Утопи свои обиды - Лев Альтмарк

И этот случай представился. Правда, не такой, на который он рассчитывал, но всё равно это был шанс. Как-то под конец работы он помог объясниться с кассиршей в супермаркете незнакомой девушке. Видно было, что она в стране недавно и ни слова не говорит на иврите. Более того, когда кто-то обращался к ней, она беспомощно водила взглядом по сторонам и что-то бормотала на ломаном английском. После того, как Давид помог ей выкатить на автомобильную стоянку тележку с продуктами, они подошли к дорогой новенькой «субару», за рулём которой сидел парень довольно невзрачной наружности, и разговорились.

— Меня зовут Наташа, — представилась она, — а это мой друг Стас. Может, вас подвезти?

Давид уселся на заднее сиденье, и они выехали со стоянки. Всю дорогу его подмывало спросить, как им так быстро удалось приобрести машину, которую не всегда могут позволить себе и люди, прожившие в Израиле добрый десяток лет. Но Стас молча крутил баранку и не выпускал из зубов сигарету, а Наташа обернулась к Давиду и спросила:

— А вы давно в Израиле?

— Уже полгода. В ульпане учусь.

— А ваша жена?

— Нет у меня жены.

Наташа усмехнулась и снова спросила:

— И вы тут один-одинёшенек? Вам не страшно одному?

Давид пожал плечами и сам спросил:

— А как вам так быстро удалось машину приобрести? Это не отразилось на вашем пособии?

— Каком пособии? — впервые подал голос Стас и посмотрел на него в зеркальце.

— Как на каком? — удивился Давид. — Все приезжающие получают пособие! Или вы здесь уже давно живёте?

— Нет, — усмехнулся Стас, — пожалуй, ещё меньше, чем вы. Всего вторую неделю. А машину купили, потому что деньги наличные были. Как-то передвигаться надо — не на автобусе же. Теперь думаем жильё покупать… Может, что-то посоветуете, если вы тут уже как-то освоились?

— Какой из меня советчик! — улыбнулся Давид. — Тут, вон, во всех газетах объявления о продаже квартир. На любой вкус. Главное, чтобы квартирные маклеры не обманули — никому нельзя доверять.

Стас с Наташей переглянулись, и Наташа повернулась к Давиду:

— А вы могли бы нам помочь? Ведь у нас тут ни друзей, ни знакомых. И иврита мы не знаем.

— Вы что, даже в ульпане не учились?

Вместо ответа Стас предложил:

— Знаете что, давайте поедем у нам и вместе пообедаем. Выпьем по рюмке… У Наташи обед готов, а вы наверняка, если один живёте, такого давно не ели. Правда, у нас беспорядок…

— Ну, если только домашний обед, — улыбнулся Давид, — то я не против…

Съёмная квартира, в которой жили новые знакомые Давида, и в самом деле была похожа на перевалочную базу, в которой прежние постояльцы останавливались на короткий срок, а потом отбывали дальше, в более приличные квартиры. Вещей у хозяев было немного — какие-то пёстрые сумки, наверняка наспех купленные перед отъездом, на столике перед зеркалом женские безделушки и кремы, дешёвое постельное бельё на широком диване, наверняка оставшееся в наследство от прежних хозяев, дешёвые ложки, ножи и тарелки на кухне. Правда, на плите стояли большая кастрюля, накрытая полотенцем, и сковорода с жареной картошкой. В квартире, даже несмотря на раскрытое окно, божественно пахло борщом.

— Проходите, — сказала Наташа, — чем богаты…

Они сели на кухне, и Стас вытащил из старенького холодильника водку, разлил по рюмкам и провозгласил:

— За дружбу!

Потом они молча ели, и Давид исподлобья поглядывал на хозяев. Они выпили за дружбу ещё раз, но всё равно в доме чувствовалась какая-то непонятная настороженность. Ясное дело, рассудил про себя Давид, люди попали в незнакомую обстановку, вокруг них столько нового, но всё-таки можно было бы хоть немного расслабиться. Сразу бросалось в глаза, что Стас и Наташа чутко прислушиваются к звукам, доносящимся из подъезда через тонкую фанерную дверь, а когда кто-то на лестничной площадке гулко хлопнул дверью, Стас даже вздрогнул.

— Не волнуйтесь, ребята, — легкомысленно усмехнулся Давид, — пройдёт какое-то время, выучите язык, освоитесь, и всё войдёт в колею. Квартиру купите нормальную, работу найдёте…

После обеда Наташа мыла посуду на кухне, а мужчины уселись в старенькие кресла напротив телевизора и закурили.

— Слушай, брат, — наконец, заговорил Стас, — у меня к тебе просьба. Вернее, предложение. Ты не мог бы нам помочь? Естественно, не бесплатно.

— В чём? — развёл руками Давид, но стал внимательно прислушиваться к словам Стаса.

— Понимаешь, мы сюда приехали — как бы тебе сказать точнее? — вполне законно и в то же время не совсем так, как остальные приезжают… С документами у нас всё в порядке, но нам очень не хотелось бы светиться по разным конторам. За границей у нас, понимаешь ли, остались кое-какие косяки, и за нами может тянуться хвост. Нас разыскивают всякие неприятные люди. Поэтому и хотелось бы тут затихариться на какое-то время. А дальше как получится… — Последние слова несколько резанули слух, но Давид решил промолчать и послушать, что Стас скажет дальше. — Мы привезли с собой деньги. Большие деньги…

— И это, как я понимаю, не совсем ваши деньги, поэтому за ними кто-то охотится, да?

— Примерно так. Притом очень серьёзные люди. Если нас найдут, то можно головы лишиться. Грохнут без разговоров. Тут без вариантов… Но тебе беспокоиться не о чем. Тебя это никаким боком не коснётся.

— Мафия? Воровской общак?

— Слушай, — поморщился Стас, — тебе оно надо знать, откуда деньги?.. Я хочу попросить вот о чём. Нам нужно купить квартиру или даже дом, чтобы в нём жить. Но на своё имя нельзя — быстро вычислят. Хотелось бы это сделать через подставного человека, которому можно доверять.

— Я так понимаю, что защиту в полиции просить бесполезно? И деньги вложить в банк, чтобы их никто, кроме вас, достать не смог, тоже нельзя? Поинтересуются, откуда деньги и как их провезли?

— А сам-то как думаешь? — Стас вытащил новую сигарету и прикурил. — Ну, что скажешь?

— Честно говоря, не очень хочется лезть в эти дела, — вздохнул Давид. — Я человек совсем другого склада, мне в эти погони и перестрелки играть как-то не в кассу…

— Тебе, повторяю, опасаться нечего. Ты ничего не знаешь, и даже если кто-то тебя станет расспрашивать про нас, что ты сможешь сказать?

Некоторое время Давид разглядывал, как на экране телевизора мелькала реклама то ли подгузников, то ли таблеток против импотенции, потом вздохнул:

— Ну, и что от меня конкретно требуется?

— А вот это другой разговор, — тоже вздохнул, но уже облегчённо, Стас, — пошли, за это дело ещё накатим! А потом поговорим…

В свою комнату в общежитии для репатриантов Давид вернулся вечером. В голове приятно шумело и хотелось спать, но сразу ложиться он не стал. Хотелось всё ещё раз обдумать, не откладывая, ведь Стас хотел заняться вместе с Давидом своими неотложными делами прямо с завтрашнего утра. То есть на занятия в ульпан Давид не попадал.

А дело было простое и одновременно сложное — купить дом. От покупки квартиры Стас, подумав, отказался. Ему не нужны соседи, которые непременно следили бы за каждым его шагом, и не было бы пространства для манёвра. Какого? На этот вопрос Стас не ответил, лишь загадочно усмехнулся и поднёс палец к губам. Давид ничего не понял, но согласно кивнул.

Кто же такой этот немногословный Стас со своей Наташей, которая вообще старается меньше говорить и больше помалкивать? Какой-нибудь отставной бандит, который украл воровской общак или грабанул банк, а теперь в Израиле заметает следы? И сколько времени он собирается «тихариться»? Стоит ли с ним связываться? Ведь у них совершенно разные планы на будущее. Давид — изобретатель, которому нужно продвигать свои изобретения, а эти новоявленные Бони и Клайд — да по ним наверняка верёвка плачет! Но… если говорить по правде, всё ли кристально чисто у самого Давида? Пускай эти изобретения его детище, но честно ли он вывез их со своего почтового ящика? Не придётся ли ему когда-то «тихариться» от тех, кто объявит себя законным собственником его изобретений? В том-то и дело.

Хотя… он уже дал согласие помогать, отказывать неудобно. Наверняка этот Стас не так прост, чтобы, выдав свой секрет случайному собеседнику, так легко отпустит его от себя. Да и в этой помощи нет ничего криминального — только помочь купить дом, не больше.

Ладно, завтра посмотрим, как карта ляжет. Давид всего лишь поможет выбрать жилище, получит комиссионные и — до свиданья. Его совершенно не интересует, что за деньги у Стаса, пускай этим интересуются налоговые или правоохранительные конторы. А его дело — сторона.

С этой мыслью Давид отправился спать. На душе стало немного легче. Утро вечера мудренее.

24

Израиль Сентябрь 2011

Как правило, перед въездом в поселение всегда притормаживаешь, пока автоматические ворота отъедут в сторону, но дальше уже дорога открыта. Солдат или штатский охранник почти никогда не подходят к машине, ведь все въезжающие давно им знакомы, а что собой представляет незнакомец, определят уже по внешнему виду машины. Максимум, солдат перебросится парой слов с водителем, заглянет в документы, а потом всё равно махнёт рукой, мол, проезжай. Арабы сюда нос не суют, потому что их ни при каком раскладе не пустят, да и делать им здесь нечего. Остальным же въезд не запрещён. Это вовсе не какие-то расовые предрассудки. Просто любой нормальный хозяин не пустит к себе в дом человека, который ему заведомо неприятен. А когда ещё и знаешь, что он люто ненавидит тебя и мечтает навредить…