Сошествие тьмы - Дин Кунц

— А его дыхание, а?

— У тебя тоже не всегда пахнет цветами изо рта, знаешь ли.

— А кому нужен цветочный аромат изо рта?

— Шмелям.

— Но я же не шмель.

— Ты слишком много жужжишь и никак не можешь остановиться. Все время жужжишь.

— Нет, не правда.

— Жу-жу-жу.

— Ты следи за своими словами, а то я ведь могу и ужалить, раз я шмель.

— Не посмеешь.

— Я могу и укусить, и даже очень больно.

— Дэйви, только попробуй!

— Все равно тетя Фэй мне не нравится.

— Она же хочет тебе только добра.

— Она все время... щебечет.

— Дэйви, щебечут птицы, а не люди.

— Она щебечет, как птица.

Это, к сожалению, было правдой. Но, достигнув возраста двенадцати лет, Пенни стала ощущать, буквально в последнее время, какое-то душевное родство со взрослыми. Ей уже не так нравилось насмехаться над ними, как несколько месяцев назад.

Дэйви сказал:

— Она все время изводит папу вопросами, хорошо ли нас кормят.

— Она просто беспокоится о нас.

— Она что, думает, что папа будет морить нас голодом?

— Конечно, нет.

— Тогда почему все время об этом говорит?

— Просто потому, что она — тетя Фэй.

— Слушай, ты можешь это повторить?

Обрушившийся на улицу сильнейший порыв ветра достал их и в углублении перед зелеными воротами. Пенни и Дэйви затряслись от холода.

Дэйви не умолкал:

— У папы ведь классный пистолет, правда? Полицейским выдают очень хорошие пистолеты, да? Полицейским ведь не разрешают выходить на улицу с дерьмовым пистолетом, правда?

— Не смей говорить такие слова!

— Не разрешают, да?

— Нет. Полицейским выдают самые лучшие пистолеты.

— А папа хорошо стреляет?

— Да.

— Действительно хорошо?

— Очень хорошо.

— Он — лучший, да?

— Конечно. Никто не умеет обращаться с пистолетом лучше, чем наш папа.

— Тогда к нему можно подобраться только со спины, выстрелив исподтишка?

— Этого не случится, — уверенно сказала Пенни.

— Но ведь может и случиться?

— Ты слишком много сидишь у телевизора.

Несколько секунд они молчали. Наконец Дэйви сказал:

— Если кто-нибудь убьет папу, я хочу заболеть раком и тоже умереть.

— Прекрати говорить глупости, Дэйви.

— Рак, или разрыв сердца, или еще что-нибудь в этом роде.

— Не смей так говорить!

Дэйви в ответ закивал головой:

— Да, да, да! — Он говорил вполне серьезно. Абсолютно, совершенно серьезно. — Я попросил Бога, чтобы так и случилось, если папа погибнет.

— Что ты имеешь в виду? — нахмурилась Пенни.

— Каждую ночь в своих молитвах я прошу Господа, чтобы он охранял папу, а потом говорю: "Господи! Если уж ты позволишь, чтобы его застрелили по какой-нибудь идиотской случайности, то сделай так, чтобы я заболел раком и умер. Или чтобы меня сбил грузовик". Короче, что-нибудь вроде этого.

— Но это же ужасно!

Дэйви больше ничего не сказал.

Он смотрел на землю, на свои руки в рукавицах, куда угодно, только не на Пенни. Она взяла его за подбородок и повернула лицом к себе. В глазах у Дэйви стояли слезы. Он изо всех сил старался не заплакать, моргая все чаще и чаще.

Боже, какой же он маленький! Ему всего-то семь лет, но и для своего возраста он такой хрупкий и беспомощный. Пенни вдруг захотелось крепко-крепко его обнять, но она знала, что вряд ли ему понравится такая ласка, особенно на виду у одноклассников.

Внезапно и она почувствовала себя маленькой и беспомощной. Но это было нехорошо, совсем нехорошо. Она должна быть сильной ради Дэйви.

Отпустив его подбородок, Пенни сказала:

— Дэйви, послушай, нам с тобой надо сесть и поговорить: о маме, о том, как люди умирают, почему это происходит, о всяких таких вещах. Никакой это не конец, а скорее начало — там, в раю. И если что-нибудь вдруг случится с папой — хотя с ним ничего не должно случиться, — если вдруг по какой-нибудь дикой ошибке он погибнет, он захочет, и очень, чтобы мы продолжали жить. Он будет очень огорчен, если мы...

— Пенни! Дэйви! Сюда, скорее!

У тротуара притормозило желтое такси. Стекло задней дверцы было опущено, и оттуда махала им рукой тетя Фэй.

Дэйви рванул через тротуар к машине, испытывая радость от встречи со щебечущей тетей Фэй, только бы уйти от этих разговоров о смерти.

"Черт, я, кажется, перестаралась", — подумала Пенни.

В этот самый момент, не успев сделать и шага, она почувствовала вдруг резкую боль в левой лодыжке. Вскрикнув от мгновенной, пронизывающей боли.

Пенни посмотрела вниз... и ее сковал ужас.

Между низом ворот и тротуаром была небольшая щель. Из этой щели просунулась рука и ухватила ее за ногу.

Пенни хотела закричать, но не могла. У нее пропал голос.

Это была не человеческая рука. Размером, может, раза в два больше кошачьей лапы. Но и не кошачья лапа. Это была полностью, хотя и грубо, сформировавшаяся рука со всеми пятью пальцами. Кожа на ней была какая-то уродливая, серо-зелено-желтая, как у синюшной отечной плоти. И шероховатая, в пупырышках.

Пенни не могла даже шептать.

Было трудно дышать.

Маленькие серо-зелено-желтые пальцы заканчивались острыми когтями. Два когтя впились в резиновый сапог Пенни и проткнули его.

В голове у девочки мелькнула мысль о пластмассовой бейсбольной бите.

Прошлой ночью. В детской. Существо под кроватью.

Она вспомнила и о горящих глазах в школьном подвале.

А теперь вот это.

Два пальца с острыми когтями забрались ей в обувь, царапали ногу и рвали одежду.

Вдруг дыхание вернулось к Пенни.

Она глубоко вдохнула морозный воздух, и он вывел ее из панического транса. Резко дернув ногой, Пенни высвободила ее из захвата когтистой руки и даже сама удивилась тому, что ей это удалось. Она повернулась и побежала к такси, быстро запрыгнула внутрь и громко захлопнула дверцу.

Бросив взгляд в сторону ворот, она не увидела там ничего необычного.

Никакого существа с когтистыми лапами. Никакого прыгающего в снегу гоблина.

Такси отъехало от школы Уэлтон.

Тетя Фэй и Дэйви увлеченно болтали о метели, которая, как ожидалось, должна была намести до тридцати сантиметров снега. Похоже, никто из них не заметил, что Пенни напугана до полусмерти.

Пока они болтали. Пенни потрогала сапог. Кусок резины у лодыжки был оторван и болтался, наподобие уха спаниеля.

Пенни расстегнула на сапоге "молнию", просунула руку под носок и пощупала рану на ноге. Было не очень больно, пораненное место просто немного горело. Но когда она вынула руку, на пальцах увидела кровь.