Хранилище - Бентли Литтл

Однако сегодня как раз было полнолуние.

И вся стоянка была завалена мертвыми животными.

Арон медленно тронулся вперед, глядя на распростертые туши. Здесь были енот, собака, кажется, поросенок пекари, две вороны, рысь. Поразительно разношерстная группа животных, и все они с виду выглядели совершенно нетронутыми и невредимыми. Казалось, они просто приползли на стоянку, чтобы умереть.

Форест рассказывал то же самое, и тогда Арон отмахнулся от его слов, однако сейчас, глядя на неподвижные мертвые туши, он почувствовал, как у него на затылке поднимаются дыбом волосы.

Страх.

Это был страх. Не полноценное чувство, порожденное реальной угрозой для жизни, а скорее неприятное беспокойство, которое испытывает ребенок, услышав в темноте странный звук, но все же это был самый настоящий страх, и Арон удивился этому чувству и устыдился его.

Он продолжал медленно ехать вперед, к черной массе «Хранилища», разглядывая в окно мертвых животных. Еще одна собака. Белка. Полосатая кошка.

Полосатая кошка.

Арон остановился.

Аннабель?

Открыв дверь, он вышел из машины, чтобы осмотреть животное.

Это действительно была Аннабель. Но как, во имя всего святого, она попала сюда? До дома Джефкоутов отсюда было по меньшей мере три мили. Неужели Аннабель пришла сюда сама, или же кто-то поймал ее, убил и притащил сюда ее труп? Ни в одном из этих объяснений не было никакого смысла, и Арон со щемящим чувством в груди наклонился и прикоснулся к мертвой кошке.

Безжизненное тело было холодным, как лед.

Вирджиния будет в отчаянии. Проклятие, как и мальчишки. В течение последних семи лет Аннабель была частью семьи. Можно сказать, она стала для мальчишек родной сестрой.

Арона прошиб озноб. Глядя на мертвую Аннабель, он почувствовал, как к горлу подкатывает ком. Морда кошки казалась спокойной, умиротворенной, глаза и рот были закрыты.

Пальцы Арона стиснули окоченевшую переднюю лапу.

И тут в «Хранилище» вспыхнул свет.

Вздрогнув от неожиданности, Арон едва не опрокинулся на спину. Быстро вскочив на ноги, он выхватил из кобуры револьвер. В здании «Хранилища» не было окон, только раздвижные стеклянные двери на входе, однако ночную темноту разрывал ослепительный свет. Он вырывался из входа в здание на стоянку белым лучом прожектора, озаряя полосу асфальта до самого шоссе, отбрасывая удлиненные тени от трупов животных, и в его люминесцентном могуществе свет полной луны, еще недавно такой яркий, сразу же поблек. Арон убрал револьвер в кобуру, устыдившись минутной паники, и, поспешно вернувшись к своей машине, плюхнулся на сиденье и захлопнул дверь. Включив передачу, он направился к входу в здание. У него гулко стучало сердце, нервные окончания вибрировали от прилива адреналина. Скорее всего, ничего необычного не произошло. Несомненно, ночная бригада уборщиков или какие-то другие рабочие выполняют совершенно законную работу, ради которой они и были наняты. Однако в этот поздний час, среди ночи, среди всех этих мертвых животных — и Аннабель — внезапно вспыхнувший свет показался странным.

Нет, не странным.

Зловещим.

Да. Как ни стыдно было Арону признаться в этом, свет его порядочно напугал, даже несмотря на то, что он был в своей машине, оснащенной дуплексной радиостанцией, вооруженный револьвером и ружьем. И у этого страха не было рационального объяснения. Больше того, Арон не смог бы привести даже иррациональное объяснение. Это была чисто инстинктивная реакция, абсолютно неподвластная контролю.

Сделав над собой усилие, Арон подавил эту реакцию. Подъехав к входу в «Хранилище», он переключил передачу на нейтраль. Достав из-под приборной панели огромный фонарик и не заглушив двигатель, вышел из машины. Однако на самом деле в фонарике не было никакой необходимости. Каждый закуток «Хранилища» был ярко освещен, но сама стоянка по-прежнему оставалась в темноте, и после полуночи света стало значительно меньше. К тому же фонарик мог также служить дубинкой, и Арон был готов в случае необходимости использовать его в этом качестве.

Подойдя к стеклянным дверям, Арон заглянул внутрь. Сначала он ничего не увидел — только бесконечные ряды стеллажей с товаром и пустые кассы. Затем, заметив краем глаза какое-то мимолетное движение, полностью сосредоточил внимание на правом дальнем углу «Хранилища».

И увидел фигуры.

Фигуры, облаченные в черное.

Арон крепче стиснул фонарик. Фигуры веером расходились из угла, двигаясь вдоль проходов. Арон рассудил, что это не сотрудники «Хранилища». Не могло быть и речи о том, чтобы эти личности в странной одежде выполняли здесь какую-либо законную работу. На головах у всех них были капюшоны и шапки, и они больше всего напоминали воров-форточников, таких, какими их изображают в кино. Следовательно, они здесь, вероятно, для того, чтобы разорить или разграбить «Хранилище», чтобы совершить какое-то преступление. То есть он, Арон, должен помешать им и предотвратить это преступление.

Однако их было много, и он мог с чистой совестью вызвать подкрепление. Вот только вся беда заключалась в том, что помимо самого Арона сегодня ночью на дежурстве был один только Дирксон, и ему потребуется по крайней мере десять или пятнадцать минут на то, чтобы поднять с постели остальных полицейских и доставить их к «Хранилищу».

А десять или пятнадцать минут — это очень долго.

Сейчас ночь.

На улице темно.

И только тут Арон увидел слово «Хранилище», написанное на спине блестящей черной — куртки? рубашки? — трудно было сказать точно, что это такое, но одна из фигур обернулась, и буквы, черные на черном фоне, отчетливо сверкнули в свете люминесцентных ламп.

Значит, это все-таки сотрудники.

Арон с облегчением вздохнул, только сейчас поймав себя на том, что все это время не дышал. Он проследил сквозь закрытые двери за тем, как фигуры разделились, направляясь в различные отделы «Хранилища».

Фигуры.

Почему он по-прежнему думал о них как о «фигурах», а не о «людях»?

Потому, что они не были похожи на человеческие существа.

И это была правда. Действительно, было в этих фигурах, в их внешнем виде, строении, в их движениях нечто странное, нечто такое, что казалось Арону противоестественным.

Он отступил назад, от дверей, стремясь слиться с темнотой, чтобы ни одна из таинственных фигур его не заметила. Со своего места Арон следил, как они перемещаются по магазину. Под черными капюшонами и шапками лица казались белыми, кожа цвета алебастра обладала каким-то качеством, каким-то не поддающимся описанию свойством, которого нет у обычной кожи — у человеческой кожи.