Квартирник (СИ) - Роман Феликсович Путилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Теперь очень тихо. Я отвлекаю билетёра, а ты проходишь мимо и ждёшь меня на улице. Кивни, если все поняла?
Дождавшись утвердительного кивка, особо не скрываясь, я шагнул на лестницу.
— Ну как ночные сеансы, народ идет? — я заговорщики подмигнул продавцу билетов.
— Народ идёт, поменьше конечно, чем днём, но идет. Все равно ночью в центре податься не куда. — кинув взгляд на коробку с тортом, ответил билетер: а у нас репертуар хороший. За черным занавесом кто-то когото громко убивал.
— Ну вы молодцы, внедряете в умы народа новые формы досуга — я, прижав коробку к боку, боясь, чтобы она не выпала из рук, засыпов все пространство разноцветными бумажками, стал теснит билетера к служебному столу: — Слушай, брат, я ты веревочкой или толстой ниткой не богат? А то ваши начальники тортиком угостили, веревочку, перевязать, не нашли. А до отдела добираться долго, боюсь уронить.
— Нитки есть, посмотри, подойдут? — парень нырнул головой в ящик стола, когда за его спиной, как бесплотная тень, скользнула в входной двери худая девица.
— Да мне хоть какие, лишь бы до отдела довести. — я стал осторожно обвязывать картонку ниткой, закончив все кокетливым бантиком: — Вот спасибо, вот выручил. Давай, спокойной тебе ночи, пока.
Девушка стояла метрах в двадцати от входа, по ее напряженной позе было видно, что она раздумывает, что ей делать — бежать или еще раз попытаться выманить у меня такие близкие деньги. Я, не обращаю на нее внимания, повернул в противоположную сторону, где под ярким фонарем стояла моя машина. Коробку из-под торта я сунул на пол за своим сидением. Завелся двигатель, с щелчками заработало реле «поворотника». В этот миг пассажирская дверь распахнулась, и тощая задница запыхавшейся девчонки плюхнулась рядом со мной.
— Куда мы едем?
— Я на службу, а ты не знаю.
Когда моя «газонокосилка» лихо зарулила к крыльцу с табличкой, золотыми буквами на красном фоне, «Дорожный РОВД Города», моя спутница в испуге съёжилась на своем сидении, но, собравшись с духом, держась за мной, зашла в здание милиции.
— Иди по коридору до конца. — махнул я рукой в сторону своего кабинета: — я сейчас подойду.
— Привет, для меня что-нибудь есть? — в дежурке было непривычно тихо, в камере торчали головы о чем-то беседующих БОМЖей, во второй кто-то спал, скорчившись на узкой лавке.
— Не, пока нет — дежурный оторвал голову от одного из бесчисленных журналов учета всего подряд: — Ты кого там приволок? Не потерпевшую, надеюсь?
— Нет, максимум свидетель, и то не факт. Ладно, я у себя.
— Чай будешь? Печенье есть. — я покопался в общественных запасах, хранящихся за шторкой, на широком, много раз крашенным белой краской, подоконнике.
Девушка, чье лицо в свете тусклой лампочки, казалось серым, отрицательно замотала головой.
— Я тебе все-таки налью, не хочешь — не пей.
Через пару минут мы молча пили крепкий чай — в магазинах еще встречался неплохой плиточный, во всяком случае, откровенные сухие ветки, как в грузинском, в нем отсутствовали. Девушка, обжигаясь почти черным напитком, к которому я выдал кусок рафинада, продолжала мелко дрожать — езда в «запорожце» в октябре, с открытыми форточками, так как иначе стекла мгновенно запотевали, удовольствие небольшое.
— Ты кто такая?
— Я Нина, Нина Захарова.
— Работаешь там?
— Да, работаю.
— Кем?
— Оператор вычислительной техники.
— Кем?
— На компьютере документы набиваю и печатаю, расчеты делаю, типа секретаря.
— Я правильно понимаю, что деньги из сейфа ты взяла?
— Да, правильно.
— И как это произошло?
— Случайно. Шла по коридору в сторону туалета, мусор из корзины выбросить. Увидела, что вся бухгалтерия «видик» смотрит в кабинете главного бухгалтера, а кабинет бухгалтерии открыт, и ключ из сейфа торчит. Обратно иду — ничего не изменилось, все в рабочее время кино смотрят, даже замок лень замкнуть. Ну я зашла в кабинет, все деньги в мусорную корзину вывернула, и ушла. Сначала думала вернуть, как кассира взгреют, а потом подумала — какого черта? У меня мать болеет, уже год не встает, лекарства нужно два раза в неделю колоть, а оно только на барахолке, с рук, по пятьдесят рублей за ампулу. Если на аптечном складе брать, то можно дешевле, по тридцать пять, но их надо сразу коробкой брать, десять штук, там поштучно не продают. А у меня зарплата четыреста рублей в месяц, и кроме лежачей мамы еще младший брат…
— У тебя зарплата в два раза больше моей, так что, ты меня не разжалобила.
— Знаешь, если ты месяцами, каждый Божий день не приходил домой, где целыми днями лежит лежачий больной, который не может себя обслуживать, ты меня никогда не поймешь. На лекарства уходит вся моя зарплата, а на мне еще три едока, и тетя Зина, которая помогает маму таскать в ванную и мыть. Два месяца она бесплатно помогала, а потом сказала — извини Нина. И теперь я ей плачу пятьдесят рублей в месяц, потому что у меня сил хватает маму только переворачивать и обтирать.
— У тебя уже больше денег уходит, чем твой заработок.
— Маме пенсию назначили, семьдесят рублей, и отец деньги высылает, алименты на брата…
В это время в кабинет, коротко стукнув в филенку двери, вошел дежурный по отделу:
— Сильно занят?
— Нет, не сильно. А что случилось?
— Минут через машина подъедет, надо будет на улицу Заводскую съездить, там якобы в санпропускник кто-то залез. Съезди, разберись, пожалуйста.
— Хорошо, договорились, машина подойдёт — позвони в кабинет, я подойду.
Когда дверь захлопнулась, я вновь вернулся к прерванному разговору:
— У тебя документы есть?
— Только пропуск.
— Давай пропуск.
На пропуске моя собеседница выглядел совсем молоденькой девчонкой, было ощущение, что в шкафу откопали старую фотографию пятилетней давности и
