Боги войны. Запрещенная реальность. Зеленая машина. - Жерар Клейн

— Да. — Джиллиад обливался потом, зевая, что он рискует своей головой, но не отвечать не мог. До его сознания смутно дошло, что кто-то вошел и прооперировал ему ладонь, но он не почувствовал боли и даже не мог назвать причины этого.

— Значит, вы представляете элемент риска для вашего общества?

— Да.

— Потенциальный предатель?

— Не по отношению к моей стране, а только по отношению к режиму.

Внезапно метод допроса изменился.

— Вы боитесь Машины Мечты?

— Она приводит меня в ужас.

— У нас она разрешена. Что вы на это скажете?

— Мне трудно в это поверить.

— Вы хотели бы избавиться от своего страха перед ней?

— Нет, я бы лишился всякой защиты.

— Вы боитесь и препаратов — таких, как кокаин, например?

— Да.

— И из этого страха не допустите, чтобы вам ввели кокаин даже при очень сильной боли?

— Ну, это же совсем другое дело.

— Ничего не другое. Мы научились обращаться с Машиной.

Джиллиад услышал свой крик: “Кощунство!”, но, казалось, больше никто этого не заметил.

Какой-то голос сказал:

— Тяжелый случай. Необходима демонстрационная последовательность.

— Потом. Сначала надо выявить причину, и только потом начнем классификацию.

— Вы считаете, что он может быть использован?

— Выводы делать пока рано, но его реакции указывают на категорию А-плюс.

— А-плюс! — Кто-то недоверчиво присвистнул. — И англичане его выбросили!

— Они выпустили его из страха. Из страха и по незнанию.

— Верно ли, что вас послали с этой миссией из-за вашей политической ненадежности? — опять обратился к нему голос.

— Я поддерживал не того политика.

— У вас был выбор?

— Было два кандидата на один пост. Я поддерживал того, который испортил свою репутацию.

— А это преступление?

— Да. Во-первых, у меня был ошибочный, политический уровень, а во-вторых, я был сотрудником государственного аппарата, и поэтому под подозрением.

— То же самое относится и к вашему напарнику?

— Да. Нам предложили выбор между трибуналом и этой миссией.

— Расскажите, что произошло перед провалом этого политика. Постарайтесь рассказывать так, будто это происходит сейчас, думайте, что это происходит сейчас — вы понимаете нас?

— Да, мне кажется, что вы хотите, чтобы я пережил это еще раз.

— Именно так.

— Ну, если я верно припоминаю, я был…

— Вы переживаете это сейчас, все происходит прямо сейчас.

— Да… я как раз выпивал с подружкой…

ГЛАВА 3

Да-да, верно, выпивали. Спиртное — синтетическое, конечно, второсортное, очень жесткое на языке и со странным металлическим привкусом. Официально это называлось виски, а меж собой — политурой. Но все спиртное — на один вкус.

Мэнда, как всегда, тараторила, а он механически отвечал, даже не вслушиваясь. Он спрашивал себя, почему все еще сохранял с ней отношения; не только, потому, что она стала привычной, во всяком случае, не в первую очередь поэтому — или нет? Они были друзьями — как долго еще будут продолжаться эти прозрачные отговорки? Они были влюбленной парочкой — нет, у них были интимные отношения, но ничего общего с любовью. В управлении от мужчины ожидали, что у него должна быть любовница, и он делал вид, что так оно и есть.

Он отвернул взгляд от ее красивого пустого лица и уставился в стену.

Стена замерцала навстречу словами: “Будь бдителен! От твоей бдительности зависит безопасность народа!”

Он подавил гримасу и отвернулся. На другой стене вспыхнули слова: “Машина — это грязь. Искать и разрушать!”

От этого не уйдешь даже в баре, подумал он зло. Конечно же, не было необходимости доводить до такого абсурда. Чувствуешь себя так, будто тебе напоминают об эротических эксцессах ранних религий. В любом случае, действие лекарства получается хуже самой болезни.

Цепочка его мыслей прервалась, когда кто-то подошел к его столу.

— А, Питер, а я думал, что ты…

— Вот именно. — Кэндел остановился и поклонился. — Мне жаль, что я вынужден вам помешать, но у нас возникла проблема. — Он принужденно улыбнулся Мэнде. — Можно мне ненадолго увести его, дорогая? — Голос звучал спокойно, но светлые волосы были растрепаны, а лицо бледно.

Джиллиад встал, извинился и пошел следом за Кэнделом к свободному столику в углу.

— У нас трудности, и большие. — Кэндел не стал садиться. — В нашем секторе установлено “подключение”.

Джиллиад почувствовал, как немеют мышцы лица.

— Уже официально?

— До моего ухода — нет. Мне дал наводку знакомый энерготехник.

Джиллиад встал.

— Нам надо немедленно отправляться туда.

— Само собой, но я не верю, что мы справимся. Это где-то в Юстоне Б12.

— Надо попробовать.

И они попробовали. Они понеслись к станции пневмодороги и добрались до нее через тридцать восемь секунд, затем пятнадцать секунд ждали поезда, сама поездка длилась семь, спуск на лифте — сорок семь, но когда они добрались, там уже была поисковая группа.

Джиллиад привалился к стене. Тело, казалось, заледенело.

— Может быть, нам удастся опередить их, — сказал он без особой надежды.

— Ты, конечно, шутишь. — Голос Кэндела прозвучал горько и язвительно. — Телеглаза контролируют здесь каждый сантиметр. Нас тут же заснимут. Если мы сейчас еще попытаемся сделать сообщение, нас высмеют, если мы даже не попадем в камеру смертников.

Джиллиад опустил плечи.

— Лучше пойти с ними. Может, отделаемся выговором, если умело себя поведем.

— Ты неисправимый оптимист, но мы можем попытаться, — сказал Кэндел.

И они пошли дальше. В толпе любопытных быстро образовался проход, как только показались их голубые мундиры.

Джиллиад огляделся. Итак, это был Юстон Б12, мрачный туннель, двенадцатый этаж под землей, где жили техники третьего класса, дворники, смазчики и прочая обслуга дома.

Потолок туннеля был грубо раскрашен, имитируя впечатление, будто находишься под открытым небом — хотя здесь, возможно, никто и никогда не видел настоящего неба. Несмотря на это, где-то здесь, внизу, было “подключение” — кто-то подключился к энергетическому лучу и потреблял небольшую, но ощутимую энергию.

Для такого “подключения” могла быть только одна причина — в желудке Джиллиада что-то сжалось — где-то в этом районе использовалась Машина.

Проблема была в том, что эту проклятую штуку очень легко изготовить. Фибропризматическая трубка, конденсатор Хэрви и несколько простых соединений — вот и все, что необходимо.

Поисковая группа в черных униформах бегала вокруг со своими приборами и пыталась определить местонахождение. Туннель состоял из многочисленных ячеек, поэтому задача была непростой. Их отчетливо проявляющаяся неуверенность еще больше ухудшала положение. Как долго оставалось нераскрытым это “подключение” и сколько времени понадобилось одержимому, чтобы что-то изобрести?

Джиллиад почти мог проследить за ходом их мыслей. Где же роботы? Их, проклятых, никогда нет на месте, когда они особенно нужны. Почему им не дали дополнительно несколько иммунных?

Один из людей в униформе показал пальцем вниз, и остальные сгрудились вокруг него.

Зрители быстро разбежались, и двое мужчин моментально определили причину этого. Появилась М-полиция, свирепая и решительная. Полицейские передвигались легкой поступью, как дикие кошки. Их портупеи и высокие сапоги создавали резкий контраст с ярко-красными мундирами.

Поисковая группа опять пришла в движение, еще более нервозно из-за появления полиции. Один из техников пнул ногой дверь в ячейку.

— Открыть для проверки! Плановая Проверка! Немедленно открыть для проверки!

Дверь не открывали, и мужчина неуверенно оглянулся через плечо.

— Открыть для проверки! — заорал он. — Открывайте, иначе мы ворвемся силой!

Они подождали еще десять секунд, затем вперед вышел человек с резаком.

Джиллиад вдруг почувствовал внезапное напряжение. Остальные члены группы с оружием наготове встали полукругом у двери. Человек с резаком приблизился к двери, откровенно нервничая. Он наклонился, потом поднялся на цыпочки, готовый отпрыгнуть при малейшем признаке опасности. Но ничего не происходило, он осторожно опустился на колени и включил резак, придерживая его другой рукой.

В следующее мгновение он вскрикнул, выронил резак и зажал правой рукой левое запястье.

— Дверь… эта проклятая дверь! — простонал он сдавленно.

Джиллиад, чувствуя тошноту, увидел, что рука того в крови и покрыта пузырями ожогов.

— Что случилось? — растерянно спросил Кэндел.

— Ты что, сле… — Джиллиад прикусил язык. — Прости, его рука так ужасно выглядит. Мне кажется, дверь раскалилась почти добела.