Странные игры - Джейн Кренц

Гарри не повел и бровью.

– Это длилось недолго. Дня через два-три прошло без следа, – поспешно добавила Аркадия.

– Дальше.

– Ну, дальше… – Она поводила пальцем вокруг стакана с мартини. – Дальше я лишилась ручки с Элвисом, твоего подарка. Она словно испарилась. Я все обыскала, но так и не нашла.

– Подумаешь, ручка.

– Я ее обожала! Только ею, и пользовалась.

– Хм. – С минуту Гарри что-то прикидывал про себя, потом спросил: – Больше ничего из кабинета не пропало?

Это был вопрос, который Аркадия и сама задавала себе не меньше сотни раз.

– Нет, нет, ничего! Я проверяла. Вообще, если вспомнить мою биографию, мания преследования покажется простой повседневностью. Вообрази, прошлась по всем шкафам и ящикам, заглянула во все углы. Все было как всегда.

– Профессионал не оставляет следов, даже отпечатков пальцев, – задумчиво произнес Гарри. – В магазине у тебя ведь нет такой системы сигнализации, как дома. Человек с кое-каким опытом без труда заберется внутрь, обшарит все и скроется.

– Ты всерьез думаешь, что кто-то вломился ко мне в магазин только затем, чтобы украсть ручку с Элвисом? Это, каким же ярым коллекционером надо быть!

– Ручка могла пострадать в результате небрежности, – отмахнулся он. – Скорее всего это так и было и не имеет ничего общего с появлением у тебя в магазине незваного гостя. К примеру, уборщица нечаянно сломала ее и прибрала с глаз подальше.

– Верно! – обрадовалась Аркадия. – Значит, никаких незваных гостей не было, просто я в очередной раз позволила разыграться не в меру живому воображению. Теперь мне все ясно.

– А мне нет, – заметил он серьезно. – Когда появилось ощущение, что за тобой наблюдают, ты не присматривалась к лицам окружающих?

– Разумеется, присматривалась. Но не заметила никого, кто бы выглядел хоть отдаленно похожим на… него.

Ей не нужно было вдаваться в объяснения насчет того, Кто имеется в виду. Гарри знал о Гранте Лоринге.

– И никто за эти несколько дней не примелькался? Вторично за вечер у Аркадии перехватило дыхание. В памяти всплыл образ престарелой дамы с сумкой и камерой.

– Туристический сезон еще длится, Гарри. На Фонтейн-сквер народу хватает, и некоторые появлялись там в те дни не однажды.

– А как насчет машин?

– Кто обращает на них внимание?

– Я. Не спеши, дорогая, подумай хорошенько. Твое странное и неприятное чувство – эхо того, что ты заметила, но не осмыслила. Оно идет от подсознания. Сигнал тревоги.

– То есть?

– Вдруг ни с того ни с сего мороз по коже, или волоски на шее встают дыбом. Это значит, где-то глубоко в сознании включился сигнал тревоги. Он не возник ниоткуда, его послали твои внешние рецепторы.

Аркадия откинулась на стуле и попробовала восстановить в памяти увиденное в ту неделю после отъезда Гарри.

– Ничего! – она со вздохом несколько минут спустя. – У меня никудышная память на машины.

– А на лица?

Перед мысленным взором снова прошла пожилая дама с камерой.

– Одно лицо помню… Видела раза три.

– Опиши.

– Но в ней нет ничего особенного! Никакого сходства с типичными злодейками. Даже не знаю, чего ради она зацепилась в памяти. Седовласая дама, и лет ей, наверное, не меньше восьми десятков. В широкополой шляпе и oгромных темных очках, из тех, что носят поверх обычных. Скорее всего туристка.

– Так, очки, шляпа. Что еще?

Не мужчина, а Великий Инквизитор! Пока не выудит всю подноготную, не отступится.

Аркадия отпила еще мартини и сделала попытку очистить сознание от посторонних мыслей.

Мир бизнеса, финансовый мир живет в лихорадочном темпе, и порой нужно думать сразу о десятке вещей, чтобы не упустить свой шанс. Это мир, где одно неверно принятое решение ставит под удар миллионы долларов. Когда-то она была частью этого мира и преуспевала, так как умела ухватить суть и принцип, выбрать верное направление. Там она научилась ловить едва заметные признаки того, что компания совершит стремительный взлет или нырнет в финансовую пропасть, ощущать малейшие колебания на поверхности, говорившие о том, что в самых глубинах, скажем, в совете директоров, заваривается крупная неприятность. Да что там, она угадывала вторжение еще до того, как служба безопасности по утрам бросала первый взгляд на свои камеры.

Чтобы выжить в мире финансов, надо иметь к этому талант – талант видеть тончайшие аномалии в постоянно меняющемся потоке данных. Однажды это дало ей ключ к замыслам Гранта. Настало время снова применить этот талант.

– Так вот, я видела эту женщину несколько раз, всегда в виде отражения в той или иной витрине. Помнится, как-то раз подумала, что камера у нее чересчур навороченная для туристки. У нее всегда был с собой один и тот же бумажный пакет, белый с синим, из магазина готового платья на Фонтейн-сквер.

– Отлично, – сказал Гарри, помолчав.

– Отлично что? – удивилась Аркадия.

– Теперь обсудим это с Труэксами.

– Во втором часу ночи?! Они уже спят.

– Не моя вина, что они такие засони.

Итану удалось впасть в беспокойный сон, и, в конце концов, дело кончилось одним из его сновидений о Найтвиндсе.

Он блуждал по громадному зданию, отворяя каждую дверь, заглядывая в каждую комнату, но Зои не было ни в одной, хотя она должна была находиться где-то в доме. Мысль о том, что он может вообще не найти ее, сводила с ума.

Тогда он начал звать. Он окликал Зою по имени снова и снова, движимый желанием все объяснить и надеждой, что она поймет, но только приглушенное эхо отзывалось из глубины розовых коридоров.

Постепенно он добрался до помещения, прежде служившего небольшим личным театром. В давние времена здесь произошло убийство – должно быть, поэтому Зоя избегала его.

Дверь отворилась с тихим жалобным скрипом, и он подобрался в ожидании того, что может таиться внутри.

Комната была почти темной, но он сразу заметил Зою у мраморной стойки бара. Она стояла, а рядом в одном из плюшевых кресел раскинулся Саймон Уэндовер. Он бросил взгляд через плечо и беззлобно ухмыльнулся.

– Ты же умер! – вырвалось у Итана.

– Ну, это твоя проблема, а не моя, – ответил Уэндовер с пожатием плеч. – Как раз, поэтому я и могу являться тебе во сне до скончания твоих дней.

Итан повернулся к Зое:

– Идем отсюда!

– Нет, – ровно сказала она.

– Ты потеряешь ее так же, как остальных, – любезно пояснил Уэндовер. – Такой уж ты невезучий парень, Труэкс. Признай, так оно было всегда – и так будет впредь. Паршиво, правда? Ты их спасаешь, а они делают тебе ручкой.

– Ты не поступишь так со мной, Зоя. Ты другая!

– Разве? – тихо произнесла она.

– Сам подумай, – продолжал Уэндовер, – как можно любить человека с таким послужным списком? Любить отпетого неудачника? Взгляни на себя, Труэкс. Не сумел уберечь брата, не сумел сохранить ни один брак из трех, не cmoг удержать на плаву фирму. Все, к чему ты прикоснешься, превращается в труху. Просто смех! Гонялся за мной месяцами, но так и не собрал достаточно веских улик, чтобы довести дело до суда.