Тайна Белой Розы (ЛП) - Пинтофф Стефани

— Отойдите от стены! Сейчас же!

В ответ из тюрьмы посыпался шквал камней.

Я кивнул Берту, и тот выстрелил в воздух. От звука его выстрела грохот камней стих.

— Если кто-нибудь попытается снова, мы откроем огонь. А теперь отойдите от стены, — приказал я и жестом велел другим мужчинам производить побольше шума, пока мы устанавливаем позицию. Этого было достаточно, чтобы убедить людей внутри к сотрудничеству.

Мы удерживали позицию, не давая заключенным анархистам воспользоваться путем побега. И когда прибыло подкрепление с Малберри-стрит, мы всё ещё стояли и ждали нападения в любую минуту.

— Мы займемся этим, коллеги, — сказал мрачный мужчина в черном котелке. — Вы все должны немедленно явиться к своим начальникам для получения дополнительных инструкций.

— Зачем? — с подозрением спросил я. — Здесь чрезвычайная ситуация. Сомневаюсь, что наши силы окажутся лишними.

Мужчина покачал головой.

— Всё ещё серьёзнее, — смерил он меня взглядом. — Всё дело в Дрейсоне. Во время беспорядка он убил двух охранников и сбежал.

ГЛАВА 19

Девятая авеню, Клинтон.

23:00.

— И все эти разрушения и кровопролития — чтобы один ублюдок смог получить свободу?! В этом мире нет ни капли справедливости, — прорычал Малвани.

Мы сидели в гостиной в доме Малвани, распивая бутылку ирландского виски «Бушмиллс».

Если я потягивал виски в надежде успокоить нервы, то Малвани использовал алкоголь, чтобы притупить боль в сломанной ноге; и, судя по полупустому стакану, ему это вполне удавалось.

Я уверил Бриджет, что пригляжу за её мужем, и она ушла в магазин закупать товары, которые могут пригодиться, пока Малвани будет сидеть дома.

— Кто из докторов осматривал твою ногу? — я бросил быстрый взгляд на лежавшую на возвышении из подушек конечность Малвани.

— Ты думаешь, я позволю кому-то, кроме Дженнингса, прикасаться ко мне после того, что случилось с твоей рукой? Я не хочу расставаться со своей ногой, — хмыкнул он.

— Это обычный перелом… заживет, как новенькая.

Хотя я и сам в своё время слышал эту фразу от доктора, чей недостаток навыков обрекли меня на вечную боль в частично парализованной руке.

— Значит, комиссар считает, что бомба была заложена только для отвода глаз, — продолжил я разговор.

Малвани кивнул.

— Конечно, анархисты вряд ли возражали бы против массовой гибели людей, если бы это помогло кому-то из их соратников сбежать. Но главной их целью было вызволение Дрейсона во время транспортировки, пока он не так усиленно охранялся.

— Говорят, бомба нанесла даже больший ущерб, чем ожидали анархисты. Они не думали, что стена рассыплется на кусочки.

— И ещё двое охранников, убитых лично Дрейсоном, — покачал головой Малвани.

— Кто пронёс ему оружие? Есть какие-нибудь зацепки?

— Ни одной. Кругом стояла такая сумятица и шум, что никто даже не слышал выстрелов.

Да, я видел наступившую неразбериху собственными глазами.

— Когда тебе нужно вернуться на службу? — бросил на меня обеспокоенный взгляд Малвани.

— В пять утра.

Поскольку я был на месте взрыва, мне дали несколько часов отдыха, но затем я должен был присоединиться к моим коллегам-полицейским в полномасштабной охоте на Дрейсона.

— Бриджит постелила тебе там же, где и прошлый раз, — сказал Малвани. — Ложись, поспи. Со мной всё будет в порядке.

— Уверен? — спросил я, ставя стакан с виски на стол. Я был измотан — и теперь, когда Малвани упомянул об этом, сон показался мне отличной идеей.

Похлопав друга по плечу, я пожелал ему спокойной ночи. И после того, как очутился в импровизированной спальне, которую Бриджит создала для меня прошлой ночью, я провалился в сон без сновидений.

* * *

Когда несколько часов спустя меня разбудил пронзительный звонок телефона Малвани, в доме было ещё темно.

На него ответила Бриджет; я услышал ее быстрые шаги, затем хриплый от сна голос, за которым последовала пауза, пока она ждала, когда оператор установит соединение. Когда она заговорила снова, было ясно, что что-то не так.

После нескольких слов, произнесенных шепотом, и неуклюжего шарканья к телефону подошёл Малвани:

— Да это даже не моя юрисдикция!

Пауза.

Когда он снова заговорил, голос был ещё более возбуждённый, а акцент прорезался ещё ярче.

— Все мои ресурсы направлены на дело, которое возглавляет комиссар Бингем.

Он снова замолчал, слушая собеседника.

— Я знаю, что командую одним из самых больших участков. Но у меня абсолютно нет свободных людей. Поиски Дрейсона имеют высший приоритет.

Последовала еще одна пауза, затем он вздохнул и согласился прислать человека.

Я встал и сел на край кровати, когда стало ясно, что он шаркает в направлении моей импровизированного спального места.

Для высокой — сто восемьдесят сантиметров — фигуры Малвани трость была слишком короткой, и мало помогала в ходьбе.

— Подожди, — я бросился ему навстречу и, взяв под руку, помог сесть на один из стульев в столовой. — Осторожно, — предупредил я, когда он чуть не ударился сломанной ногой о ножку стола. — Сегодня мы найдем тебе трость получше.

— Должен же кто-то в этом городе делать их для высоких людей, — скривился он от боли. — Чёртова нога.

Я ждал, зная, что он сам перейдёт к разговору о телефонном звонке, как только сможет.

— Мне нужно, чтобы ты занялся жертвой стрельбы в центре города, — произнёс он наконец. — 103-я улица, дом 311, рядом с Вест-эндом. Тело нашла жена.

— Суицид?

Его описание случившегося — не «убийство» и не «место преступления», а просто «жертва» — заставили меня остановиться на этом варианте.

Малвани пожал плечами.

— Обычно я не верю членам семьи на слово, но… Похоже, так и есть.

Я взглянул на карманные часы. Было почти четыре часа утра.

— Извини, — сказал Малвани. — Но больше мне некого отправить. Ты же знаешь: все мои люди заняты поисками Дрейсона.

— С заместителем комиссара ты сам всё уладишь? — поинтересовался я. Сондерс руководил розыском Дрейсона, и он был не тем человеком, с которым я хотел бы встречаться.

— Конечно, — кивнул Малвани. — Да и не думаю, что ты столкнешься с какими-то осложнениями. Звучит банально и сухо, но это дело ты распутаешь с завязанными глазами.

— Надеюсь.

Я был вымотан, разочарован, и последнее, чего мне хотелось — заниматься каким-то самоубийством. Разобраться в месте преступления будет легко; достучаться до убитой горем семьи — практически невозможно. Но у меня не было выбора.

Я оделся и поймал экипаж до пересечения 103-й улицы и Бродвея, решив побыстрее покончить с этим делом.

С учётом охоты на Дрейсона, расследования убийства двух судей и таинственного исчезновения Алистера я и так ощущал нехватку времени.

26 октября 1906 года.

Пятница.

ГЛАВА 20

103-я улица, дом 311.

04:30.

Газовые фонари зловеще мерцали, создавая танцующие тени, которые наполовину освещали дом номер 311, находившийся в среднем ряду зданий из красного песчаника.

Глубоко вздохнув, я поднялся по девяти крутым ступеням к входной двери и постучал медным молоточком.

Поначалу никто не ответил, и моё раздражение начало расти. Меня и так сняли на пустяковое дело, когда в городе нас ждало куда более важное дело. А если я ещё и ошибся адресом…

Я вытащил из кармана клочок бумаги и прочитал торопливо нацарапанные в доме Малвани слова:

«103-я улица, дом 311. Жертва — Аллан Хартт. Застрелен. Найден женой Элизабет».

Прочитав эти слова, я почувствовала укол вины. На самом деле, здесь было две жертвы: человек, который умер, и семья, которую он оставил. Не их вина, что личная трагедия произошла в ту же ночь, когда Дрейсон вырвался на свободу.