По моим правилам (СИ) - Летова Мария

Я же всё-таки не мальчик...

Судорожно дышим в "звёздной" ночи. Потные и обессиленные. По ногам гуляет сквозняк, надо вставать...

- Иноземцев… – шепчет Настя, напрягаясь. - Ты что, КОНЧИЛ в меня?

Бл*ть.

- Да, - отвечаю хрипло.

Ещё как кончил.

Настя рычит и с вознёй выбирается из моей хватки. Вскакивает на ноги и толкает меня в плечо, от чего я шлёпаюсь на задницу. Пол холодный, блин.

Любуюсь её телом.

- Ты…я просто в шоке! – дрожащим голосом заявляет она, вытаскивая из-под меня свою футболку.

Зло смотрит на меня, и я приподнимаю ногу.

- Чего ты? - устало спрашивая её, поднимаясь с пола.

Она натягивает футболку и очень эмоционально просвещает меня:

- Вообще-то, о таких вещах принято спрашивать!

- Вряд ли ты залетишь с одного раза, - раздражаюсь я и хватаю собственные трусы.

Бесит.

Вот всё же было хорошо, какого хрена?

- А если залечу?! - брюзжит она.

- Тогда у нас будет ребёнок, - отрезаю, положив руки на талию.

- Правда?! – ехидничает Настя, принимая аналогичную позу. – А может, я не хочу от тебя детей!

- С хрена ли ты не хочешь от меня детей? – теперь уже злюсь я.

Что это за дерьмо? Почему бы ей не хотеть от меня ребёнка? Я понимаю, что две минуты назад такой вопрос вообще не стоял, но её слова меня задели.

- Потому что, если ты хочешь ребёнка, нужно об этом СПРОСИТ! Вот ПОЧЕМУ! Ты просто делаешь, что захочется. ПОСТОЯННО!

Что это за отповедь?

- Я обязательно в следующий раз предупрежу о том, что собираюсь в тебя кончить, это тебя устроит?!

Смотрит.

Зелёные глазища увлажняются.

Маленький подбородок начинает дрожать.

Да БЛИН! Чтоб оно всё провалилось!

Замахиваюсь и рассекаю кулаком воздух.

- Уходи, - всхлипывает она, отворачиваясь. – Видеть тебя не могу.

Проносится мимо меня и ныряет под одеяло. Накрывается с головой и начинает плакать.

Оху*но.

Стою как дебил, глядя на этот куль под одеялом. Оттуда медленно вылезает тонкая рука и со злостью вдаряет по кнопке ВКЛ на ночнике.

Комната погружается во мрак.

- Ухходди… - прилетает мне из темноты.

У меня сейчас такое лицо, будто я распятый Иисус Христос.

Я типа вообще ничего не понимаю!

Подхожу к кровати и вытряхиваю её из-под одеяла. Она зло дёргает его назад, но мы оба знаем, кто из нас сильнее. Ложусь рядом, игнорируя дебильный скрип. Накрываю нас обоих. Зло притягиваю эту истеричку к себе. Обнимаю её руками сзади и целую любимые шелковистые волосы.

У неё ледяные ноги.

Сворачиваюсь вокруг Насти, как долбаный змей и кладу подбородок ей на плечо.

Она всё плачет.

Уже третий раз за этот день. Что я, блин, делаю не так?!

Будто в ответ на мои мысли, она начинает говорить:

- Тты…ззабралл мою ммашину, пприходдишь ккогда заххочешь и ухходишь ттоже, ззвонишь ккогда ззахочешь…тты нникогда мменя не спррашиваешь. Ннникогда! Ддавишь и ддавишь! Ттеперь я ххочу, ччтобы ты ушшел…

Это вряд ли, Малышка…

Мне пришлось бы просто отдирать себя от тебя.

Мы всё решим.

- Хочешь, чтобы я тебя по каждой х*рне спрашивал?

- ДА!

Мне это слегка претит. Точнее, это вообще мне не нравится.

Я могу попробовать.

- Ладно, только, болин, не плачь! - вздыхаю я, целуя её плечо.

- Ага, прррям ппо ттвоей ккоманде...

На губы давит желание улыбнуться.

Закрываю глаза и мне ну очень хорошо. Мне вдруг понятно, что с Настей я могу засыпать где угодно. Место вообще не имеет значения.

Кажется, мамины молитвы услышаны.

Я определённо готов осесть.

Глава 33. АРТЁМ.

Протираю глаза и закрываю ноутбук.

Комната погружается в темноту.

На часах почти полночь.

Кладу руки за голову и устремляю взгляд в потолок. Вытягиваю на кровати ноги. Ребро немного ломит, это от того, что Кирилл зарядил мне туда на вчерашней тренировке.

На мне только расстёгнутые брюки, потому что было лень идти в душ.

В комнате работает очень ненавязчивая подсветка, делая обстановку располагающей ко сну.

Только сна у меня ни в одном глазу.

Мне нравится комната, как и весь этот дом. Летом я сделаю бассейн во дворе. А может, построю новый дом. Пока ещё не решил.

Высокий деревянный потолок, кровать тоже из бруса. Такая скрипеть не будет.

В этой комнате и в этой кровати отчаянно кого-то не хватает. Кого-то зеленоглазого, нежного и тёплого. Рядом со мной. В моих руках.

Представляю, как Настя сидит напротив, подогнув под себя ноги, и рассказывает мне какую-нибудь байку из жизни своего балагана. Волосы рассыпались по плечам. И на ней дурацкая пижама из тех, что она так любит. С принтом в виде мопсов или клубничек.

Кажется, у меня резко сменились представления о сексуальности.

Даже не представляю что будет, если она в один прекрасный день облачится в корсет и чулки.

Это будет сцена почище любой порнухи. Я её отымею прямо там, где увижу.

Блин...

Корсет на неё сядет бомбический...

Беру телефон с тумбочки и набираю сообщение:

Я: «Спишь?».

Тихий стук в дверь заставляет меня отложить телефон.

- Можно? – спрашивает мама, показавшись в проёме.

На пол ложится жёлтая полоска света. Сработал датчик в коридоре.

Впиваюсь глазами в худощавый силуэт.

Она сняла платок, и от вида безволосой головы мне становится тяжеловато дышать.

- Ты уже вошла, - бросаю я, отворачиваясь к окну.

- Злишься? – интересуется Мама, проходя в комнату.

- Да, - отвечаю, складывая руки на груди.

Я пи*ц как злюсь. Я даже отказался от ужина сегодня. Это по-детски, но я знал, что она типа старалась.

Хотел её обидеть.

Тихие шаги по ковру, и на голову мне опускается ладонь. Ерошит мои волосы, от чего я сцепляю зубы и с силой зажмуриваю глаза.

- Тебе бы постричься, - замечает она, гладя мой подбородок. – У тебя же завтра пресс-конференция.

- Если это всё… - холодно говорю я.

- Сынок – это жизнь, - шепчет она, и я слышу слёзы за этим бравым заявлением.

Отчаянно пытаюсь сдержать собственные.

Тот, кто сказал, что мужчины не плачут, спиз*ел. Во всяком случае, я мужик и я хочу позорно пустить слезу.

Эта…упрямая ДУРА отказалась от химиотерапии. У нас закончилась ремиссия, результаты анализов пришли вчера.

Ей, видите ли, надоело. Семь лет мы боремся с раком, и я прошел через всё это вместе с ней. День за днём. Год за годом. И я готов бороться дальше. Готов, как никогда. Я готов везти её в Израиль, хоть к чёрту на кулички!

Я, мать вашу, не хочу, чтобы она умирала!

Только не сейчас…

Сажусь на кровати и тру лицо руками.

- Чего ты хочешь? – спрашиваю хрипло, спустив ноги с кровати.

Я действительно не расположен к этим беседам, в стиле все умирают и прочая хе*ня. У меня столько денег, что мы можем ещё десять лет её по Германиям таскать. Отступать сейчас – это ТУПОСТЬ!

- Хочу, чтобы ты меня понял… - прерывает она мои мысли.

- Этого не будет, - отвечаю, махнув головой.

После непродолжительной паузы слышу нежное:

- Я очень устала, Артюш. Очень.

- А я не устал, по-твоему?!

Ударяю кулаком по матрасу.

- Не кричи, - просит мама, махнув на меня рукой.

Медленно плывёт к окну. Как привидение в этом своём сером халате.

- Ты сделал для меня достаточно, - заявляет она, опуская на окно жалюзи, потому что я вечно забываю.

- Не достаточно! – злюсь, вставая.

- Дальше я сама, - отрезает Любовь Васильевна Иноземцева.

Кстати говоря, это ведь её фамилия. Я сменил фамилию отца, когда получал свой первый паспорт. В тот год они развелись, и я, таким образом, сделал свой выбор. Он никогда меня не осуждал.

- Ты, наконец-то, нашёл своё место, - говорит мама, повернув ко мне свою лысую голову.

- О Господи, - поднимаю глаза к небу. - Что это ещё за хрень?

- Ты нашёл своё место, - уверенно повторяет она. - Здесь. Скоро у тебя появится семья. Наконец-то.