Ночные ведьмы - Раиса Аронова

А мы, находясь далеко от Москвы, на берегах Волги, в этот день принимали присягу. В большом, по-праздничному украшенном заде, вдоль трех стен замерли шеренги девушек в летной военной форме. У четвертой стены стол, покрытый красной скатертью. За столом — командование части во главе с майором Расковой. Поочередно выходим из строя и в полнейшей тишине четко звучит: «Я, гражданин Союза Советских Социалистических Республик, вступая в ряды Красной Армии, торжественно клянусь…» От волнения голос звенит, по спине пробегает мороз.«…Не щадя сил и самой жизни сражаться до полной победы над врагом».

Клятвенное обещание скрепляется подписью под текстом присяги.

Потом Марина Михайловна Раскова поздравила нас. Она всегда говорила хорошо, ее слова шли от души и поэтому легко проникали в наши сердца. Мне особенно запомнилась одна фраза: «Учитесь упорно, настойчиво, — говорила она, — экзамен будете сдавать на доле боя».

С чистой совестью можно сказать теперь, что экзамен тот мы выдержали.

— А еще мне запомнился день, когда в буран бежали к самолетам держать их, чтобы не перевернулись, — продолжаю вспоминать.

— Направление держали по компасу, света белого не видно было…

— Вон с того поля улетали на фронт…

Обогнули правое крыло здания и с центрального входа вошли в клуб. Надеялись увидеть там стенд или хоть несколько фотографий, рассказывающих о том, что в этом доме в 1941–1942 годах находилась женская авиачасть, что девушки воевали на фронтах Великой Отечественной войны и сделали то-то и то-то. Но ничего нет. Немало удивленные, поднялись в кабинет заведующего клубом и откровенно высказали свое мнение. Кажется, излишне горячились. Заведующий немного смущенный нашим неожиданным визитом, объяснил, что находится на этой должности всего два месяца, что учреждение, которое здесь было раньше, переехало со всем своим хозяйством.

— Но как раз сегодня у нас будет совещание, на котором собираемся поговорить о наших конкретных задачах в деле воспитания молодежи, — сказал он.

— Вот вам и карты в руки, как говорится. Покажите, как учились здесь девушки, как потом воевали.

Сообщили адреса, где можно достать материалы. Заведующий клубом заверил, что обязательно воспользуется нашим советом.

Уходили уже в другом настроении. Немного остыли. Приехали домой усталые, но удовлетворенные. Мы осуществили сегодня самое главное, из-за чего остановились здесь, — побывали в Энгельсе.

Когда открыли калитку, то нам сразу бросилась в глаза блестящая никелированная улыбка «Волги».

— Машина в полной боевой готовности, — доложил Леша.

Весь вчерашний день прошел в пути. Не доезжая 70 километров до Волгограда, остановились в поле на ночной отдых.

Сегодня намереваемся немного задержаться в Волгограде — нельзя проехать такой город без остановки. Говорят, что он сейчас очень красив.

После чашки горячего чая тронулись в путь.

— Когда мы летели на фронт, садились для заправки горючим где-то севернее города, — вспоминаю я. — Аэродром был очень пыльный. Можно было даже на солнце смотреть.

— Я сегодня во сне видела, будто лечу совсем близко от солнца, его хоть руками бери, — говорит Руфа. — Поймала я солнце, а оно вдруг как засигналит!

— Это ты во сне за руль схватилась, — смеемся над Руфой.

Ночью она спит головой прямо под рулем. Иногда задевает за сигнал, и тогда машина дает громкие позывные в ночи.

Потянулись линии высоковольтных передач. Чувствуется, что приближается мощная ГЭС. Вскоре подъезжаем к «городским воротам». На серых постаментах башни танков с пушками и надпись:

«СЛАВА ГЕРОЯМ СТАЛИНГРАДА!

Здесь, не жалея жизни, героически сражались за Родину бойцы Волжской военной флотилии, танкисты, саперы и части войск НКВД Сталинградского гарнизона. Август 1942 года».

Эта надпись как бы говорит каждому въезжающему: «Вспомни 1942 год. Вспомни, как стоял насмерть город-герой».

Сердце с готовностью откликается на этот призыв. На просторной красивой площади около Тракторного завода Леша неожиданно затормозил, съехал к бровке. Указывает на стрелу с надписью: «На плотину».

— Быть в Волгограде и не взглянуть на Волжскую ГЭС — этого мы потом никогда себе не простим, — решительно заявляет он.

Дело в том, что в силу ограниченного времени мы планировали побывать только на Мамаевом кургане и нигде больше. Сейчас же, подумав немного, решаем:

— Поехали!

Вот она, Волжская ГЭС имени XXII съезда партии. Самая мощная в Европе. Гигантское сооружение! Достойное великой реки, славного города и нашего времени.

Едем по плотине. Здесь стоят какие-то непонятные для нас огромные высокие агрегаты, окрашенные в желтый и красный цвета. Проходит линия железной дороги. Умышленно едем тихо-тихо, так как надпись предупреждает, что останавливаться на плотине не разрешается, а ведь хочется все рассмотреть! Проезжаем над одним из шлюзов, через который в этот момент проходит пароход «Эльтон». С интересом наблюдаем за его шлюзованием. Очень заметна разница в уровнях воды в реке. Да и сама Волга разная. Ниже плотины — песчаными островами и отмелями разделяется на несколько рукавов, а выше — необъятное Волжское водохранилище. Сколько мощи хранится под этой спокойной гладью? Эх, уже конец… Машина поворачивает обратно, на правый берег. Бросаем последний восхищенный взгляд на ГЭС.

— Какая махина! — восторгается Руфина. С трудом верится, что плотину создали человеческие руки.

Только бы не случилось так, чтобы другие руки — в мире есть такие! — в одно мгновенье уничтожили бы это творение.

— Теперь на Мамаев курган! — командует сам себе водитель.

Курган видно издалека. Вот мы на вершине.

Там идут большие строительные работы — возводится левый комплекс архитектурных и скульптурных сооружений. На самой вершине воздвигается колоссальная статуя женщины, символизирующая Родину.

Чуть пониже — из огромной серой гранитной глыбы высечена Скорбящая мать: женщина в платке склонила голову, на руках — полуобнаженное тело убитого воина, его лицо прикрыто краем знамени. Мы остановились перед этой скульптурой пораженные. Глядя на нее, подумалось: поистине нет в мире большей скорби, чем скорбь матери над убитым сыном… Гранитная Мать не плакала. А мы, две живые матери, стояли перед ней с полными слез глазами. «Люди! — хотелось крикнуть во весь голос. — Не надо больше войн! Пусть все матери мира со счастливой улыбкой обнимают своих детей, а не склоняются над ними в скорбном молчании. Дайте мир и радость нашей планете!»

Заехали к дому Павлова. Теперь это обыкновенный жилой дом в четыре этажа.