Фаранг - Евгений Шепельский

Подошвы ботинок вора заерзали по дощатому полу.

— Это ты сейчас такой горячий, день-два пройдет, остынешь. Ларта… Да мы… подружимся еще!

Дружить с подлецом? Да ты меня за дурака-то не держи. Я, дорогой Рикет, дурак временный, дай срок, вернутся воспоминания Джорека, и тогда…

— Даже не надейся, щенок.

Улыбка Проныры была открытой, насколько возможно изобразить открытость на такой шельмовской роже:

— Вот-вот, я знал, разговорить тебя несложно. А я не всегда подлец, я иногда очень даже…

— Очень даже? Крэнк, ты всегда очень даже, гнусный шлендар!

Взгляд маленького вора стал бегающим — он довольно умело изобразил замешательство:

— О, ларта… В жизни бывает, когда нужно выбирать — умереть или солгать, и третьего не дано. Ты учти, я тебя совсем не знаю. Будь ты моим другом… Ну… Если представится случай, я тебе докажу! Кстати, у меня по правде есть сестрица. Только сводная, и мы с ней уже лет пять на ножах. Видел когда-нибудь задницу, целиком усыпанную огромными прыщами? Хоть сейчас снимай урожай… Так вот у нее такое лицо. Кстати, а вот у тебя — цвет лица чудесный! И эти острые уши… О, мое почтение, любезный брат Архей!

Маг неслышно подъехал на своем коньке, и теперь следовал рядом с тем местом, где сидел я. Наши головы оказались почти на одном уровне, я лишь слегка повернул туловище, глядя на чародея поверх загнутого стального листа. Взгляд у брата Архея был цепкий.

— Я хотел бы узнать твое полное имя, человече.

Мгм. Откуда ж я знаю, а?

— Джорек. Прозвище — Лис.

— Имена родителей? Откуда ты родом? Один из твоих родителей, несомненно, эльф!

Чтоб тебя задом посадили на раскаленную эльфийскую сковородку, да я ведать не ведаю, знать не знаю! Жил тихо-мирно, не очень, правда, счастливо, мечтал о всяком, надеялся жениться, завести детишек. Купить, черт возьми, котика, мебель, машину в кредит. Делать снимки на фоне ковра! Нянчится с малыми, качать коляску, жену любить хотел (по-всякому хотел, а не так, как делают пуритане). Тебе-то этого явно не понять, чародеюшко! Ну, не нравилась мне моя тогдашняя жизнь, нет, не нравилась, и мир был несовершенным, но я, черт подери, никого не просил вселять меня в тело Джорека по прозвищу Лис!

Ладно, успокоимся и начнем импровизацию.

— Я не знаю имен. Я найденыш. Приемные родители. Говорят, нашли меня годика в три. Били, конечно. От них я сбежал.

Брат Архей задумчиво кивнул. Похоже, эта часть моего блефа сработала.

— Хм. А в какой местности тебя нашли? Где жили твои… опекуны?

Я, преисполнившись наглости и веры в себя, бодро отбарабанил:

— Не знаю… Странствующие артисты… по всем странам… там и тут… «Летающий цирк братьев Farmazoni», может, слыхали? Bredom i jopoy они занимались, как раз.

— Вот как… Значит, это они назвали тебя Джореком?

Легенда о потерянном принце. Индийское кино!

Санта-Барбара. Сейчас он поведает мне тайну моего рождения, ха!

— Да, разумеется.

— Ага… А откуда у тебя кольцо, что ты носишь на пальце, Джорек по прозвищу Лис?

Тут он меня поймал. Я уставился на золотой ободок вокруг безымянного пальца. Неужели таскаю кольцо всевластия, люди?

— Я… не знаю…

— Ага, ага, — встрял коротыш. — Сейчас расскажет! Он уснул возле ювелирного магазина. Проснулся — бац, кольцо на пальце, а в руках две торбы с золотишком! Ну а рядом, как водится, златокузнец с перерезанным горлом!

Я попытался пнуть его в колено. Он уклонился, влез с ногами на лавку и издевательски оскалился:

— Тс-с-с, свирепый Джорек! Меня нельзя бить!

— Не трогай Рикета, Джорек, — произнес Архей сухо. — Иначе поплатишься жизнью. Значит, как у тебя на пальце оказалось это кольцо, ты не знаешь?

— Нет, — чистосердечно признался я. — Вернее, не помню. Совсем не помню. — И это была правда, невинная, как розовощекая девственница. — На пальцах у меня перебывало много колец… добытых нечестным путем, в чем сейчас раскаиваюсь. Я продавал их, если прижимало с деньгами. Вот, все распродал, одно осталось…

Одно, всесильное, чтоб лишить Джорека воли.

Плешивый чудила кивнул, мелко и суетно.

— Хм, хм… Что ж, я поверю… поверю и проверю, хм, да… И неведомо тебе, что на этом кольце имеется какое-то неявное, скрытое заклятие? И что ты не можешь просто так взять и снять это кольцо?

Я дернул за кольцо двумя пальцами. Черт… его действительно невозможно снять!

— Н-нет… никогда не думал… Н-нет…

— Не пытайся, впустую, — ввернул коротышка. — Магическое кольцо не снимешь даже с мылом. Только под особым заклятием — но оно скрыто, а знает его только маг, который вплел это заклятие в твое колечко. Ну, можно еще отрубить пальчик, но тогда ты, скорее всего, в муках помрешь. Вон, погляди, у нашего государя Кеми-Кредигера Мэйса на пальчике очень похожее колечко! Даже то, что он стал живоглотом, не спасло от кольца! Заклятие держит его на пальце цепко!

Твою же…

— Вор сказал чистую правду, — кивнул Архей. — Я не могу прочесть заклятия, вплетенного в твое кольцо, но знаю, что оно неопасно для окружающих. Тем не менее, снять кольцо по своей воле ты не можешь. Хм. Не задавай вопросов, Джорек. Сейчас спрашиваю я.

Я снова дернул кольцо, с оттенком паники, как парашютист, которому с земли сообщили, что внутри мешка нет парашюта — и сник под насмешливым взглядом воренка. Крэнк! Чертовщина. Кто надел на меня это кольцо и зачем?

Архей кинул на меня быстрый взгляд:

— А твое истинное имя, Джорек, данное родителями при рождении, неведомо тебе?

— Нет, неведомо.

Какого черта ты спрашиваешь одно и то же по нескольку раз? Следователь, что ли? Ищешь несоответствия, зацепки?

— Хм. Пожалуй, я тебе верю.

— Берегись! — снова встрял Проныра. — Истинное имя — истинная порча! О, брат Архей на это мастер! Сделает так, что волосы на твоем лобке навечно встанут дыбом. Какая женщина с тобой ляжет? Или еще хуже. Представь: ты просыпаешься утром, голова светлая, хочется, ларта, дышать полной грудью и жить, и вдруг оказывается, что у тебя толстая жена, двое сопливых детей, старый геморрой и ни хрена в кошельке. Порча, мой любезный Джорек, вещь жу-у-уткая!

Аскетичное лицо Архея не дрогнуло.

— Надеюсь, вскорости я узнаю твое истинное имя, Джорек по прозвищу Лис. Я вижу вторым зрением, что ты его знаешь — но говорить не имеешь никакого желания.

Я стряхнул со лба знобкий пот.

Видит. Чародей видит, что со мной все не так просто. Видит — но не догадывается пока, в чем дело. Но если начну говорить сейчас — поднимут на смех. Матерый убийца и злодей придумал легенду и отпирается! Что может быть смешнее? Сдулся Джорек, распустил нюни, молит о пощаде.

— Я не знаю истинного имени Джорека, брат Архей. Это — правда.

И это, елки-палки, таки было истинной правдой!

Архей выпрямился в седле, пальцы правой руки схватили воздух прямо перед моим лицом. Глаза чародея снова стали как две замочные скважины.

— Что же… в ковене тебе развяжут язык… возможно. Правда, после такого ты вряд ли сможешь стать… нормальным. Впрочем, такому негодяю, как ты, нормальным становиться уже поздно. Ведь люди не меняются со временем, а если и меняются, то к худу… Ты веришь в игру случая, Джорек по прозвищу Лис? Все в мире определяется ею!

Я с трудом разлепил спекшиеся губы:

— Не знаю. Я над таким не задумывался.

А тут я, разумеется, солгал.

— Твоя судьба странно переплетается с судьбой Корналии и всего мира… Я вижу это, но зыбко и неявно… И жалею, что ты не знаешь даты своего рождения, иначе я составил бы твой гороскоп…

Рикет сказал тихим голосом, вовсю имитируя серьезность:

— Брату Архею хорошо бы знать год и месяц твоего рождения. Давай-ка поможем ему, мой новый друг. Он составит гороскоп и разжует твою судьбу до кашицы. Ну, напрягись, да вспомни, когда ты родился на свет?

— Я не знаю.

— Хо! Скры-ы-ытный! Я вот я — Лев! Слыхали, ваше любомудрство? Знак сильный, только Львы все поголовно эгоисты. Знаю, что говорю. Тяжко с нами общаться. Вот скажите, брат Архей: со мною легко?

Но брат Архей больше не нуждался в собеседниках. Продолжая ехать рядом с клеткой, он клюнул носом и забормотал невнятно, будто читал под нос молитву Спящему. Заостренные приплюснутые уши он явно взял поносить у знакомого вурдалака. Впрочем, они все равно выглядели человеческими ушами, не то что мои.

Следом за Археем и я опустил голову: меня бросило в жар, нехорошая истома разлилась по телу, затрагивая каждую мышцу и цепеня конечности. Голос Проныры доносился как сквозь вату. Что он там бормочет? Гироскоп? Гороскоп? Ну, тоже дело… Только по какому гороскопу рассчитывать судьбу Джорека, скажите, пожалуйста? По дате его рождения или по дате рождения Тихи Громова? Заказывал я когда-то для себя гороскоп, не у Глобы или другого какого звездного халтурщика, у неприметной девушки с умным взглядом и премилым носиком. Заплатил довольно много, а толку получилось чуть. Ничего там не было интересного, в гороскопе, никаких тебе вех, да и делал я гороскоп, только чтобы с девушкой познакомиться. Познакомился, как же. Она — как и большинство — смотрела сквозь меня.