ГКЧП: Следствием установлено - Валентин Георгиевич Степанков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Свидетельствует зять Горбачева Анатолий Виргинский:
— После окончания выступления я проверил качество записи. Все получилось хорошо — цвет, звук. Потом мы с Ириной стали разбирать кассету. За неимением отвертки воспользовались пилкой из маникюрного набора. Предварительно после каждого дубля, всего их было четыре, были сделаны надрезы на пленке. По ним мы разрезали запись и каждую копию намотали на бумажные трубочки. Потом завернули каждую из четырех частей в бумагу и заклеили скотчем…
Из протокола допроса Р. Горбачевой
Все эти материалы мы распределили среди разных людей. Они должны были хранить их и потом передать — при первой же возможности.
19 августа в 19.38 резервный самолет Президента СССР, находящийся на аэродроме Бельбек, разблокировали. Но не для Горбачева. В Москву на президентском лайнере отправили группу военных из десяти человек во главе с заместителем начальника 9-го направления Главного оперативного управления Генштаба Вооруженных сил СССР полковником В. Васильевым. В столицу улетали спецы, обслуживающие «ядерный чемоданчик». И «чемоданчик» тоже улетал вместе с ними.
Правда о ядерном карауле
В чьих руках советская «ядерная кнопка»? Не было, пожалуй, в дни путча вопроса более тревожного для мира. И более темного.
31 августа 1991 года итальянская газета «Коррьере делла Сера» (Corriere della Sera) опубликовала интервью с бывшим начальником Генерального штаба, в течение одного лишь дня после путча занимавшим пост министра обороны СССР, генералом Моисеевым.
«…В те часы единственным человеком, который контролировал стратегические ядерные силы, был я. Президент был выключен, Язов — тоже. Могу сказать вам, что я обеспечивал безопасность и сделал это должным образом. Ничто не угрожало миру… Когда прервалась связь с дачей Горбачева в Крыму, мы разъединили все средства связи и поместили в безопасное место ядерный портфель. Я говорю о кодах на пуск, которые были отменены. Никто не мог ими воспользоваться…»
А президент Горбачев незадолго до своей отставки в интервью французским журналистам заверял мировую общественность: «Только я могу начать ядерную войну».
…В поездке на отдых Горбачева сопровождали девять служащих Генерального штаба: три офицера связи специального оперативно-технического управления- майоры В. Мануйлов, С. Соломатин, капитан В. Миронов и шесть сотрудников 9-го направления Генерального штаба, подразделения, обеспечивавшего Президенту СССР возможность управления стратегическими ядерными силами в чрезвычайной обстановке, — полковники В. Васильев, Л. Алешин, В. Рындин, В. Рожков, подполковники В. Кириллов и И. Антипов.
Возглавлял группу Васильев. На дежурство заступали по три человека — два офицера-оператора и один связист. Дежурная смена длилась сутки и начиналась в 9 часов утра. Свободные от дежурства офицеры жили в Алупке в военном санатории. Ни радио, ни телевизора, ни телефона у них там не было. В случае необходимости они ходили звонить к сестре-хозяйке, у нее стоял городской аппарат.
Ядерная вахта на «Заре» располагалась в так называемом гостевом домике метрах в ста от президентских апартаментов. Операторы находились в одной комнате, связист — в другой. Доступ в помещение был ограничен, двери держали всегда закрытыми, обедать дежурные ходили по очереди.
Ядерные адъютанты президента обязаны были выполнять только его приказы. Они не состояли в оперативном подчинении у сотрудников КГБ, однако согласовывали с ними действия на территории дачи. И, разумеется, их вход и выход контролировались охраной.
18 августа 1991 года на президентской даче дежурили офицеры-операторы В. Кириллов, И. Антипов и связист В. Миронов. Старшим в смене был подполковник Владимир Александрович Кириллов. В 16 часов 32 минуты по специальным аварийным сигналам аппаратуры офицеры-операторы узнали, что все виды связи в их помещении отключились. Погас также экран телевизора. Продолжал работать только радиотелефон, соединяющий ядерную вахту на даче со спецкоммутатором пункта правительственной связи в Мухалатке. Кириллов позвонил туда, попросил соединить с командованием в Москве, но ему ответили, что связи ни с кем нет. В 16 часов 35 минут дежурный связист смены Миронов доложил Кириллову, что из Мухалатки на его запрос о причинах отсутствия связи поступил ответ без комментариев — «Авария».
Из показаний подполковника В. Кириллова
Примерно в 16 часов 40 минут к нам в комнату постучал Генералов, мы открыли дверь, и он сообщил, что старшего хочет видеть генерал Варенников. Поскольку я был старшим, то я пошел вместе с Генераловым к Варенникову, который находился в холле. Кроме него там были Плеханов, Бакланов и еще примерно человек пять, которых я не знал.
Варенников спросил у меня, в каком состоянии находится наш узел связи. Я ответил, что связи нет, на что он мне сказал, что так и должно быть и узел связи должен быть выключен. Я у Варенникова спросил, сколько это будет продолжаться, он ответил, что сутки. При этом он сказал, что президент все знает.
После этого разговора они поднялись и ушли к дому, в котором находился президент, а мы продолжали заниматься восстановлением связи, пытались соединиться с Москвой, но ничего не получалось. После 17 часов спецкоммутатор в Мухалатке вообще перестал отвечать. Я подходил к охране и спрашивал, есть ли связь и что происходит, но они мне ответили, что связи нет и они не знают, что происходит.
Примерно в 17 часов 15 минут я подошел к Плеханову с теми же вопросами, но он ответил: «Вас это не касается, продолжайте работу». В тот период я проверил прямую связь с президентом, но ее также не было. Где-то в 17 часов 20–25 минут все лица, прибывшие на дачу, уехали, остался один Генералов. Около 19 часов он подошел ко мне и сказал, что все режимные вопросы следует решать через него. Я спросил его о встрече с начальником нашей группы Васильевым, но Генералов ответил, что это невозможно, а если Васильев войдет на территорию дачи, то выйти не сумеет…
В Москве, в 9-м направлении Главного оперативного управления Генштаба ВС СССР, которое, как уже упоминалось, должно было обеспечивать президенту возможность управления стратегическими ядерными силами в чрезвычайной обстановке, в том числе в случае массированного удара противника, потеря связи
