Охотники за мифами - Кристофер Голден

Фруктовые деревья были необыкновенно высокими. Таких Оливеру еще не доводилось видеть. Яблони, груши, персиковые и нектариновые деревья, а посередине — три вишни, чьи ветки клонились под тяжестью темно-пурпурных ягод.

— Покажись! — приказал зимний человек.

От него пошла волна холода, куда более ледяного, чем ветер над мостом. Обернувшись, Оливер увидел, как Фрост протянул руки к деревьям, словно желая сорвать спелые плоды. Вдруг он понял, насколько проголодался, и внимательнее присмотрелся к висевшим на деревьях плодам.

Однажды, в далеком детстве, мать привезла их с Колетт в сад в Нью-Гэмпшире — собирать яблоки. Нектаринов на деревьях почти не осталось — стояла ранняя осень, сезон прошел. И тут Оливер увидел, что на одном из деревьев висит плод — один-единственный чудесный, спелый нектарин. Сладчайший, нежнейший фрукт из всех, какие ему приходилось пробовать. Пища богов. Вдруг Оливер вспомнил, что тот плод с верхней ветки дерева достал для него не кто иной, как отец. Значит, отец сопровождал их в этой прогулке по саду. Вот здорово! И как он мог об этом забыть? Тогда он даже дал отцу попробовать кусочек, разделив с ним удовольствие. Оливер вспомнил, как обрадовало его тепло папиной улыбки. Воспоминание об этой улыбке, столь редком моменте безоглядной отцовской любви, нахлынуло на Оливера волной острого сожаления. Усилием воли он стряхнул ее.

Оливер всегда старался быть таким, каким хотел видеть своего сына Макс Баскомб. Даже если сам он от этого становился несчастным. И вот вмешалась судьба. Обыденный мир, которым так дорожил отец, оказался поддельным.

Но сейчас было некогда наслаждаться своим открытием. Ему следовало сосредоточиться на том, чтобы остаться в живых.

— Ты уверена, Кицунэ? — Он взялся за ремень, на котором висело зачехленное ружье. — Я не вижу…

Все еще чувствуя во рту воскрешенную воспоминаниями двадцатилетней давности сладость нектарина, он не отрывал взгляд от дерева, на которое смотрела она. И в тот самый миг, когда собирался повернуться к женщине-лисе, увидел глаза. Посреди ветвей самой высокой из вишен.

— Ах, черт! — вырвалось у него.

Он отпрянул, быстро сорвал с плеча ружье.

Кицунэ наклонилась к нему и тут же, прямо в воздухе, уменьшилась, трансформируясь. Мех заструился. Она мягко опустилась лисьими лапами на каменную плиту моста и заняла позицию прямо перед Оливером. Вглядываясь в ветви дерева, лиса пыталась увидеть то же, что увидел он.

— Что там, Оливер? — спросил Фрост.

— Вишня, — ответил Оливер, не уверенный, что в его словах имеется хоть какой-то смысл.

Сощурив глаза, он пытался снова разглядеть увиденное. Глаза дерева — если ему не почудилось. Нечто, выглядевшее, как шершавая древесная кора, но при этом имевшее цвет самой спелой вишни.

— Покажись, или я заморожу дерево от вершины до корня! — предупредил Фрост, шагнув к дереву. Холодный туман клубился вокруг его ладоней.

Оливер тоже шагнул вперед, одновременно страшась за друга и беспокоясь о собственной безопасности. Чем бы ни было это дерево, одного его вида было достаточно, чтобы по телу словно забегали пауки.

Кицунэ коротко тявкнула. Оливер глянул на нее, пытаясь понять, что она хочет сказать.

И тут существо из вишневого дерева заговорило.

— Я не люблю солнце, — произнесло оно. — А еще меньше люблю чужаков. Чужаков на мосту.

Говорило оно с сильным акцентом, а слова казались липкими, точно рот его был набит медом.

— Однако всем известно, что с Приграничными я гостеприимен. Особенно в такие времена, как нынче.

Ветви дрогнули: вишневое существо быстро прянуло вперед. Сначала Оливеру казалось, что оно является частью дерева, но теперь, когда существо расположилось на ветках, склонившихся от его тяжести почти к самым перилам, он смог хорошенько рассмотреть незнакомца.

Его конечности оказались такими длинными и тонкими, что сошли бы за ветки, если бы Оливер не видел своими глазами, как существо движется. Цепкими пальцами задних лап оно держалось за ветку, сидя как на насесте. А пальцы передних лап были в три раза длиннее, чем у человека, и насчитывали шесть или семь фаланг. Сочетание вишневого цвета кожи с шершавой, как древесная кора, текстурой позволяло существу буквально сливаться с деревом. Но среди листьев оно становилось более заметным. Глубоко посаженные, ярко-розовые глаза, похожие на сочную мякоть ягоды. Узкие черты лица, череп — лысый и гладкий.

Кицунэ снова тявкнула, и Оливер вздрогнул. Он все еще сжимал зачехленное ружье в руках, не решаясь расстегнуть молнию, чтобы не привлечь внимание вишневого существа. Оно с любопытством глядело на Фроста.

— Твое гостеприимство принимается, — церемонно ответил зимний человек, приближаясь к ветвям. Существо внимательно следило за ним. — Но я боюсь, что у нас нет времени на отдых.

Фрост предостерегающе посмотрел на существо, а потом оглянулся на Оливера и Кицунэ:

— Подойдите.

Ветви снова закачались. Существо придвинулось ближе, теперь его конечности оказались всего в нескольких дюймах от ограды моста. А кончики пальцев, оказавшись на солнце, тут же отдернулись. Поморщившись, существо спустилось еще ниже. Порыв ветра принес запах спелой вишни.

— Не глупите, — сказало существо, расположившись на ветках, как паук на паутине. — Ты, может быть, и не голоден, но когда на мои ягоды смотрел человек, в его глазах я увидел вожделение. Он просто жаждет отведать ягодок. Отдых я тоже готов вам предоставить. Твои силы восстановит река, ты, лиса, отдохнешь в тени, ну а ты можешь поесть ягодок…

Существо сорвало с ветки несколько ягод и протянуло Оливеру, впервые обращаясь непосредственно к нему. Его голос прозвучал, притворно-ласково, словно оно обращалось к ребенку:

— Раз ты не можешь остаться, хотя бы возьми с собой сладкие ягодки. Пища богов! Такого ты никогда не пробовал.

Липкий, медовый голос существа звучал успокаивающе, хотя в нем и сквозило раздражение их недоверием. Оливер повесил ружье на плечо и хотел уже взять предложенные ему ягоды.

— Нет! — жестко сказал зимний человек и обдал ледяным холодом протянутую к ягодам руку Оливера. На пурпурной кожице плодов появился иней. — Не бери ничего. Ты же актер. Никогда не читал старых пьес? Легенды изучал, а сказок не помнишь? Тысячи сказок предупреждают, что нельзя брать подарки у первого встречного! Неужто ты настолько глуп, чтобы принять пищу из рук демона!

В тени ветвей раздался смех вишневого существа. Закачались листья. Существо швырнуло ягоды на мост. Они так и остались лежать на солнце — никто не подобрал их.