Чужая для монстра (СИ) - Щабельник Виктория "Тера"

— Ты любишь его? Я помню, что уже задавал тебе этот вопрос, но тогда речь шла о его спасении. Но сейчас, когда ты дома, в безопасности, хочешь ли ты остаться с этим мужчиной?

— Мне с ним хорошо, я ему доверяю, я уважаю этого человека и ценю каждую минуту, проведенную вместе с ним. Да, я люблю его, — не то, чтобы осознание этого пришло лишь сейчас. Я позволяла этому чувству проникнуть в свою душу, не особо сопротивляясь.

— Чтобы не случилось, ты и те, кто тебе дорог всегда найдут в герцогстве защиту и приют.

— Спасибо, Альбер! — я встала, поставила чашку на стол, и обняла своего брата. Чужого по крови, но самого лучшего и родного.

Я решилась, резко поменять жизнь, к которой привыкла, изо всех сил гоня от себя страх перемен. Я сделала выбор, и уже ни в чем не раскаивалась.

Мой бывший ученик, некромант Кадир Аранда восстанавливался тяжело и долго. Запрещенный ритуал практически полностью выпил его силы, и лучшие целители Академии не могли утверждать, что они к нему вернутся. Но парень держался уверенно, хотя слабость и мертвенная бледность лица никуда не ушли. Он не пожелал возвращаться в халифат с остальными Тенями и на родине пошли ему на встречу, скорее всего, не веря в возможность полного исцеления. Аранда хорошо скрывал свои чувства и страхи, а спустя какое-то время восстановился в Академии, узнав, что я временно веду там практические занятия и провожу переговоры с администрацией по поводу открытия в Норваи новых учебных заведений. В стране все еще было неспокойно, и Рейвен не желал, чтобы я подвергала себя опасности, покидая хорошо защищенное герцогство.

— Рад, что ты в порядке, Теона, — он дождался меня после занятий, только сейчас перейдя на неформальное общение.

— Спасибо за помощь, — я пожала его руку и улыбнулась, — если бы не ты, страшно представить, чем бы все могло закончиться.

— Не меня благодари. А нашего Оракула. Если бы не он, многое могло бы сложиться по-другому. Я же с самого начала понимал, чего могу лишиться, и сила — слишком малая цена.

— Передай Оракулу, что я благодарна ему. Особенно за то, что он прислал нам тебя, — мне было безумно жаль, хотелось помочь своему ученику, вот только я не знала как. Пока не знала.

— Знаешь, — некромант пристроился с боку, сопровождая меня по коридорам Академии, — халифат не самая мирная страна. Наши правители не всегда образец благородства и добродетели. Но даже они склоняются перед силой и мудростью нашего провидца. Было слишком много вероятности того, что ты не вернешься в этот мир живой. Хотя я всеми силами пытался не допустить твоей смерти. Но то, через что мы прошли и то, что нам пришлось увидеть, не закончится просто так. Грани миров ненадежны. И если их можешь пересекать ты, то и кто-то другой окажется в силах это сделать. Я пришел в Академию, чтобы защитить тебя и не дать перейти грань. Признаюсь, Оракул настаивал на том, что нам лучше связать свои жизни. В халифате ты была бы под надежной защитой. Но вряд ли тебе бы там понравилось.

— Но ты даже не пытался за мной ухаживать, — растерялась я. Неожиданная новость слегка позабавила.

— Потому что чувствовал — не я твоя судьба, — хмыкнул Аранда. К тому же, целителю, пусть и без силы будет сложно строить свою жизнь рядом с таким, как я. Но теперь я простой скромный адепт, от меня больше не ждут великих свершений на почве темного искусства. И впервые в жизни я могу расслабиться и заниматься тем, чем захочу.

— И хочешь ты? — выжидательно уставилась на Кадира.

— Остаться в герцогстве, учиться, быть может со временем возглавить наш дипломатический корпус. Ты знаешь, что халиф планирует не только военный союз с герцогством?

— Ты о чем?

— У отца много дочерей, — со смешком намекнул Кадир, — и каждую необходимо выдать замуж с пользой для страны.

— Ты только что непрозрачно дал понять, что халиф хочет женить моего брата на одной из своих дочерей? И то, что ты являешься принцем?

— К сожалению, не наследным, — преувеличенно грустно вздохнул Аранда, — мой дар отнял у меня возможность даже надеяться на трон халифата. Никто бы не потерпел в правителях некроманта. А теперь, вполне возможно, лишившись сил, я и вовсе теряю даже призрачный шанс сделать карьеру в своей стране.

— Скажи, не опасно ли нам иметь дело с халифом? — нахмурилась я, слегка встревоженная при мысли о матримониальных планах правителя чужой страны на моего брата.

— Отец достаточно мудр, чтобы не отхватывать кусок, который не в силах будет проглотить. Да и пока в стране почитают Оракула, хранящего равновесие в этом мире, Халифат не станет воевать с герцогством. Но с удовольствием породнится, чтобы обезопасить страну от возможных угроз вторжения. Что же до сестер — их всех воспитывали в духи покорности мужчине, они красивы и скромны, и каждая из них с радостью подарит молодому герцогу много детей.

Аранда резко осекся, будто вспомнил что-то неприятное.

— Ты считаешь, что все еще не закончено? Что грани могут истончиться, и кто-то опасный сможет сюда прийти? — встревожилась я, пока отметая мысль о гипотетической скромной восточной красавице, готовой послужить гарантом мира двух государств.

— Я опасаюсь, что мирная жизнь может продлиться недолго. И однажды, когда мы или наши потомки будут менее всего к этому готовы, появится очередной голодный полубожок. Я говорил о своих опасениях с герцогом и правителем Рейвеном. И они полностью их разделяют. Нам необходимо наращивать силу, воспитывать сильных магов, чтобы любые попытки агрессии извне пресекались на корню. По сравнению с этим, недовольство изнеженных аристократов в Норваи слабый писк, — честно ответил Аранда.

Кадир давно меня оставил, а я облокотилась на подоконник, смотря в небо на резвящегося Хранителя. Мог ли ящер знать, что еще не все закончено? Пытается ли защитить, уйдя с нами в этот мир? Он никогда не говорил об этом прямо. Не был уверен? Не мог?

Рейвен уходил еще до рассвета, и возвращался глубокой ночью. Уставший, слегка взвинченный, опустошенный. Но при виде меня, по его губам пробегала улыбка. Он обнимал меня, крепко прижав к своему телу, и долго не отпускал. А после в его глазах уже не было ни злости, ни желания убивать. Альбер признался, что в Норвае не все так гладко. И приходится принимать жесткие меры, чтобы удержать власть в стране. Привыкшие к старым порядкам и вседозволенности приближенные казненного короля и те, кто мог бы претендовать на трон, поднимали восстания, заключали союзы, обещали сообщникам все, чтобы вернуть власть.

После того, как была уничтожена королевская тюрьма, судебная коллегия, состоящая их магов герцогства, пересмотрела дела многих прежних обитателей. Из двух сотен человек, отбывавших наказание, лишь десяток делали это заслужено. Остальные попали туда по доносу, из-за судебной ошибки или по причине того, что, будучи магами, не желали поддерживать прежний режим и служить королю. Некоторые из них годами томились в камерах, но сейчас, растерянные, забытые, почти лишенные сил, вышли на свободу. Нужно было заняться их реабилитацией, и если магию не удастся восстановить, то помочь занять место в новой жизни.

Рейвен приял решение не сосредотачивать власть в Норвае в одних руках, и я его полностью поддержала. Как показал прошлый опыт — время самодержавия давно ушло. Был создан Совет, часть которого составляли магически одаренные люди, а другую часть — специалисты в узких областях, которые помогали вывести страну, основательно запущенную Бельтраном и войной из кризиса. К тому времени я уже переехала в восстановленный дворец, где ничего не могло мне напомнить о давних событиях.

Остро стоял вопрос о переселенцах. Герцогство не могло дать приют всем, приходилось осушать болота на границе между Норваей и Сольеро, осваивать горную местность, заниматься постройкой более вместительного жилья. Именно в герцогстве и его окрестностях впервые выросли многоэтажные дома, способные вместить сотни переселенцев. В Норвае резко увеличилась плотность населения, поддерживавшая своего нового короля и его королеву, чужаки органично слились с местными жителями, благодаря смешанным бракам.