки и с высоты шести метров с грохотом валится на стапель, сминая часть уже собранной конструкции. Я думал, что Челомей достаточно воспитан, чтобы не выражать свои мысли с помощью "Великого и Могучего", но оказывается глубоко ошибался:
- Да какого … куда смотрели эти б…. где этот ….. Под суд всех этих идиотов…
Пару минут он выпускал пар и только потом немного остыл.
- Нет, ну как же так? Почему не проверили надежность крепления? Куда смотрел мастер участка?
- Пойдемте отсюда, Владимир Николаевич, - тяжело вздохнул я, - все равно мы здесь и сейчас помочь ничем не сможем, только лишнюю нервозность внесем, главное без несчастных случаев обошлось, теперь пусть начальник цеха со всем этим разбирается. Слава небесам, майские изделия не пострадали, есть что на полигон отправлять, а эти уже под шахтное базирование делали, так что ничего страшного не произошло.
- Может быть им еще за это премию выписать? – Продолжает кипятиться Главный. – Давай, ходатайствуй!
- Нет, премию не надо, - мотаю я головой, - но сейчас наше присутствие здесь не будет способствовать объективному разбирательству.
- Эх… - Владимир Николаевич в сердцах махнул рукой и, резко развернувшись, ринулся на выход.
Вот и славненько, я тоже потрусил за ним, посмотрим что напишет в рапорте начальник цеха, мужик он обстоятельный, ради выгораживания себя любимого никого специально подставлять не будет. Ну и сравним с результатами расследования обстоятельств происшествия специально созданной для подобных случаев комиссии, чтобы потом уже сделать окончательный вывод. И только тогда можно приступить к решению извечно русских вопросов, кто виноват и что делать?
И все-таки без суда не обошлось, слишком велики оказались финансовые потери ОКБ, да и так бы не обошлось, времена нынче хоть и гораздо мягче, чем в сороковых, и тем более тридцатых годах, но тоже не сахар. Крановщику "впаяли" три года, а слесарю, который неправильно закрепил чалку со своей стороны, влепили все восемь. И если крановщику суд позволил отрабатывать свой срок на том же производстве, то слесарю пришлось отправляться по этапу. О денежных компенсациях речи не велось, да и чего можно было взять в эти времена с рабочего? Комнату в коммуналке? Были вынесены частные определения и по другим фигурантам, начальнику цеха пришлось распрощаться с должностью, мастер участка тоже был лишен своего "теплого" места и, следовательно, значительно потерял в окладе, и это им еще повезло, если бы были жертвы, получили бы реальные сроки. А как же, своих работников они должны контролировать.
На этот раз изгаляться с перевозкой первых ступеней не пришлось, железная дорога изыскала несколько нестандартных платформ, на которые все уместилось без проблем. Была только одна особенность, из-за увеличенной длинны платформ, их эксплуатация разрешалась только на дорогах, у которых радиусы "кривых в плане" были больше шестисот метров. Что это и зачем я даже разбираться не стал, главное, все пути до станции назначения удовлетворяли этим условиям, остальное от лукавого. Отправился я на полигон только через неделю, после отправки груза, и на этот раз как белый человек в специальном вагоне, в котором имелись одноместные купе. Раньше слышал о таких, но воочию увидел впервые, живут же люди, а судя по тому, что эти вагоны не простаивали, таких людей много. Хотя, купе считались вовсе не одноместными, можно было опустить еще одну полку, и отделка их была сугубо советская, без претензий на роскошь, применялся деревянный шпон и дерматин. И еще, что подпортило впечатление, это запах курева, видимо в таких купе ездили далеко не простые люди, и проводники не рисковали делать им замечание. Впрочем, это не помешало мне хорошо выспаться, последнее время для меня это превратилось в серьезную проблему, хорошо если в сутках удавалось прикорнуть часика на четыре.
*
На первый старт ракеты-носителя несмотря
