Игра в людей - Василий Кнежин

— Как сам? — Спросил Кедр неожиданно. — Да ты присаживайся, не на посту. Стульчики у тебя хлипенькие, поосторожней. Если грохнешься, я помру со смеху. У тебя есть перекусить что-нибудь мужское? Мясо, например.

Вот она, привычная манера Кедра: дать команду к расслаблению, а потом загрузить до пара из задницы. В холодильнике наступил армагеддон локального масштаба. Кедр довольно покряхтывает, наблюдая мою беготню от холодильника к плите и от плиты до стола. Кедр высказал вялое недовольство тем, что пива больше нет. Я наведался в комнату для гостей и принес столовое вино из дальнего шкафчика. Лицо Кедра стало добрым и прям-таки лучистым.

Не распространяясь на излишние благодарности, Кедр принялся уничтожать еду. Куриные ножки в топленом масле растворились за секунду, мясной рулет ушел со стола с зеленью и двумя хорошими бокалами вина. На Кедра напало удивительное состояние обеденной задумчивости. Он вдумчиво уничтожил поселение картошки под грибным соусом, гусиный паштет с черным хлебом и чесноком, горячие бутерброды с колбасой, сыром и помидорами, до дна уговорил бутыль вина. Стол как-то ужался в размерах. Продолжая задумчивым взором шарить по месту битвы, Кедр нашел свою недопитую бутылку пива и осушил в два глотка.

— Да, уважил старика… — Он рассеянно поглядел на пустую бутылку пива и остатки гигантского обеда, словно не помнит, когда все это съел. Я кашлянул, чтобы он очнулся. Один раз Кедр зашел по делу, поел и в такой же задумчивости ушел восвояси. — Собственно, я заглянул попрощаться.

— Долг Родине зовет? — Спросил я заведомую чушь, лишь бы он не стал говорить о том странном сне и вещах, от которых может пойти крыша. Она и так кругом, к тому же, рана болит.

Он поморщился, словно я испортил воздух. Несколько минут, оттопырив палец, он пил кофе и грыз печенье. Я спросил, не хочет ли он поесть еще, но Кедр отказался. Он сказал:

— Государству я дал взаймы лет на триста. В отличие от некоторых, кто даже армию не пошел.

— Я убежденный пацифист.

— До тех пор, пока тебя не прижмет. А я еду в Тибет. — Сказал он как бы между делом. Потом взялся за меня, не давая опомниться. — Ты как? Карьера движется?

— Нет карьеры. Хорошо, остались небольшие накопления, на пару лет хватит. — Сказал я. — С боссом проблема приключилась. В итоге он пареня ко мне приставил, племянника своего. Если через неделю не сделаю из него супер мужчину, то Москва меня больше не увидит. А вернусь в Москву, не увижу белого света. Что за дела у тебя в Тибете?

— Что за парень? — Спросил Кедр.

— Неплохой. Программист, безотцовщина. Живет при влиятельной маме и хочет сбежать от нее. Я в его голове меняю идиотские программы на те, в которых идиотизма меньше. Только приживаются они странно. Гош ими пользуется, но остается ощущение…. Представь, что данные ему знания — это машина. На ней лучше, чем пешком: комфортнее, стремительней. Только Гош ее не приобретает, а одалживает. Так иной раз и хочется ему сказать: заведи себе гараж вот с такими машинами. На одной выезжай на работу, на другой по бабам. Но нет. Я и раньше такое видел. Одолжат машину, вопят от восторга! Но внутри что-то мешает приобрести. Откладывают на потом, а сам знаешь, как это, откладывать. Приходишь через месяц в салон, а он закрыт. Может, такая крутая тачка не для него?

— Что-нибудь придумаем. — Сказал Кедр.

Он разогнулся на стуле, ножки которого затрещали на все лады. Глаза Кедра пошарили по кухне, посмотрели на подоконник, мирные тюлевые занавески. Не найдя ничего достойного для своего взора, Кедр сказал:

— Пивка для рывка?

— Ты же уезжать собрался?

— Уехать всегда успеешь. — Заметил он. — Тебе какое брать? Не смотри на меня так. Дедовщину никто не отменял, если б не твоя царапина, из-за которой ты сидишь весь кривой, то полетел бы ты за пивом быстрее сокола.

Кедр вернулся скоро. Все-таки есть в мире добро, подумал я. В ладонях вертится покрытая холодным потом темная бутылка, возле холодильника стоят еще. Черт подери, сам Кедр ходил за пивом мне!

— Что с Гошем будешь делать? — Кедр оторвался от горлышка и вытер губы. — Ты успеешь его выучить?

— Не знаю. Мне просто нужно время.

Кедр расхохотался, я подумал, что от его раскатов треснут стены. Он потрепал меня по голове, едва не свернув шею.

— Хорошо. Как протекают твои любимые дела, много ли дают сил?

— Они расшалились. — Сказал я, не вдаваясь в подробности. Мне было трудно признать свою неправоту и тупик, в котором оказался, обучая Гоша тому же, на что напоролся сам. У Гоша может и обойтись, все-таки это не его любимое дело, и энергию он получает от своей программистской деятельности. Вот с ней он попадет в ловушку: вначале она захватит его, а потом поставит себе в услужение и выкачает из него всю силу — мне прекрасно запомнился момент, когда я вырывался из комнаты соблазнителя, а он стал из меня тянуть жизнь. — Я получаю тепло от игры на гитаре.

На немой вопрос Кедра я ответил рассказом о своем сне. Кедр сказал:

— Ты как мои друзья-военные. У тех на все проблемы один ответ: бомбить. Нехватка нефти? Бомбить. Падает рубль? Бомбить.

— Ты хочешь сказать, что попытки решить непривычные проблемы привычными методами сделают только хуже? Но в таком случае я не понимаю, что будет давать мне энергию к жизни. Я не могу взять ее просто так извне, хоть и чувствую. А жить хочется до тех пор, пока не пойму.

— Живи просто так, кто не дает?

Я нагнулся к нему через стол.

— Ты сам сказал, что это невозможно, что я Игрок в Людей. Что я сам уже — редкое явление. — Я внимательно смотрел за его реакцией. Он даже не шевельнулся, когда я сказал эти слова. Тут меня озарило. — Постой, если такие, как я, это явления, то не игрок ли ты с нами? Скажем, более высокий уровень Игры в Людей — Игрок в Игроков в Людей.

— Любой мой ответ на этот вопрос ничего тебе не даст, а последовательность Игроков в Игроков можешь вести до бесконечности. Лучше расскажи, что собираешься делать. Не могу же я уехать, не зная, чем ты тут будешь заниматься.

Прежде, чем говорить, я отхлебнул из бутылки. Кедр приготовился слушать, сощурившись, словно прицеливается. Я сказал:

— Так или иначе, мне надо завершить все начатые проекты. Причем завершать, не погружаясь ни в одну из комнат. Встретиться с Владом, мне кажется, он меня избегает. Тем самым я завершу свое хождение по сектам, и его от этого отверну. Потом я спокойно сяду, и, музицируя, буду размышлять, как жить дальше. Если я смогу тренировать, не входя в комнату тренера, то продолжу этим зарабатывать на хлеб. А энергию буду брать из музыки.

Я отвалился на стуле. Лицо полыхает огнем, руки подрагивают от напряжения. Только сейчас я заметил, что едва не задушил бутылку пива.