ЧУДО-ОРУЖИЕ РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ - Александр Широкорад

Кстати, обратим внимание на последнюю графу таблицы - шрапнель. Тут дело не в деньгах, а в маразме наших генералов. Шрапнель же стоила в среднем в полтора раза дороже, чем самый лучший стальной тротиловый снаряд того же калибра. Спору нет, шрапнель хороша для поражения открsто наступающей пехоты, но для этого в крепостях были десятки противоштурмовых орудий. 57-мм пушки Норденфель-да и 3-дм пушки образца 1900 г. давали от 10 до 20 шрапнельных выстрелов в минуту. А крепостные пушки, приведенные в таблице, делали 1 выстрел за 1-2 минуты. Так что стрелять из 8-дюймовых мортир шрапнелью - полный идиотизм, во всяком случае, в начале века при наличии скорострельны! противоштурмовых пушек, 7,62-мм пулеметов Максима, магазинных винтовок и т.д.

Заканчивая рассказ о вооружении крепостей, стоит сказать и о зенитном вооружении, которое находилось вне штата и coответственно не вошло в таблицу. До войны зенитных орудия в наших крепостях не было. Спохватились лишь после начала войны.

19 сентября 1914 г. ГАУ выдало заказ Петербургскому арсеналу на 30 зенитных установок Розенберга (под 3-дюймовые полевые пушки). Из них 17 было положено направить в западные крепости: 4 - в Ковно, 3 - в Брест, 4 - в Новогеоргиевск, 3 - в Осовец, 3 - в Ивангород и еще 2 - на охрану Ставки.

За неимением специальных зенитных пушек для зенитной стрельбы было решено использовать корабельные 75-мм пушки Кане и 57-мм пушки Гочкиса, тем более что особой нужды в них Морское ведомство не испытывало.

В октябре-ноябре 1914 г. первые 12 переделанных в зенитные 75/50-мм пушек были направлены по 4 штуки в Варшаву, Ивангород и Новогеоргиевск.

А в Бресте решили начать переделывать в зенитные 57-мм пушки Гочкиса длиной в 40 клб и в 58 клб. В июле-октябре 1914 г. туда были направлены 51 - 57/40-мм и 16 - 57/58-мм пушек. Однако 5 ноября 1914 г. на складах Брестской крепости возник крупный пожар. Установить причину достоверно не удалось, но, скорей всего, это была диверсия. Во время пожара сгорели почти все пушки, переделанные в зенитные (50 - 57/40-мм и 16 - 57/58-мм). Вместе с ними сгорело: легких клиновых пушек образца 1877 г. - 94, легких поршневых пушек - 15, 57-мм капонирных пушек- 4, 47-мм пушек Гочкиса (их хотели переделать в полевые) - 20, одна 3-дюймовая пушка образца 1900 г. и т.д. За один день 5 ноября русская армия потеряла больше пушек, чем под Аустерлицем.

Ну и что? Ни один из мерзавцев генералов, не обеспечивших противопожарную безопасность крепости в военное время, не был расстрелян.

Видимо, у многих читателей возник резонный вопрос: если бы в крепостях возвели мощные бетонные укрепления, броневые башни, доставили туда новые мощные орудия и стальные мелинитовых снаряды, то смогли бы западные русские крепости изменить ход войны?

Нет, они бы все равно пали, продержавшись от 4 до 9 месяцев. Значит, не следовало раскошеливаться на сухопутные крепости? Нет, надо было! Даже продержавшись 4-9 месядев, эти крепости отняли бы значительное число вражеских сил и особенно артиллерии, что могло существенно изменить ситуацию на фронте.

Но все крепости рано или поздно должны были пасть под ураганным вражеским огнем. Да в крепостях и не хватило бы боеприпасов. Ведь в Первую мировую войну в ходе наступательных операций снаряды подавались десятками эшелонов.

Был еще и моральный фактор - сражаться в окружении психологически гораздо сложнее, чем на фронте, где соседи справа и слева - свои дивизии, а в тылу сооружаются новые укрепления и есть свежие части. Интересный пример. В 20-х или 30-х годах XX века в СССР и других европейских странах попытались ввести в уставы пехоты рытье цилиндрических одноместных окопов. Затраты на такой окоп гораздо меньшие, да и снаряд малого калибра, попав в окоп, не поразит соседа. Но, увы, от одноместных окопов быстро отказались - солдату плохо и страшно сидеть одному в окопе. А «на миру и смерть красна».

Известный русский фортификатор В.В. Яковлев писал; «На русских крепостях (Ковно, Новогеоргиевск) влияние морального фактора сказалось в еще большей степени; к тому же здесь были налицо плохие качества командования в лице комендантов этих крепостей. Эти два фактора были решаю* щими, ибо, не говоря про Новогеоргиевск, имевший 3-4 ли» нии обороны и форты с вполне надежными казематами, спо* собными сопротивляться даже 42-см снарядам, даже незакон* ченная Ковно со своими устарелыми фортами, но исключительно благодарной для обороны местностью и эшелонирован* ными в глубину позициями при иных гарнизоне и коменданте могли обороняться значительно дольше того, чем она оборонялась фактически. И разительным в этом отношении контра.* стом был маленький Осовец, который германский кайзер на* вывал "игрушечной крепостью". Здесь и гарнизон, и толковый* энергичный комендант при наличии, правда, более значитель* ного количества надежных казематов, чем в Ковне, но также при свободном тыле смогли вести оборону в течение 6,5 меся* ца; крепость на заданный срок задачу свою выполнила».61 ‹

Выход был - это создание укрепрайонов, узлами которых стали бы западные русские крепости. Быть может, кто-то упрекнет автора: хорошо рассказывать в 2004 г. о событиях 90-летней давности, мол. надо было сделать то-то, а не это…

Я отвечу: нечто типа укрепрайона сделали турки еще в 1877 г. у Плевны. Наши горе-историки пишут о мощнейшей крепости Плевне. Враки! Никаких укреплений там не было до прихода* армии Осман-паши. Турки менее чем за неделю возвели многочисленные земляные укрепления полевого типа к моменту подхода русских войск. Ширина фронта турецких укреплений была около 10 км. 8 июля 1877 г. началось позиционное сражение за Плевну. Три раза русские устраивали грандиозные штурмы и три раза были отбиты. Общее число наших потерь превысило 23 тыс. человек плюс 3 тысячи румынских солдат. Турки сдались лишь 28 ноября и то, когда полностью кончились боеприпасы и продовольствие.

Уже с начала 80-х годов XIX века многие русские генералы и офицеры поднимали вопрос о строительстве укрепрайонов на западной границе. В 1887 г. «возник старый, поднимавшийся еще в 1873 г. вопрос о создании Варшавского укрепленного района, в который в качестве одного из опорных пунктов должна была войти Варшава; двумя другими опорными пунктами должны явиться расширенный к тому времени фортами Новогеоргиевск и вновь предложенная к постройке малая крепость Зегрж (взамен имевшегося в виду в 1873 г. Се-роцка)».52

В 1892 г. военный министр генерал Куропаткин предлагал создать в Привисленском крае большой укрепрайон, тыл которого простирался бы до Бреста.

По Высочайше одобренному приказу на создание укрепрайона в 1902 г. было предусмотрено выделение 4,2 млн. рублей. (Любопытно, куда пошли сии денежки.) Надо ли говорить, что строительство укрепрайонов так и не было начато до августа 1914 г.

Следует заметить, что все возможности для строительства укрепрайонов на западе имелись. В Привисленском крае была хорошо развита промышленность, очень велика плотность населения. При введении трудовой повинности, как было при Петре Великом и при Сталине, рабочей силы хватило бы с избытком. Причем официальная пропаганда могла расписать все ужасы войны и объяснить жителям, что боевые действия могут идти неделями в районах их проживания, и в их же интересах построить укрепрайон, дабы супостат не дошел до их жилищ (Сх. 45).

Самое же интересное, что орудий для крепостей и укреп-районов в 1906-1914 гг. было немерено! Вот тут-то читатель и возмутится, мол, автор долго и нудно утверждал, что орудий для крепостей не было, а теперь говорит, что их было до,… Все правильно. В сухопутных крепостях их не хватало, но были многие тысячи орудий в береговых крепостях, на кораблях и складах Морского ведомства. Причем орудий, которые там абсолютно были не нужны.

До русско-японской войны наши адмиралы грезили временами Ушакова и Нахимова и собирались отвечать огнем с дистанции не более 4 км, а затем сблизиться как можно ближе. Для этого броненосцы снабжались таранами, торпедными аппаратами с дальностью стрельбы до 500 м и десятками маленьких пушек калибра от 75 мм до 37 мм.

Схема 45. План предполагаемого Варшавского укрепленного района

Цусимский бой развеял эти иллюзии. В результате с кораблей снимали сотни 75/50-мм пушек Кане, 57-мм, 47-мм и 37-мм пушек Гочкиса и 2,5-дюймовых десантных пушек Барановского. Сотни таких пушек были сняты и с разоруженных кораблей, а также остались в арсеналах. Наконец, без назначения или на старых кораблях, как, например, на крейсере «Память Азова», остались несколько десятков 152/45-мм дальнобойных пушек Кане. Я уж не говорю о 305/35-мм пушках черноморских броненосцев, которые Морское ведомство пыталось буквально всучить военному ведомству. Но тут нужно было модернизировать лафеты, строить специальные бетонные укрепления и т.д. А вот сотни 37-152-мм морских орудий на тумбах можно было без проблем пЪставить и в крепостях, и в укрепрайонах на примитивные деревянные основания. И никаких переделок. Разве что часть 152-мм снарядов, начиненных порохом, переснарядить тротилом.