Нелады со звездами - Венди Холден

Сидевший рядом с ней Сион весь фильм презрительно фыркал и недовольно бормотал о милитаризме и имперских амбициях.

Говард сочувственно закатил глаза.

— В общем, фильм ничего. Правда, есть кое-какие проблемы с монтажом.

Наступила тишина.

— А вы встречались с Редом? — спросила через несколько минут Грейс, готовая все простить и забыть ради того, чтобы послушать сплетни о знаменитостях.

Если Говард так близок к раскаленному добела ядру кинобизнеса, он должен быть знаком с суперзвездами.

Говард неуютно кашлянул.

— Не совсем.

— То есть? Не встречались?

Настал черед Грейс презрительно поморщиться. Она с трудом сдержала улыбку.

— Он почти сразу же уехал в Лондон, — натянуто произнес Говард. — На съемки нового фильма Гая Ричи «Бетонные башмаки».

У Грейс в памяти что-то шевельнулось. Кажется, Элли недавно упоминала этот фильм?

— Ах да! — воскликнула она. — В нем также будет участвовать Шампань Ди-Вайн, не так ли?

В ответ Говард только простонал.

— Кошмар!

— Значит, это правда? — радостно подхватила Грейс. — Слухи про то, что она подалась в мистику? Чушь какая-то.

— А вы не читали в «Трейлере» о скандалах, которые Шампань устраивает на съемочной площадке? — тотчас же парировал Говард, не желая признавать свое поражение.

Грейс покачала головой, вынужденная снова распиваться в собственной неосведомленности.

— А что такое «Трейлер»?

— Новый американский журнал о кино. Разве вы о нем не слышали? — Говард с сожалением посмотрел на нее. — Нет? В первом номере было интервью с Редом Кемпионом. Оно получилось довольно грубым, там упоминается, что он развелся со своей женой посредством электронной почты, а также утверждается, что он сексуальный маньяк.

— Не могу в это поверить.

Грейс сама удивилась тому, насколько ее потрясли слова Говарда. Угрюмый солдат в исполнении Реда проревел на нее впечатление — в те редкие минуты, когда позволялось сосредоточиться на фильме, — образца мужества и честности. Поэтому она была поражена, узнав, что актер, воплотивший на экране этот образ, не обладает хотя бы зачатками этих качеств.

Говард снисходительно улыбнулся.

— Не беспокойтесь, это неправда. В противном случае я бы об этом обязательно знал.

Улыбнувшись, Грейс насадила на вилку клубничину. В наступившей тишине было слышно, как светские дамы по-прежнему вцепляются друг другу в напудренное горло.

— Мне нравится ваша сумочка от «Диора», — язвительно заметила блондинка. — У меня была в точности такая же. — Помолчав, она поправила свой шиньон и снисходительно добавила: — Но она слишком маленькая, чтобы в нее что-нибудь класть, вы не находите?

— Класть что-нибудь в сумочку? — беспощадно сверкнула ослепительными коронками брюнетка. — Мне бы такое и в голову не пришло. Кто будет носить что-нибудь в сумочке, имея лимузин?

Только сейчас до Грейс дошло, что обе дамы пытаются привлечь к себе внимание мужчины, сидящего по другую руку от нее, с которым она до сих пор не перемолвилась ни словом. Подобный интерес очень ее удивил; судя по его внешности, мужчина совершенно не разбирался ни в яхтах, ни в лимузинах, ни в других неотъемлемых спутниках богатства, — а чем еще могло объясняться стремление дам произвести на него впечатление? Грейс украдкой взглянула на своего соседа.

Мужчина был, если выразиться в двух словах, просто огромным. Он казался слишком длинным и слишком толстым для ажурного позолоченного стула, на котором восседал, словно барабан на горошине. Несомненно, для него внешность не являлась чем-то существенным; волосы, густые, как собачья шерсть, давно не общались с расческой, а глаза, обрамленные белесыми ресницами, прятались под кустарником соломенно-желтых бровей. Бычий лоб красно-кирпичного цвета пересекали глубокие борозды морщин. Словом, он выглядел как человек, которому много времени приходится бывать на открытом воздухе. Стоявшая перед ним карточка была такой же скромной, на ней было всего два слова: «Билл Дьюк».

Грейс захотелось узнать, чем занимается этот Билл Дьюк. Ее мать, все утро метавшаяся между кухней и гостиной, успела просветить ее только относительно графа. Как правило, определить род деятельности гостей леди Армиджер не составляло труда. Перстень-печатка, галстук с эмблемой престижной частной школы и отсутствие подбородка выдавали молодого новобранца министерства иностранных дел. Блуждающие руки указывали на члена парламента. Но в Дьюке Грейс не видела никаких подсказок. Его огромные красные руки, лишенные колец и перстней, на протяжении всего ужина не выпускали столовые приборы. В бесплодных попытках определить его профессию Грейс остановилась на чем-то среднем между строительным прорабом-дворником из квартала муниципального жилья.

— Значит, вы зарабатываете на жизнь литературным творчеством, — вдруг сказал Билл Дьюк.

Грейс обратила внимание, что он говорил с тягучим техасским акцентом.

Блондинка и брюнетка, прекратив обмениваться оскорблениями, разом пристально посмотрели на нее. Своими острыми горбатыми носами и горящими глазами они напоминали пару ястребов, готовых наброситься на добычу.

— Мм… нет, не совсем.

Сама Грейс почувствовала, что у нее заплетается язык. Как всегда, строгое наставление леди Армиджер «на службе» пить как можно меньше привело к обратному эффекту. Однако терпеть без смазки таких людей, как Говард и граф ди Сфорца-и-Висконти, было совершенно невозможно. Более того, события последних недель такие не способствовали воздержанию от алкоголя.

Глаза Дьюка жгли ее двумя газовыми горелками.

— Зовите меня Биллом. Значит, вы не писательница?

— Нет, — раздраженно повторила Грейс. В конце концов, это не она сделала такое абсурдное заявление. — Впрочем, я работаю в издательстве.

— Вот как? В издательстве?

Его абсолютно круглые яркие глаза не отрывались от ее лица.

— Да. Оно называется «Хатто и Хатто».

Дьюк глотнул минеральной воды.

— Нет. Извините. Никогда о таком не слышал.

Грейс кивнула. Она бы очень удивилась, если бы техасец сказал обратное.

— Я не читаю книги, — продолжал Билл Дьюк.

— Неужели? Почему?

— Они скучные.

Он вызывающе сверкнул глазами. Чувствуя на себе взгляды ястребов, Грейс с опаской подняла брошенную перчатку. Она ведь приехала сюда для того, чтобы убежать от издательского бизнеса, а не защищать его. Для того, чтобы на время его похоронить, а не прославлять.

— Но ведь книги являются копилкой человеческого опыта? — спросила Грейс. — Возьмем, к примеру, путешествия. Опять же, романтика…

Она смущенно умолкла. Кому-кому, а ей мир литературы ничего похожего не подарил. Ястребы в конце стола напряженно застыли.

— Знаете, у чисел тоже есть своя романтика, — заметил Билл Дьюк.

— Но вы же не станете отрицать, что книги эмоционально переносят вас туда, где бы вы в противном случае никогда не побывали?

Грейс чувствовала, что ее доводы в защиту книг иссякли. Но американец говорит оскорбительные вещи. Она должна вступиться за свое ремесло, какими бы скудными ни были ее личные успехи в нем.

Дьюк забарабанил толстыми пальцами по столу.

— По своему опыту убежден, что деньги могут отвезти гораздо дальше, чем какая бы то ни было книга. — От этих слов ястребы возбужденно встрепенулись. — К тому же лично меня не интересует чужой опыт. Если только я не могу сделать на нем деньги.

— Видите ли, не все в этой жизни сводится к деньгам, — раздраженно выпалила Грейс. — Есть и более значительные ценности.

— Разумеется, есть, — согласился Дьюк, черпая ложкой заварной крем.

Он принялся сосредоточенно жевать.

— На самом деле, — вмешалась сидевшая на другом конце стола леди Армиджер. — Грейс пошла в издательский бизнес для того, чтобы встречаться со звездами.

Она перевела сияющий взгляд с Дьюка на дочь. Ястребы были вне себя от ярости.

— Вот как? — удивился Дьюк.

— Нет, — теряя терпение, возразила Грейс. — У нас очень маленькое, узко специализированное издательство. Мы размещаемся в крохотном помещении в Блумсбери, — добавила она.

Впрочем, Дьюку вряд ли говорило о чем-нибудь название этого лондонского района, где были сосредоточены крупнейшие издательства Великобритании.

Но он поднял бровь.

— Знаю.

— О, не сомневаюсь, что ты встречаешься с богатыми и знаменитыми писателями, — снова вмешалась леди Армиджер.

— Не совсем, — отрезала Грейс, раскрасневшаяся от смущения и алкоголя. — «Хатто и Хатто» не занимается богатыми и знаменитыми. На самом деле мы специализируемся на никому не известных неудачниках — то есть мы очень избирательно подходим к своим авторам.

— Но почему? — спросил Дьюк, недоуменно морща Широкое лицо.