Паутина прошлого - Тера

Сердце билось настолько громко, что я не сразу услышала этот странный звук. Хруст ветки? Возможно какой-то зверь… или человек. Господи! Пусть это будет зверь, даже страшный и голодный но всего лишь зверь, который захочет меня убить следуя инстинкту, а не извращенному желанию. Я вынула пистолет, и, не сбавляя шага, продолжила идти. Кто знает, может быть, здесь и сейчас мне удастся решить все свои проблемы и получить ответы на те вопросы, которые я себе даже не задавала?

Не знаю, когда именно я почувствовала, что больше не одна. Остановившись, еще несколько секунд пыталась успокоить нервно бьющееся сердце. Но понимая, что просто зря трачу время, медленно обернулась. Он был там, за моей спиной, всего в паре метров. Ему достаточно было сделать шаг и протянуть руку, чтобы дотронуться до меня. Но он стоял, держа руки в карманах, не двигаясь, и не предпринимая попыток подойти ближе, такой каким я его запомнила с момента нашей последней вынужденной встречи — здоровый, устрашающий громила, весь в черном, в лыжной маске, скрывавшей лицо.

— Привет — сказала я, и навела на него дуло пистолета, — и прощай.

Вместо выстрела раздался сухой щелчок. Осечка? Черт! Я повторила попытку, снова и снова, понимая, что пропала.

Все так же молча, мужчина вынул руку из кармана и, разжав кулак, демонстративно высыпал на землю пули. Чувствуя, что бледнею, я попятилась от него, понимая, что бежать бесполезно — он догонит меня в два счета. Но все же, заставила себя побежать. Постепенно с трудом набирая скорость, заметила, что мне, похоже, удается оторваться от преследователя. Он стоял на том же месте, не делая попыток меня догнать. Что это с ним? Неужели дает мне фору? Больной сукин сын!

Через четверть часа безумного бега, я поняла, что больше не могу. Нога дико болела, остатки волос на голове слиплись от пота, заливавшего глаза. Хотелось просто лечь и умереть. Но просто не выйдет…

Я почувствовала за спиной движение, и, простонав, прибавила скорость. Точнее, мне так показалось. Усталость взяла свое, и я уже не разбирала куда бегу. Ветки больно били по лицу, в голове стоял шум, в глазах потемнело. Я не поняла, почему внезапно земля стала уходить из-под ног. Возможно, я споткнулась, а может на миг потеряла сознание. Я сообразила что происходит, лишь когда моя голова коснулась сырой земли, а ладони погрузились в покрывавшую почву рыхлую смесь пожухлой травы и опавших еловых колючек. Что-то хрустнуло и отозвалось болью в левой руке. Но просто лежать и ждать когда боль пройдет было глупо. Я приподнялась, тяжело опираясь на правую руку, заметив, что на брючине проступает темное пятно крови. Видимо, швы не выдержали моей эскапады по лесу.

Я так и замерла, стоя на одном колене, опираясь рукой о землю, и ждала, когда же он подойдет достаточно близко. Пальцы дотянулись до толстой короткой ветки и вцепились в нее. Он не торопился, шел спокойно, можно даже сказать расслабленно, и явно чувствовал себя хозяином положения. В его руках не было оружия, хотя я прекрасно понимала, что здесь, в лесу он может обойтись без него. Наблюдая за ним краем глаза, мне хотелось завизжать, вскочить и броситься прочь, бежать, не разбирая дороги. Но я сдержалась, понимая, что это ничего не даст — нога жутко болела, левая рука висела плетью вдоль тела.

Сейчас, он приблизится достаточно, чтобы я смогла его достать. И даже если у меня ничего не получится, я все равно буду знать, что билась до конца. Может быть, эта мысль сделает более приятным мое пребывание в аду? Еще шаг, я замерла, готовясь к прыжку, и когда его тень полностью накрыла меня, вскочила, и замахнулась палкой, метя в висок. Преследователь с легкостью перехватил мою руку и с силой сжал. Дождавшись, когда я выроню палку, он отвесил мне оплеуху и равнодушно наблюдал, как я снова падаю на землю, на этот раз на спину и делаю попытку отползти.

Все так же молча, он склонился надо мной и я, наконец, смогла рассмотреть его глаза — темные и злые. Его рука легла на мое плечо, и я поняла, что сейчас потеряю сознание от боли и страха. Что же, возможно, это лучше, чем умереть в полном сознании, глядя в эти ненавидящие глаза, понимая — все, что я сейчас переживаю, когда-то уже со мной было.

XXIII

— Оставь ее…

— Но… мы не можем… не можем бросить ее здесь… она умрет!

— Я сказал, оставь! Пусть… пусть умирает.

Кто-то склоняется надо мной, и я чувствую на щеке его дыхание:

— Она еще жива!

— Ненадолго. Оставь ее, уходим отсюда.

Я осталась совершенно одна, понимая, что мне не выбраться. Это конец, я умру. Что-то липкое и горячее пробежало по виску, зарываясь в волосы. Я слышала запах крови, мне казалось, что весь лес пропитан им. Склонила голову набок, и остановилась взглядом на зеленой тоненькой травинке, дрожащей от моего дыхания. Где-то вдалеке хрустнула ветка, и мои глаза расширились от страха. Кто это — человек или зверь? Хотя, разве человек не может быть хуже зверя? Пытаюсь приподняться. Но тут же снова падаю на землю, вскрикивая от боли. Боже! Помоги мне! Не дай мне умереть!

Возвращаться из небытия было нелегко. Я чувствовала чьи-то руки, бегло исследующие мое тело. Меня слегка приподняли и, придерживая за спину стали освобождать от одежды. Высвободить раненую руку оказалось нелегко, но неизвестный неплохо с этим справлялся. Грань между реальностью и воспоминаниями почти сгладилось, и паника готова была захлестнуть мое сознание. Когда по коже пробежал холодок, я приоткрыла глаза и наткнулась на знакомый взгляд. Он? Что он делает? И почему до сих пор не убил?

Я отвернулась, стараясь уйти от его взгляда и понять, чего же ему, в конце концов, от меня надо. Убить? Тогда зачем раздевать? Изнасиловать? Здесь? В лесу? По-моему у него было полно возможностей, чтобы сделать это в помещении, со всеми удобствами, и он не воспользовался ни одной из них… К счастью для меня.

За курткой последовал свитер, с которым он так же не церемонился, разрезав рукав ножом, и вот я осталась в одной майке. От холода и страха началась непроизвольная дрожь, и плечо заболело сильнее. Появилось глухое раздражение и чувство обиды на солнце, бьющее прямо в глаза, несправедливую жизнь, на этого типа, на себя…. Хотелось снова потерять сознание.

Внезапно он схватился за руку и резко потянул ее на себя. В первые несколько секунд от шока и неожиданности я совсем ничего не почувствовала, но потом… Я не поняла, как моя здоровая рука оказалась на его плече. Я вцепилась в него изо всех сил, словно он был моим спасательным кругом. Глупо, нелогично, опасно… Но в тот момент мне было все равно. Зрение и слух полностью отключились, вместе со способностью соображать, а голова оказалась прижатой к его груди. Это заглушило протяжный болезненный вопль, но не помешало мне услышать хруст сустава встающего на место.

Спустя несколько минут, когда боль отступила, я, наконец, смогла мыслить здраво. Пришлось приложить усилие, чтобы не закричать снова, а спокойно отпустить его плечо и молча отстраниться. Неловко, действуя одной рукой, мне удалось набросить на себя куртку. Я чувствовала, что он следит за каждым моим движением, поэтому не могла позволить себе запаниковать. Да и что бы это изменило? Я была в его руках, причем в прямом смысле этого слова. Вот только к чему все это? Напряженное молчание становилось угнетающим, и, понимая, как глупо говорить с убийцей, я все же рискнула:

— Спасибо, — осипшим от крика голосом произнесла я.

Он не ответил, и внезапно я поняла, что он злится, а что самое ужасное, скорее всего на меня. Хотя, неужели это удивляет? Этот человек неоднократно пытался меня убить, у него есть то, что поможет посадить меня за решетку на долгие годы. А я… если на мгновение забыть о том, что совсем недавно я в него стреляла, и его спасло лишь то, что патроны оказались холостыми… Да он должен радоваться, а не злиться.

— Кто ты? — без особой надежды спросила я.

— Ты знаешь, — последовал краткий ответ. Но вот голос… Да, я узнала бы его из тысячи.

— Тогда зачем? Зачем спасать руку, если все равно убьешь? Что за безумная логика? Ты сумасшедший? Что тебе от меня нужно?

— Ты знаешь, — повторил он, и его глаза потемнели.

— Камень?

Он медленно помотал головой. Странно, хотя, судя по его предыдущим поступкам, им двигала отнюдь не жажда наживы.

— Месть? — утвердительно произнесла я, и заметила, как по его губам пробежала пугающая улыбка.

— К чему эти игры?

— После всего, что ты и твои дружки сделали, я имею право немного поиграть. И игра еще не закончена.

— А не боишься? Не боишься проиграть? — с вызовом спросила я.

— Я рискну, — он подался ближе и его лицо замерло в нескольких сантиметрах от моего, — но я могу дать тебе шанс. Если ты попросишь.

— Если попрошу… — одними губами произнесла я, включаясь в игру. Интересно, чего он ждет? Что я сдерну с себя остатки одежды и раздвину перед ним ноги — возьми меня только не убивай? Заманчиво, конечно, но бесперспективно. Сомневаюсь, что человек, решившийся на то, что совершил он, мог бы отступить только потому, что его жертва готова ему отдаться. Кстати, жертва не готова! Во мне еще были свежи события вчерашнего дня: жар огня и запах горелой плоти, который я чувствовала до сих пор.