Правила охоты - Джон Сэндфорд

— Он видел убийцу? Этот портье?

— А-а. Говорит, что никого не видел.

— Как его зовут, Винни Шорт?

— Я не знаю его фамилии, — ответил Андерсон. — Но ростом он маленький.[4]

Хизер Браун, так же как и остальные жертвы, была привязана, но, в отличие от других ее руки были вытянуты под прямым углом к телу, как будто она была распята. Ручка ножа торчала из груди чуть ниже кромки грудинной кости. Голова была повернута набок, глаза и рот раскрыты. Неприлично белый язык вывалился. На бедрах у нее были узкие длинные шрамы, они выделялись белыми полосами на фоне кварцевого загара.

— Я ее не знаю, — сказал Лукас.

Вошел полицейский из отдела по борьбе с проституцией.

— А ты ее знаешь? — спросил Дэвенпорт.

— Видел ее здесь несколько раз, она уже пару лет промышляет на улице, — ответил тот. — Раньше она стояла на Университетской в Сент-Поле, но ее сутенер на крэке, и она на некоторое время исчезла.

— Ты это про Белого Луиса?

— Да. Видишь шрамы у нее на ногах? Это Луис, его клеймо. Он их лупил вешалкой для пальто. Он говорил, что больше двух раз повторять не приходилось.

— Но он же умер, — заметил Лукас.

— Восемь месяцев назад, слава тебе, Господи. Но вот что я хочу тебе сказать. Его девчонки выделывали всякие штуки. «Золотой дождь», привязывание, садистский секс и так далее. Может быть, этот человек знал ее. Видишь, как она привязана… Трудно привязать так человека, если он сопротивляется.

— А ваши люди не знают, кто сейчас ее «пасет»?

— Нет. Некоторое время ее здесь не было видно, — сказал полицейский.

— Мы уже говорили с ночным портье, но он клянется и божится, что ничего про нее не знает, — сообщил Андерсон. — Сказал, что появилась здесь недели две-три назад. Обычно она заходила к нему, платила за комнату и уходила. Она снимала номер на всю ночь, приводила туда двоих или троих мужчин и стучала в окно, когда приходила и когда уходила. Она сама перестилала постель.

— Сколько она платила за комнату?

— Не знаю, — ответил полицейский, — можно выяснить.

— Обычно платят с каждого клиента. Конечно, если в мотеле знают, чем занимаются их клиенты.

— Ну этот-то знал, — сказал полицейский.

— Винни Шорт?

— Да.

— Мы давно знаем друг друга. Пойду поговорю с ним, — сказал Лукас. Он еще раз оглядел комнату. — Больше ничего?

— Ничего особенного. Записка.

— Что там написано?

— «Никогда не оставляй у себя орудие преступления, после того как воспользовался им».

— Сукин сын! Почти никаких следов.

Андерсон вышел. Лукас снова посмотрел на тело, затем взял сумочку Браун и просмотрел ее содержимое. В дешевом пластиковом бумажнике было пятнадцать долларов, водительские права, карточка социального страхования и несколько фотографий. Он вытащил самый четкий снимок и как бы невзначай уронил его на дно сумочки. В боковом кармашке он обнаружил две пластиковые упаковки. Кокаин.

— У нее здесь две упаковки по четверти грамма, — сказал Лукас полицейскому из отдела по борьбе с проституцией. — Вы уже составили опись содержимого сумочки?

— Нет еще.

— Сделай одолжение, позови Андерсона, пожалуйста.

Когда полицейский шагнул за дверь, Лукас потихоньку переложил фотографию к себе в карман и закрыл сумочку.

— Что там? — спросил Андерсон, снова вернувшись в комнату.

— Здесь в сумочке порошок. Надо положить ее в пакет для вещественных доказательств, пока что-нибудь не пропало.

Винсент Шорт был небольшого роста. Еще у него были редеющие рыжие волосы, и он считал себя похожим на Вуди Аллена. Он ничего не знал. Он почесал затылок, отрицательно покачал головой и снова поскреб в затылке. Перхоть, как хлопья снега, обсыпала его черную водолазку. Допрос вели два сотрудника отдела по борьбе с проституцией. Когда вошел Лукас, Шорт поднял глаза и побледнел.

— Лейтенант, — нервозно проговорил он.

— Винсент, друг мой, нам нужно побеседовать, — бодро заявил Лукас. Он посмотрел на полицейских. — Могу ли я поговорить с этим человеком наедине? Мы с ним давно знакомы.

— Пожалуйста, — согласился один из полицейских.

— Скажите, вы нашли регистрационную карточку этой девушки?

— Да, вот она.

Полицейский передал ему карточку, и Лукас посмотрел на общую сумму. Тридцать долларов.

— Спасибо. Встретимся позже. — Когда они ушли, Лукас повернулся к Шорту, который сидел, развалившись на стуле. — Может быть, нам стоит продолжить разговор в полиции? — предложил он.

— Иди ты к черту, Дэвенпорт, — заныл Шорт.

Лукас наклонился над его стулом и вкрадчиво проговорил:

— Винсент, ведь ты знаешь, кто сутенер этой девчонки. А теперь ты должен решить, кого ты больше боишься, его или меня? И позволь мне тебя просветить кое в чем. Мы сейчас работаем по делу убийцы-маньяка. От этого зависит моя карьера. Так что тебе лучше всего испугаться меня.

— Ты, чертов…

— И, может быть, стоит еще подумать, что скажет твой босс, когда узнает, что ты сдавал номер проститутке на всю ночь всего за тридцать долларов. Наверняка ты что-то с этого имел, а? Как с тобой расплачивались, деньгами или натурой? Ну так как, Винсент?

— Ты, ты…

Лукас через окно посмотрел на улицу. Там никого не было. Тогда он протянул руку и двумя пальцами ухватил Шорта за перегородку между ноздрями; его ноготь впился в хрящ. Шорт задергался, как будто через него пропустили электрический ток, и схватил Лукаса за руку. Но тот продолжал давить, а другой рукой сжал его горло пониже адамова яблока, чтобы он не закричал. Через несколько секунд Лукас отпустил его. Шорт упал на стул и, согнувшись пополам, уткнул лицо в ладони; он жалобно и протяжно завыл.

Лукас нагнулся и вытер пальцы об рубашку Шорта.

— Кто ее сутенер? — тихо спросил он.

— Да ладно тебе, Дэвенпорт.

— Если тебе понравилось, могу показать еще парочку мест, о которых ты даже не подозреваешь, — сказал Лукас. — И самое главное, не остается никаких следов.

— Спаркс, — пробормотал Шорт, его голос был почти неразличим. — Только не говори ему, что это я тебе сказал.

— Кто, кто?

— Джефферсон Спаркс. Она работала на Спаркса.

— Спарки! Черт побери. — Лукас потрепал Шорта по плечу. — Спасибо, Винсент. Полиция высоко ценит помощь, оказываемую нашими горожанами.

Шорт взглянул на него, его глаза покраснели, по щекам текли слезы.

— Убирайся отсюда, подонок.

— Если ты сказал неправду и это не Спарки, то я вернусь, — пообещал Лукас и улыбнулся на прощание. — Ну, будь здоров.

Когда он вышел на улицу, тело уже выносили. Кругом ослепительно сияли телевизионные прожектора. Полицейские из отдела по борьбе с проституцией маленькой группкой стояли на тротуаре и наблюдали за происходящим. Лукас подошел к ним.

— Ну как, рассказал тебе что-нибудь твой старый приятель?

— Она работала на Джефферсона Спаркса, — ответил Лукас.

— Спарки! — воскликнул один из полицейских. — Кажется, я знаю, где он живет.

— Его надо взять, — сказал Лукас. — За приставание к прохожим на улице или за что-нибудь еще. Мы побеседуем с ним завтра утром.

— О'кей.

Андерсон беседовал с судебно-медицинским экспертом. Закончив разговор, он, покачивая головой, подошел к Дэвенпорту.

— Ничего? — спросил Лукас.

— Ни единой зацепки.

— Вы уже опросили соседей? Может быть, кто-нибудь что-то видел?

— Наши работают по всей округе. Но до утра вряд ли что-либо будет известно.

— Мы установили имя ее сутенера, — сказал Лукас. — Отдел по борьбе с проституцией занимается его розыском. Возможно, завтра он будет у нас.

— Надеюсь, это нам что-нибудь даст, — проговорил Андерсон. — Мы никак не можем сдвинуться с места.

Лукас с полчаса поработал над своей игрой, редактируя сценарий. Это была самая неприятная часть работы. Но после убийства Хизер Браун он никак не мог сосредоточиться.

В два часа ночи Лукас наконец закончил, съел чашку клубничного йогурта, проверил, заперты ли двери, и выключил свет. Он уже минут десять лежал в кровати, когда у дверей раздался звонок. Потихоньку выбравшись из постели, Лукас на цыпочках прошел в комнату, из окна которой был виден фасад дома и входная дверь.

Когда он выглянул, звонок зазвенел еще раз. В свете уличных фонарей стояла Энни Макгаун, она была одна и немного смущена. Лукас присел, прижавшись спиной к стене, и уставился в темноту комнаты. Дженнифер беременна. Карла ждала его в загородном домике. Лукас любил женщин, новых женщин, разных женщин. Он любил с ними разговаривать, присылать им цветы, быть рядом. Энни Макгаун была потрясающей женщиной, с лицом Елены Прекрасной и изящным, крепким телом.

И, кроме того, она была глупа как пень. Лукас думал об этом, пощипывая переносицу.