Город. Книга 1 (СИ) - Виталий Саух

— Прасковья, ты чего? — недоумевала Клавдия, пытаясь, высвободится из стальной хватки — откуда только взялась такая сила в этих иссушенных руках.

Подоспевший как раз вовремя Василий, не долго думая, выхватил из поленницы дровину и зарядил ею в лоб соседке. Прасковья, выпустив ладонь Клавдии, отлетела на полтора метра назад и рухнула спиной на навозную грядку.

— Клавдия Григорьевна, бросьте всё, идите домой и собирайтесь. Мы уезжаем. — Приказал Василий.

— Но Прасковья? — возражала ошарашенная, ничего не понимающая старая женщина.

— Да ни хрена с ней не случилось! — заверил её Василий. И действительно Прасковья поднялась и вновь подошла к забору — по её оптимистическому виду, можно было заключить, что она вновь готова перенести любые побои.

Клавдия Григорьевна вновь метнулась, было к забору, для того чтобы справиться у соседки о её самочувствии, но Василий тут же преградил ей дорогу.

— Клавдия Григорьевна, я вам что сказал? — набросился на тёщу Василий.

Уловив в голосе зятя угрозу, Клавдия, поминутно озираясь, отправилась в дом. Василий неотступно следовал за ней.

Иннокентий и Руслан увидели горящую машину задолго до того как начали подыматься в гору. Марку автомобиля теперь определить было абсолютно невозможно. Тело же, которое валялось на обочине, уже основательно пообгоревшее они приняли за тлеющую кучу мусора.

Комментировать увиденное особого желания не было. И вообще это общение было вынужденным — Руслан и Иннокентий были абсолютно разными людьми, которых совершенно случайно объединил случай. Можно было с полной уверенностью утверждать, что в любой другой будний день эти двое наверняка никогда бы не заговорили друг с другом.

Когда они поднялись в гору, Иннокентий первым увидел впереди пошатывающийся силуэт и мгновенно остановился, схватив за руку продолжившего было двигаться вперёд Руслана, который лишь мгновением позже понял причину заминки — прямиком на них, тяжело покачиваясь на раздутых ногах, шла женщина, старуха-зомби.

Пока Василий делал очередной рейс из дома, к машине перенося вещи собранные супругой Татьяной оставляя их в фургоне, та склонилась над Алёнкой и начала будить внучку.

Сонная внучка, зевая и моргая большими карими глазками, пробормотала что-то неразборчивое.

— Сейчас поедем кататься с дедушкой, — успокаивая больше себя, чем полусонную внучку, приговаривала Татьяна и принялась её одевать.

После того как Клавдия оказалась в доме прошло уже больше пяти минут, но только сейчас она обратила внимание на странную слизь оставленную ртом Прасковьи и брезгливо обтёрла ладонь о подол одной из своих верхних юбок, а затем принялась помогать собирать вещи, хотя её, так называемая, помощь в итоге оборачивалась лишь дополнительной тратой времени.

Сколько бы раз Василий не ходил до машины и обратно, каждый раз у него под ногами путалась тёща. Естественно это несказанно нервировало мужчину, но, понимая, что если он сорвётся сейчас, это ни к чему хорошему не приведёт, Василий старался, хотя бы внешне, выглядеть спокойным.

Через пятнадцать минут всё семейство, наконец, было готово к отбытию и Василий, мысленно надеясь на то, что ещё не слишком поздно, повёл их к машине.

Оказавшись перед потрёпанной машиной, супруга с ужасом оглядела глубокие вмятины на передней решётке машины, тёмные пятна и клочки мяса, засевшие в щелях и на острых кромках капота. Она в ужасе зажала рот руками, пытаясь остановить крик рвущийся наружу. В этот момент Василий крепко взял её за локоть и, оттащив к двери в водительскую кабину, вновь жёстко скомандовал:

— Быстро в машину!

— Ты кого-то убил? — в ужасе прошептала Татьяна.

— Я сказал в машину! — тоном, не терпящим возражений, потребовал Василий.

Из-за угла соседнего дома уже показалась нестройная, но уже узнаваемая по характерным телодвижениям, ватага психопатов. Увидев семью стоящую перед автомашиной, они рысцой бросились в их сторону.

Василий нисколько не сомневался в том, что именно он и его семья являются основной целью этой кровожадной толпы и, не теряя драгоценного времени, стал усаживать супругу на сиденье рядом с водительским, а затем посадил сонную внучку, сжимающую тонкими ручонками куклу, ей на колени. После он осмотрелся вокруг, пытаясь взглядом отыскать тёщу, но её нигде не было. Его сердце буквально упало, но в этот момент она появилась из дверей их дома, сжимая в руках лохматого кота.

— Я подумала, что нельзя оставлять Барсика одного, — сообщила она.

Побагровев от злости, Василий схватил её под руку и поволок к двери в будку фургона (в водительской кабине места уже не было, да и её соседство, откровенно говоря, вряд ли помогло Василию покинуть обезумевший город).

Перед посадкой Клавдия Григорьевна замешкалась, не зная, куда примостить кота. Василий протянул руки и принял от неё кота, затем, перехватил его за шкирку, на глаза у изумлённой и шокированной тёщи, отшвырнул в сторону.

— Мама, твою мать, быстро в машину! — Не сдержавшись, завопил он и, подтолкнув в её отвислый зад, захлопнул дверь, а затем опрометью бросился к водительской кабине.

Василий захлопнул дверцу практически перед их искажёнными яростью лицами, и рванулся вперёд.

Если бы возникла заминка с запуском двигателя, то ещё не известно чем бы всё это для них кончилось.

Он поблагодарил бога за то, что тот надоумил его не глушить двигатель.

В финансовом плане это утро сложилось для Валерии Камышевой, продавщицы ночного магазина в привокзальной части города, довольно удачно — вновь затаривались алкоголем и закуской заступающие на смену ребята с таможни. Похоже, что ребята снова круто загуляли.

Помимо процента причитающегося ей с продажи, Валерия неплохо наварилась ещё и на том, что безо всяких угрызений совести обвешала и обсчитала соривших деньгами мужчин — в наше время любой, даже ребёнок, был бы в состоянии понять, откуда у этих простых парней при исполнении такие шальные деньги.

И вот теперь забрав причитающиеся ей деньги из кассы, Валерия с нетерпением ожидала пересменки, для того чтобы заслуженно потратить на себя этот небольшой подарок от судьбы в своё удовольствие, благо, что для этого у неё оставалось ещё какое-то время.

На таможне, которая стояла по новой Кемеровской трассе, перед развилкой на Новосибирск и Кемерово, ещё с прошлого вечера шла пьянка. Правда, теперь ряды её участников очень сильно поредели — только двое из них ещё оставались за столом, коротая своё дежурство за задушевной беседой, остальные, кто пока, а кто уже, спали. Был тут ещё один новичок — младший сержант Бойков, находящийся сейчас снаружи на посту, но к нему, не иначе как к блаженному его старшие коллеги не относились.

Казалось, что ничто не способно было разрушить эту идиллию, но, тем не менее, всего через несколько мгновений всему этому навсегда суждено было уйти в небытие.

Этот ПАЗ сразу же показался Артёму Бойкову подозрительным — слишком странно выглядел его передок абсолютно измятый и изжеванный, словно водитель протаранил им не одну стену. Кроме того, автобус был измазан какой-то чёрной мерзкой жижей, более всего напоминающей вязкий деготь. Эта дрянь покрывала всё: широкими мазками исчерчивала бока, большими неясными бесформенными пятнами капот автобуса, жирными каплями лобовое и боковые стёкла. Если бы автобус сам не замедлил скорость и остановился, Артём непременно остановил бы его.

Артём, внутренне собрался, инстинктивно предчувствуя опасность, переместил правую кисть к рукоятке короткоствольного автомата, когда дверь автобуса отворилась. Спустя мгновение на асфальт легко выпрыгнул мужчина.

Артёма немного успокоило то обстоятельство, что водителем оказался старший сержант милиции, и всё же он ощущал что-то недоброе исходившее от этого человека.

Мужчина тем временем широко улыбнулся и прямиком направился к таможеннику.

— Что-то случилось? — поинтересовался Артём, кивнув в сторону зловещего вида автобус.

— Не совсем, — ответил странным хрипловатым и одновременно каким-то липким голосом незнакомец, отчего он ещё больше не понравился Артёму, — но скоро случиться.

— И что же произойдёт? — не отступая, уточнил Артём, поняв, что умолкнувший незнакомец не собирается продолжать.

— Убийство. — Просто ответил незнакомец.

— Убийство? — удивлённо переспросил Артём, — Где?

— Здесь…

Он не успел проследить за молниеносным движением руки старшего сержанта, а уже в следующий миг в его тело, как в кусок мягкого масла, вошла сталь.

Нож насквозь пробил его тело, и теперь его окровавленное острие выглядывало из его спины как диковинный плавник или острый шип.