Наследство - Инна Рудольфовна Чеп
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но осадок в душе остался.
Вдова читала очередную историческую повесть в попытке найти упоминания о Темной стороне. При появлении Михаила она улыбнулась и отложила книгу в сторону.
— Пахнет восхитительно.
— У вашей Арины каждый день не обед, а шедевр.
— Верно.
Катя села за стол.
— Опять ищите намеки на существование другого мира?
— Не другого, а…оборотного, что ли…как у монеты.
Михаил невозмутимо подвинул к себе тарелку.
— И как успехи?
— Увы, никак.
— И чем вызван ваш интерес?
Мережская вздрогнула, что не укрылось от ее собеседника.
— Считайте, что это научное изыскание.
— Екатерина… Я чего-то не знаю?
Катя расценила его вопрос как риторический и молча уткнулась в тарелку.
— Расскажите, — попросил Михаил мягко. — Вдруг я смогу вам чем-то помочь?
Вдова молчала.
— А говорили, что верите мне, — упрекнул ее Климский. Инкнесса покраснела.
— Иногда… Знаете, порой… Если темно, бывает…
— Вы что-то видите?
Мережская неуверенно кивнула. Михаил сглотнул образовавшийся в горле ком.
— А другие… — он прокашлялся. — Кто-нибудь кроме вас видел это?
Екатерина бросила на него настороженный взгляд и отрицательно мотнула головой.
— Разберемся! — преувеличенно бодро заявил юрист и принялся за еду. Девушка, уловившая фальшь в его голосе, немного посидела, размазывая обед по тарелке и ушла, отговорившись прогулкой. Климский не возражал. Он сам отбыл из дома через полчаса и вернулся только под вечер с кипой книг по «сторонним феноменам» и «искажениям человеческого сознания».
На беду, в прихожей его встретила Екатерина. Взволнованная, раскрасневшаяся от быстрой хоть бы из угла в угол. Неужели ждала? Переживала за него?
— Я беспокоилась, — сказала вдова смущенно. — Вас долго не было. Все в порядке?
Михаил кивнул, складывая книги на высокий столик, что стоял рядом с вешалкой. Сверху он небрежно кинул плащ, но девушка его покупки заметила и подошла ближе.
— Это профессиональное? Или для души? Мне сказали, сейчас в моде сонеты Беренского. Но у вас тут проза, похоже. «У.Брейд: Видения больного как способ познать страхи». «В. Каленский: Невидимый друг. Причины патологий сознания». Что это?
По мере того, как Катерина читала названия книг, улыбка, которой она встретила Михаила, гасла. Труд Каленского полетел на пол — Катя отбросила его, словно змею, которая попыталась ее ужалить. Губы ее задрожали.
— Что это? — повторила она потрясенно.
— Послушайте… — мужчина шагнул к ней.
Девушка отступила назад.
— Не подходите!
— Катерина…
— Не надо оправданий! Вы, как всегда ищите правду. И только. Остальное вопрос доверия.
Ее голос — громкий, злой, казался Климскому ножом, который его режет…
— Я…
— Молчите! Ради Отца всего живого! Мы с вами оба слишком много наговорили лишнего. Давайте на этом остановимся.
Кажется, Беренский любит сравнивать девушек с цветочными вазами. Или Бруст? Неважно. Катерина сейчас была как раз похожа на вазу: красивую и треснувшую. Росинками на ее ресницах дрожали слезы.
— Катя, позвольте…
Она вышла, хлопнув дверью. Мужчина устало потер лоб, повесил на вешалку плащ. Подобрал Каленского, подошел к стопке книг, перебрал ее. Наверху оказались «Темная сторона: исторические выдержки» и «Магия как реальность: Континент как монета в записках Кровавого столетия».
Он действительно искал истину. Такова была его натура. И как всегда проблему он пытался рассмотреть со всех сторон. И чтобы в итоге он не нашел: магические искривления в этом доме или признаки душевного разлада у его хозяйки, — он не собирался оставлять Екатерину бороться с этим в одиночестве.
Вот только графиня Мережская об этом не догадывалась, предпочтя видеть в нем врага, а не друга.
* * *
В дверь постучали. Инкнесса вздрогнула, перелистнула страницу поэтического сборника и уставилась невидящим взглядом на следующий сонет.
Или оду?
Но это определено было что-то рифмующееся.
У двери потоптались, постучали еще раз и наконец удалились в сторону лестницы.
«…И вот мой взгляд тебя коснулся, и понял вдруг я: я проснулся…»
Мережская отложила книжку в сторону и залезла под одеяло. Часы показывали полночь. Рядом с ее подушкой лежал нож.
— Кровь взывает к отмщению.
Силуэт в углу протянул к ней пальцы, увешанные пауками как кольцами.
— Я ни в чем не виновата.
Катя нащупала под одеялом припасенное оружие и сжала его рукоять.
Существо закаркало. Засмеялось?
— Его силы крепнут. Еще немного и твои кошмары обретут плоть. Тебе недолго осталось. Месть близка.
Иносторонняя сущность взмахнула ладонью, кидая в инкнессу одного из своих пауков. Катерина вскрикнула и наугад взмахнула ножом. Животное истаяло, не долетев до цели.
Когда вдова перевела взгляд на угол комнаты, там уже никого не было.
* * *
Михаил постучал еще раз. То ли в спальне никого не было, то ли с ним не желали разговаривать. Понимая состояние Екатерины, мужчина с тяжелым вздохом отошел от чужой спальни.
Стон.
Юрист вернулся и прислушался.
В комнате Николая происходила какая-то возня. Испугавшись, что юноше могло стать хуже, Климский толкнул прикрытую дверь и вбежал внутрь.
Наследник лежал на полу с закрытыми глазами. Тело его подергивалось. Одна рука сжимала ножку пустого бокала из-под вина, на большом пальце другой запеклась кровь.
— Николай?
Юноша не ответил. На рукаве кристально-белой рубашки застыли алые кляксы. Михаил шагнул вперед, чтобы потрепать Мережского за плечо или облить водой, дабы привести его в сознание, но тут из смежной комнаты появилась Аглая и с видом грозным и крайне недовольным спросила:
— Вы что тут делаете?
Тон ее был не столько удивленным, сколько злым.
Михаил опустился на колени рядом с больным, взял его кисть, нащупывая пульс.
— Что с ним?
— Последствия яда, — сухо сообщила экономка, устроившись рядом с телом и отодвигая юриста плечом. — Коля! Коля, очнись!
Юноша тут же открыл глаза.
— Что случ…он тут зачем? Да еще в такой момент???
Михаил попытался помочь наследнику встать, но тот демонстративно оперся на руку Аглаи.
— Зачем ты его пустила?
— Я сам вошел, услышав шум, — поспешил прояснить ситуацию Михаил. — Хотел узнать, все ли у вас в порядке.
Злая улыбка Мережского была похожа на оскал.
— Выйдете отсюда, — потребовал он слабым голосом.
Климский убедился, что пасынок Екатерины стоит практически без чужой помощи, а щеки его порозовели от гнева, и вышел.
Аглая подошла к двери и заперла ее на
