Если хочешь, останься (СИ) - Шервинская Александра Юрьевна Алекс

– А я вот сразу увидел в нём богатый внутренний мир, между прочим, – довольно погладил себя по лохматой голове Морти, – психология – это, знаешь ли, сила! А когда за дело берётся профессионал…

– Морти, честное слово, мы тебя ценим… я вот даже не знаю, как и сказать, насколько, – улыбнулся Теодор, – но давай мы тебя похвалим немного погодя? Когда закончим все дела?

– Точно похвалите? – подозрительно покосилось на него неугомонное божество, по-простецки шмыгая носом. – Ну, смотри, я ведь не забуду!

– Слово, – Тео протянул Мортимеру руку, которую тот с энтузиазмом пожал, – а сейчас давайте уже пойдём. Если честно, я на ногах держусь с очень большим трудом и больше всего хочу лечь и хотя бы пару часиков поспать.

– Настоечки, да? Хасид, где там твоя поклонница? – оживился Морти, потирая руки. – Надеюсь, она уцелела в этой круговерти? Было бы хорошо: она такая забавная!

– Я тоже надеюсь, что с Кисой ничего не случилось, – улыбнулся принц и, поддерживая Тео, который действительно с каждой минутой слабел, словно из него кто-то тянул силу, двинулся в сторону замка.

– Теодор, – окликнул ректора Биэль, и его голос прозвучал встревоженно, – мне не нравится твоё состояние, ты на себя не похож. Нет, я, конечно, понимаю, что ты совершил невозможное, поддерживая целое войско несколько часов, но вокруг сейчас море некросилы. Почему ты слабеешь прямо на глазах?

– Всё пройдёт, – ответил Теодор, титаническим усилием воли заставляя себя не виснуть на Хасиде, а идти самостоятельно. – Я просто устал…

Друзья встревоженно переглянулись, и Биэль что-то негромко сказал Генриху. Тот внимательно выслушал старого друга и осторожно опустил Зайку на землю. Девочка посмотрела на отца, на Биэля, на Теодора, подбежала к нему, взяла за руку, словно к чему-то прислушиваясь. Её личико приобрело несвойственную ему отрешённость, как будто Зайка погрузилась в какой-то иной, недоступный никому другому мир. Все, затаив дыхание, наблюдали за девочкой, а она продолжала неподвижно стоять, только иногда едва заметно то кивала, точно соглашаясь с кем-то, то качала головой, отказываясь или споря. Было совершенно очевидно, что Зайка ведёт какие-то невозможные в обычном, реальном мире переговоры. Большинство из присутствующих вскоре стало догадываться, кем был невидимый собеседник их Зайки. Но ни у кого даже мысли не возникло о том, что можно вмешаться в этот странный диалог.

Наконец Зайка открыла глаза и посмотрела на графа.

– Папа, – очень серьёзно обратилась она к нему, – ты должен отвести Тео к месту силы, Она его ждёт, чтобы принять решение.

И почему-то все сразу поняли, кого девочка имела в виду. Граф Генрих кивнул и только уточнил:

– Мы должны прийти вдвоём с Теодором?

– Нет, – девочка тряхнула золотыми локонами, – она сказала, что могут прийти все, она не против. Даже Биэль и Харви могут… Теперь им можно…

Путь к загадочному месту силы оказался достаточно коротким: войдя в замок, Зайка уверенно повела их к лестнице, которая спускалась в подвал, где Христофор хранил так называемый «стратегический запас»: варенье, яблоки, которые почему-то очень долго оставались свежими, солёные и квашеные овощи и прочую вкуснятину. Подойдя к стене, девочка нажала на ничем на первый взгляд не отличающийся от остальных камень, и часть стены бесшумно отъехала в сторону.

– Я был здесь тогда… – еле слышно проговорил Генрих, – но Она не захотела со мной говорить… Лишь сказала, что я не оправдал её ожиданий, а потом я, сколько ни приходил, сколько ни нажимал, стена не двигалась с места.

– Да кто Она-то? – таким же едва различимым шёпотом спросил Морти, поддерживающий Тео с другой стороны, так как сил у ректора уже не осталось, они словно утекали через какую-то не видимую глазом прореху.

– Великая Лестница, – словно о чём-то само собой разумеющемся проговорил Биэль, – насколько я понял из того, что прочёл, только она принимает решение, кому открыться, а от кого спрятаться.

– Совершенно верно, демон, – внезапно прозвучало вроде как откуда-то сверху, но при этом никто не мог точно сказать – откуда именно. Казалось, звук шёл одновременно со всех сторон, – я пригласила того, кто заслужил встречу со мной.

– А нас почему позвала? – Морти не мог упустить случая пообщаться с какой-то новой явно даже для него сущностью.

– Ну, ты, юный бог, всё равно пролез бы, насмотрелась я на таких, как ты, – в безликом поначалу голосе мелькнула еле уловимая насмешка, – а остальные так или иначе причастны к произошедшему.

– Что с Тео? – Хасид с трудом поддерживал Теодора, который бледностью сравнялся с светло-серым цветом стен. – Из него уходит сила! Он так долго не продержится! Или ты позвала его, чтобы добить?

– Нет, – голос остался спокоен, хотя всем на какое-то мгновение показалось, что Великая Лестница готова рассердиться, – он пропустил через себя слишком много сырой некросилы, и теперь расплачивается за это.

– Но он же сделал это не ради себя! – воскликнул Харви. – Нельзя было допустить, чтобы колдун захватил замок! Неужели тебе всё равно, что произошло бы с этим местом потом, после победы Блайвилей?!

– Я не вмешиваюсь в дела людей, – равнодушно сообщил голос, и почему-то стало понятно, что это действительно так: ей, этой силе, было совершенно безразлично, с кем из людей иметь дело. – Долгое время никто не пытался овладеть мощью, что скрыта под этим замком. Но сейчас победитель есть, и я готова отдать ему то, что он заслужил. Он получит новые способности, запредельное могущество и исполнение всех желаний. Ты готов принять этот дар?

Все посмотрели на Тео, который держался на ногах исключительно потому что его поддерживали с обеих сторон Хасид и Биэль. Молодой человек поднял голову и, помолчав, медленно проговорил:

– Мне не нужно то могущество, о котором ты говоришь, – кто-то, кажется, это был Морти, негромко ахнул, – я защищал замок не для этого. Если ты сможешь сделать так, чтобы это место было надёжно защищено от любых посягательств, я буде считать, что получил лучшую награду из всех возможных.

– Ты отказываешься от исполнения желаний? – на этот раз в голосе отчётливо прозвучало удивление.

– Что стоит исполнение желания, если ты сам ничего для этого не сделал? – вопросом на вопрос отозвался Теодор. – Это скучно и нечестно. Смысл жизни – теперь я понимаю это совершенно ясно – в пути к победе, а не в ней самой.

– Я услышала тебя, – после достаточно долгой паузы сказала Великая Лестница, – но, может быть, этот источник открыть для тебя, бывший владелец?

Генрих прерывисто вздохнул, не в силах совладать с чувствами.

– Ты сможешь пожелать жизни для себя и своих близких, – искушал голос, – снова станешь живым, ощутишь радость бытия. И дашь жизнь дочери, друзьям…

– Это очень щедрый дар, – хрипло ответил Генрих, и Леонарду показалось, что сейчас граф согласится, ведь предложение было более чем привлекательным.

– Так ты согласен? – в голосе послышалось удовлетворение.

– Но зачем мне жизнь, в которой я каждое мгновение буду помнить о том, что предал того, кто вернул мне замок и отразил коварное наступление врага? Зачем мне могущество, купленное такой ценой? Поэтому – нет… Если мне повезёт, Теодор воплотит меня, и я смогу принести этому месту немало пользы.

– А твоя дочь? – не успокаивался голос. – Её ты не хочешь спросить? Может быть, ей цена покажется не слишком высокой? Она столько лет была душой замка, что тоже имеет прав голоса, не так ли?

– Я согласна с папой, – Зайка прижалась к Генриху, – я не хочу другой жизни кроме той, что у меня есть сейчас. К тому же, я нужна Теодору, Хасиду и Огюсту, а также всем остальным… Нет, мне не нужно могущество…

– Тогда, может быть, ты, юный бог, не откажешься?

– Ой, я тебя умоляю! – воскликнул Морти. – Вот оно мне надо?! У меня практика заканчивается, мне на работу пора! Может быть, мне даже целый мир дадут! Хотя какая-нибудь империя тоже сгодится. Так что – нет уж, не надо мне такого счастья.