Если хочешь, останься (СИ) - Шервинская Александра Юрьевна Алекс

– Невежливо так гостя встречать, – из голоса Джайлса исчезли благодушные нотки, и он стал похож на скрип металла по стеклу, Леонард аж передёрнулся, а Антуан болезненно скривился. – Забыли в твоём лесу о гостеприимстве, Хозяин.

Говоря это, колдун играючи справился с тьмою, брошенной в него Хозяином, словно скомкав её.

– Ты знаешь моё имя, а я твоего не ведаю, – продолжил колдун, явно плетя какое-то заклинание.

– Тебе достаточно знать, что лес этот принадлежит мне, – прогрохотал Хозяин, но тут неожиданно раздался голос Эрвина.

– Граф Генрих Шеффилд.

– Что?! – вскричал колдун, опуская руку. – Но как такое может быть?!

– Генрих, вспомни, кто ты такой есть! – с непередаваемой болью прокричал бывший вестовой, поворачиваясь к великану, застывшему без движения. – Вспомни и убей!

Тем временем с колдуном стали происходить очень странные вещи: он словно вырос, раздался в плечах, и вскоре стал выглядеть почти как Хозяин леса, разве что тьмы вокруг него клубилось гораздо больше.

Он откинул капюшон, и Леонард с трудом удержал рвущиеся с губ ругательства: стоящий перед ними колдун стремительно менялся. Исчезала, словно растворяясь, внешность молодого человека, а вместо неё перед онемевшими зрителями проявлялось лицо немолодого и очень недоброго человека.

– Александр… – выдохнул Хозяин леса.

– Ну вот мы и встретились снова, Генрих, – криво усмехнулся колдун, – всё решится здесь и сейчас. Я знаю, что два моих помощника, два потомка, мертвы. Но они выполнили свою задачу: ты здесь один, и тебе никто не поможет! Мы наконец-то завершим наш давний спор, мой друг…

– Друг… – с застарелой болью проговорил Генрих, – ты предал меня, Александр, ты разрушил мой дом, убил всех, кто был мне дорог.

– Я заплатил за это, – рыкнул колдун, – Великая Лестница отвернулась от меня, не признав мою победу. Я ждал несколько веков, Генрих, чтобы всё совпало, и теперь тебе меня не остановить! Место силы будет моим! Только моим!

С этими словами он резко вытянул вперёд руку, с которой сорвалось багровое облако и, на лету превращаясь в огромную хищную птицу, закружило вокруг Хозяина леса.

То, что последовало за этим, и для Леонарда, и для стоящего рядом с ним Антуана слилось в непрерывный обмен громами, молниями и принимающими самые причудливые формы сгустками тьмы. Только у графа Генриха они были с изумрудной кромкой, а у Александра – с багровой.

Через некоторое время стало ясно, что Генрих постепенно начинает слабеть, и ликующий вопль колдуна стал тому подтверждением. И тогда произошло то, чего никто не ожидал.

Антуан Стендридж сбросил с плеч куртку, быстро закатал рукав рубашки и без малейших раздумий полоснул себя кинжалом вдоль вены. Тёмная кровь хлынула, а глава рода Стендриджей, глядя на Генриха, неожиданно ясным и молодым голосом проговорил:

– Я, Антуан Стендридж, кровный родич Генриха Шеффилда, добровольно отдаю свою кровь и жизнь моему предку и родичу. Да будет древняя кровь порукой тому, что делаю я это осознанно и по своей воле.

Потрясённый Леонард, который не мог вымолвить ни слова, во все глаза смотрел на то, как от медленно бледнеющего Антуана к Генриху словно протянулись отливающие изумрудной зеленью нити, и граф, словно получив второе дыхание, бросился в атаку.

Тут Антуан пошатнулся, и Леонард, не задумываясь, подхватил его и, положив руки на грудь старого друга, прикрыл глаза и потянулся к окружающему миру. Всю магию, которая была у него, генерал без раздумий и без остатка отдавал другу, а тот, в свою очередь, делился ею с Генрихом.

Мысль о том, что он может выгореть, Шелдона-старшего не беспокоила совершенно: он был убеждён в том, что поступает правильно. Пожалуй, ещё ни в чём в своей непростой и насыщенной событиями жизни он не был так уверен, как в том, что сейчас он действует верно. Есть такие ситуации, когда цена не имеет значения.

Неизвестно, что стало решающим фактором, но Генрих вдруг выкрикнул какую-то гортанную фразу и, немыслимым образом сплетя руки, швырнул в сторону врага пылевое облако. Леонард был уверен, что колдун отобьёт его точно так же, как и предыдущие, но Александр почему-то попытался уклониться и, не успев, оказался в самом центре заклятья Шеффилда. Вспыхнула багровая молния, и внезапно всё кончилось. Наступила оглушительная звенящая тишина, настолько всеобъемлющая, что Леонарду показалось, что он оглох.

Он так и сидел, когда почувствовал, что к нему кто-то подошёл. Генерал поднял голову и увидел, что в двух шагах от него стоит Хозяин леса, только вокруг него уже не клубится тьма. Перед ним стоял, опираясь на посох, довольно молодой мужчина с бесконечно усталым лицом.

– Благодарю тебя, – произнёс он и низко поклонился, – если бы не ты и не жертва твоего друга, я не справился бы.

Леонард опустил взгляд и увидел умиротворённое и какое-то безмятежное лицо Антуана Стендриджа. Его серые глаза смотрели в высокое небо, видя только ему доступные дневные звёзды.

– Граф Генрих Шеффилд? – Леонард понимал, что надо бы встать и поприветствовать первого хозяина замка, но мысль о том, что ему придётся потревожить Антуана, причиняла почти физическую боль. – Простите, я не могу подняться…

– Я понимаю, – Генрих подошёл к генералу и опустился на колени возле Антуана, – я обязан и ему, и тебе, незнакомец, не просто существованием, а гораздо большим. Я не буду каяться и сожалеть о том, что было – это совершенно бессмысленное занятие. Но теперь я вернулся, а мой давний враг окончательно уничтожен. Я отомстил… Но что теперь? Знаешь, когда-то мне казалось, что стоит убить Александра, и всё само наладится… А теперь? Месть свершилась, но моё существование по-прежнему бессмысленно… Замок разрушен, Великая Лестница недоступна…

– Ну, насчёт замка я не был бы столь категоричен, – вздохнул Леонард, – ведь к тебе приходил Теодор, верно?

– Теодор? – переспросил Генрих и нахмурился, – мне знакомо это имя… Но я почти ничего не помню: словно пелена закрывает всё, что было в прошлом, даже недавнем.

– Сейчас я расскажу тебе о замке, а потом ты поможешь мне донести Антуана?

– Донести куда? – снова спросил Генрих, но опомнился и сказал. – Конечно, я сделаю всё, что в моих силах, но назови себя…

– Я граф Леонард Шелдон, генерал Службы Магического Контроля Шелдон, – представился Леонард, по-прежнему сидя на земле. – А тот, кто отдал тебе свою кровь и жизнь – лорд Антуан Стендридж.

– Стендридж? У меня, кажется, есть родственники с такой фамилией, – удивлённо проговорил Генрих, – получатся, он мой потомок? Как странно… Я ведь по-прежнему ощущаю себя достаточно молодым, и мне странно понимать, что этот человек моложе меня лет на… я даже не знаю, на сколько…

– На пятьсот, – негромко проговорил стоящий неподалёку Эрвин, – прошло пять веков с того момента, как мы с тобой остались на этой лесной дороге, Генрих… Все эти годы я пытался докричаться до тебя, но ты не слышал…

Генрих нахмурился и явно пытался вспомнить события, предшествовавшие его возвращению.

– Я был лесным Хозяином, – наконец проговорил он, – и я был счастлив, охраняя этот лес от чужих… Но я… Я не уверен, что готов и дальше нести эту ношу, брат…

– Ничего страшного, – махнул рукой Эрвин, – постоит лес и без Хозяина!

– Нельзя! – громыхнул Генрих, на мир снова превратившись в жуткое существо, окутанное мраком. – Лес не должен стоять без присмотра!

– Я готов, – неожиданно раздался негромкий голос, и все присутствующие, включая Генриха, вздрогнули. – Я готов принять твою ношу, если ты сочтёшь меня достойным.

Хайлас спокойно смотрел на Хозяина леса и едва заметно улыбался.

– Почему? – удивление Генриха было совершенно непритворным. – Ты сам не понимаешь, на что соглашаешься, гном!

– Понимаю, – покачал головой Хайлас, жестом останавливая собравшегося что-то возразить Леонарда, – я умираю, и мне не хотелось бы после смерти превратиться в никому не нужный, скитающийся по горным шахтам призрак. Не скрою, у меня была надежда, что со смертью наложившего проклятье колдуна оно развеется. Но, видимо, изменения уже слишком глубоко проникли в меня, и даже гибель Александра, скрывавшегося под маской красавчика Джайлса, ничего не изменила. Мне осталось совсем немного, и если ты примешь моё предложение и поможешь на первых порах, я надеюсь стать достойной заменой тебе, Хозяин леса.