Бывшие. Хочу тебя себе - Ева Стоун

- Ясно? – подначивает он совсем не по-доброму. – Скажи мне, если бы не наша случайная встреча в ресторане, ты бы никогда не сказала мне о сыне? Только честно.

- Не знаю, - мотаю головой под гнётом злого, требовательного взгляда.

- Знаешь.

- Ты меня кинул, - делаю акцент на этом слове. – Я не хотела унижаться и лезть в твой брак, в конце концов! Как я должна была тебе сказать? Как?!

- Словами, блядь. – Он в один шаг оказывается рядом и берёт меня за руки. Сжимает прохладные ладони своими горячими и произносит: - Я бы не оставил тебя без поддержки. Не оставил бы своего ребёнка.

- Но всё равно женился бы на другой, - заканчиваю его мысль и очень хочу, чтобы он поспорил со мной.

Адаров не спорит. Красивое мужское лицо обретает нечитаемую маску. Только на скулах зло играют желваки, а сильные руки перемещаются с ладоней мне на спину. Мягко так, ласково. Он этими прикосновениями извиняется.

И всё равно молчит.

Смысл его слов прост. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять: сожалеет от только о том, что пропустил рождение сына.

А касаемо выбора нужной женщины – он бы ничего меня не стал.

Никто не может подготовить тебя к такому. Я будто проживаю свой личный кошмар. Успокаивает только мысль о том, что этот день не будет длиться вечно и когда-то да закончится.

Мама смотрит на меня волком, что не удивительно, ведь я лагала ей в лицо. От Кирилла и его впечатлений после первого дня в школе весь дом гудит. А я себе места найти не могу!

Вечер наступает быстро, я смотрю в окно на красивое, чистое небо и прислушиваюсь к тому, как бешено бьётся сердце в груди.

Отворачиваюсь от стекла на несколько мгновений, и замираю, когда раздаётся стук в дверь.

Кирилл срывается с места за столом, где ещё недавно что-то рисовал в альбоме, и бежит открывать дверь.

- Мама! Бабушка! Демид приехал!

И правда. Я иду к ним медленными шагами, в голове перебирая варианты, как рассказать сыну правду. Как подгадать момент? Может, Адаров всё скажет ему сам?

Мама появляется на кухне и, коротко поприветствовав нашего гостя, принимается ставить чайник. Попутно доставая из закромов печенье.

Адаров заходит на кухню из прихожей. Он одет элегантно, но в то же время по-домашнему. В руках у него два больших букета. И подарочный пакет с мультяшными персонажами – видимо, там подарки для Кирилла.

Я уже не слышу, о чём они говорят, до меня доносится только смех сына. Пульс стучит в висках ударами в гонг.

Заворачиваюсь поплотнее в длинный кардиган, будто он поможет мне спрятаться.

Демид объясняет Кириллу, что сначала хочет подарить цветы его бабушке. Мама немного смущается, но принимает от него шикарный букет белых роз и смущённо благодарит.

Красные розы предназначаются мне. Молча перенимаю их, не глядя на Демида, и иду к раковине, чтобы наполнить вазу.

Пришло время подарков для Кирилла, и он просто в восторге! Замечаю энциклопедию, книгу о космонавтах, игрушечную машинку, похожую на ту, что водит Адаров, и несколько коллекционных фигурок с супергероями.

Рассмотрев всё, что было в пакете, Кирилл подзывает к себе Демида поближе и открывает свой альбом с рисунками, показывая лучшие из своих работ.

Сажусь напротив и тереблю ручку пустой кружки, слушая их оживлённую беседу. Им хорошо вместе, а главное – интересно. А меня сжирает совесть.

- Кирюш, - зову сына и встречаюсь с глазами, полными неподдельной радости, - нам нужно тебе кое-что сказать. Это касается меня и Демида.

Звуки исчезают, мама замирает у столешницы и словно в замедленной съёмке поворачивается к нам. Адаров спокоен и собран. Я медленно умираю. Кирилл весело ёрзает на стуле, что-то дорисовывая в альбоме карандашом.

- Я уже всё понял, - деловито говорит он и смотрит на сидящего рядом Демида.

- Понял, что? – спрашиваю онемевшими губами.

- Что Демид - мой папа.

В эту же секунду мама роняет пустую тарелку на пол, та звонко ударяется. Она поднимает её и кладёт в раковину.

Взгляд Адарова темнеет, я вижу, что он вот-вот что-то скажет.

- А как ты это понял? – не знаю, откуда у меня берутся силы на то, чтобы говорить.

- Мама, я же не маленький, - разводит руками он.

- Не маленький, - повторяю с улыбкой. – И всё-таки?

- Ну, у тебя никогда не было друзей мужчин. И у нас, - он показывает на Демида, который взгляда не сводит с него взгляда, - одинаковый цвет глаз. А ещё родинка на правой щеке.

- Ты прав, Кирюш, - я киваю в ответ на его слова и на секунду закрываю лицо ладонями, испытывая облегчение. – И как ты себя чувствуешь теперь, когда у тебя есть не только мама с бабушкой, но и папа?

Он кладёт в строну карандаш и играючи постукивает пальцем по подбородку, будто размышляет.

- Наверное, рад, - с улыбкой говорит он.

- Наверное? – спокойно интересуется Демид, и переводит внимание Кирилла на себя. – Я вот очень рад, что теперь у меня есть ты.

- А вы с мамой теперь помиритесь? – озадаченно спрашивает сын. – Она очень красивая.

- Аргумент, - согласно кивает Адаров и украдкой смотрит на меня потемневшим взглядом. – Действительно, очень красивая.

- И умная, - добавляет Кирилл, чем заставляет меня прыснуть.

- Ещё бы, - Демид соглашается, - ты, наверное, в неё.

А вот это он льстит. Я хоть и неглупая, но аналитический и чисто мужской ум Кириллу достался точно от отца.

- Давайте пить чай! – отошедшая от шока мама расставляет кружки, в центре стола помещает большую тарелку с печеньем и наливает всем чая.

Я-то понимаю, что и крошки в рот положить не смогу. Зато мужская половина нашей компании бордо уплетает угощения, снова говоря на свои темы.

Не перестаю удивляться тому, как быстро они нашли общий язык. В разговорах про книжки, игры и школу проходит где-то час. Маме приходится отлучиться, потому что к калитке подошла соседка.

Возвратившись, она зовёт Кирилла.

- Внучок, там у бабы Шуры котилась её Василиса, представляешь?

- Ого!

- Шесть котят. Это рыжий Васька наш бездомный постарался, два котёнка тоже рыжие-рыжие.

- Шесть? Мама, давай возьмём одного?