Шевалье - Синтия Хэррод-Иглз

– Что, Фанни, получила немного удовольствия? ты бы лучше пошла и освободила своего отца, а то его хватит апоплексический удар.

Она взглянула на Матта, стоящего неподалеку, и сказала:

– Как тебе не стыдно, Матт, позволять своей жене мучить старика.

– С папой все в порядке, мама, – заступилась за отца Франчес. – Ему нравится танцевать с госпожой Морлэнд.

– О, я знаю, что ему это нравится, но боюсь, что его сердце не справится. А теперь, хозяин Матт, потанцуй со своей милой женой, из сострадания.

Молодая Сабина вскочила и схватила Матта за руку.

– О, нет, он обещал потанцевать со мной. Не правда ли, Матт? Ты обещал!

И Матт, глядя на ее разгоряченное лицо, не решился опровергнуть ее:

– Да, я обещал.

Госпожа Сабина заметила Артура, который подошел в поисках партнерши, и заявила ему с властностью человека, которому нечего опасаться:

– Пойди и потанцуй с Индией, Артур. Не то она убьет моего бедного Джека. А ты, Фанни, принеси мне немного вина, да побыстрее, пока снова не заиграла музыка.

– Я как раз собирался это сделать, – произнес Артур сквозь зубы, в то время как Франчес сердито надула губки из-за того, что ее отправили за вином. Но музыканты заиграли прежде, чем она успела отойти на ярд. Молодой человек поклонился ей, и она унеслась в вихре танца, не оглянувшись на мать.

– Зачем ты танцуешь с этим клоуном Франкомбом? – хмуро спросил Артур Индию, когда они плавно двигались в танце.

– Только из сострадания, мой дорогой. Простая любезность, – ответила Индия невозмутимо. – Я должна была спасти его от его старой толстой жены. Ужасное старое создание! Как она могла выйти замуж за него, не знаю. Ей должно быть стыдно.

– Ты, кажется, принимаешь его благополучие близко к сердцу, – проворчал Артур.

Индия сжала его руку:

– Не смотри так мрачно. Люди подумают, что мы ссоримся. Лорд, вы не можете думать, что у меня есть какой-то интерес к человеку в штанах по крайней мере пятилетней давности и украшения которого хуже, чем у моей лошади! Да, действительно, Полночь – гораздо лучшая компания и красивей.

Артур невольно улыбнулся, и она развила успех:

– Между прочим, дорогой, ты весьма много танцевал с Кловер, не так ли? Теперь было бы неплохо, если бы ты на ней женился. Как ты думаешь? В конце концов тебе пора жениться. А она наследница, замечательная девушка, к тому же, не причинит тебе хлопот...

– Индия, ради Бога, – взмолился Артур, крепче схватив ее за руку, – я не хочу говорить о Кловер или женитьбе. Я хочу тебя. Ты знаешь, как сильно я хочу тебя. Ты мне позволишь сегодня ночью? Ради Бога, я вырву свои жилы для струн твоей скрипки. Чего еще ты желаешь?

– Нет, дорогой, не сегодня ночью. Артур! Не держи мою руку так крепко, мне больно! Нет, послушай меня. Я не могу сегодня ночью. Пока не могу. Ты знаешь, я легко могу забеременеть.

– Ладно. А когда?

– Не сейчас, – ответила раздраженно Индия. – Лорд, я делаю все возможное. Тебе нравится, что мы делаем, правда?

– Ты знаешь, что нравится. Но я хочу тебя всю. Полумеры меня убивают.

– Тише, больше ни слова, а то я рассержусь. Я скажу тебе, когда. Не докучай мне, иначе ничего не будет. Теперь улыбнись немного – люди удивляются.

В ту ночь Индия сидела на краю большой кровати в большой спальне, закрыв глаза от страдания и держа у лба холодную примочку. Матт смотрел на нее с беспокойством, а она слабо улыбалась.

– Все будет хорошо, дорогой, – успокоила она его. – Слишком много вина и слишком много танцев. Ты знаешь мои головные боли.

Матт сидел около нее и нежно поглаживал ее руку.

– Бедняжка. Это слишком тяжело для тебя после маленького Роберта.

Он посмотрел на ее пылающее лицо, на мгновение закрыл глаза, а затем сказал:

– Можно я устроюсь в холостяцком крыле этой ночью, чтобы ты смогла действительно хорошо и спокойно выспаться? И минуты не пройдет, как постель будет готова.

Индия открыла глаза и трепетно улыбнулась ему:

– О, дорогой, ты так добр ко мне. Знаешь, я думаю, мне действительно следует побыть одной этой ночью. Это пойдет мне на пользу.

Она поднесла его руку к своим губам, ее глаза блестели от влаги.

– Ты так добр ко мне. Я этого не заслужила.

– Напротив, дорогая.

Он привлек ее к себе и поцеловал в лоб.

– Ты так много значишь для меня, а твое здоровье – моя самая большая забота. Спи до позднего утра. Я распоряжусь, чтобы тебя не беспокоили. Когда проснешься, можешь послать Миллисент за завтраком.

Когда в доме, наконец, стихло, Индия накинула широкий халат и вышла через гардеробную, где на низкой кровати спала Миллисент. Она спустилась по лестнице к комнате управляющего. Огонь в камине все еще тлел красным светом, поэтому от мужчины на стену падала темная тень, а его лицо было похоже на маску клоуна.

– Все тихо? – спросил он.

– Абсолютно, – ответила она и шагнула в его объятия.

Она ощущала твердое бочкообразное тело в своих руках, его теплый мужской запах, острую сладость его языка во рту. Красная и темная комната окружала ее как лоно, и она отдалась исступлению растущего желания. Однако после довольно долгого промежутка времени она сказала:

– Нет.

– Что значит – нет?

Она не могла видеть его лицо, но слышала бесстыдное довольство в его голосе.

– Не все. Не сейчас. Я боюсь забеременеть. Между прочим, у нас много времени.

– Неужели? – спросил он с тем же ленивым юмором. Ей было неловко, будто он знал все, что она скажет, даже до прихода к нему.

– А разве нет? – парировала она немного едко. – В конце концов, если ты так сильно хочешь меня, есть возможность это устроить. Здесь, в Йорке, в Лондоне, в Нортумберленде. Если ты не будешь слишком увлекаться той толстой бабой – твоей женой.

Руки от ее груди медленно поднялись к ее шее и сжали чуть-чуть. В этом его жесте чувствовалась угроза, хотя голос не изменился.

– Мы здесь не для того, чтобы обсуждать мою жену.

– Знаю. А ты? Если ты хочешь меня, ты можешь обладать мной, но в мое время.

– И на твоих условиях, – хохотнул он, будто не было решено, кто должен диктовать условия.

Он снова ткнулся языком в ее рот, затем произнес с мрачным смехом, все еще звучавшим в его голосе:

– О, но от тебя веет запахом суки, моя любимая, так что я не упущу свой шанс. Я возьму тебя.

Индия снова отдалась его ласкам, хотя с некоторым беспокойством, что дела идут не так, как она рассчитывала. Он должен был умолять ее, глубоко благодарный, что некто богатый и красивый, занимающий высокое положение в свете соизволил снизойти до него. Однако получилось так, будто за ним осталось последнее слово. Но какое-то властное обаяние исходило от него. Ее разум проявлял осторожность, но тело хотело его, и пока она могла его контролировать, все было в порядке.