Век перевода. Выпуск первый (2005) - Евгений Витковский

Александра Петрова{30}

УИЛЬЯМ ДАНБАР (ок.1460–1530)

СТИХИ О ЖИЗНИ ПРИ ДВОРЕ

[Послание королю]

О Господи, пошли мне сил!Мне белый свет уже не мил,Извелся я от злых страданий,Любовь и радость позабыл:Терзает боль в пустом кармане.

Стихи начну ли сочинять —Не знаю даже, как начать,Нет слов, и голова в тумане,И падает из рук тетрадь.Ох, как свербит в пустом кармане!

Бывало, я плясал и пелИ веселился как хотел,Не знал тоски и воздыханий.А ныне слезы мой уделОт страшной пустоты в кармане.

Тот, у кого набит карман,С утра пораньше сыт и пьян.А я бегу таких компаний —Я, мол, пощусь, — каков обман!Ох, горюшко в пустом кармане!

Что за карманы у меня!В них деньги не живут и дня —Бегут, как черти от литаний.Мелькнут, укатятся, звеня, —И снова пустота в кармане.

Я размышляю день и ночь:Какой бы лекарь мог помочь,Где капель взять и растираний,Чтоб эту немочь превозмочь,Засевшую в пустом кармане?

Вы, государь, тот врач благой,Кому недуг поддастся мой,У вас в руках предмет желаний —Лекарство от болезни злой,От пустоты в моем кармане.

[Жалоба королеве на хранителя ее гардероба Джеймса Дога, который, вопреки королевскому распоряжению, отказался выдать Данбару камзол]

Пожалованный получить камзол,Пришел я смиренно, не чуя зол,Но Дога уговорить не смог.Презлющая псина этот Дог!

Не видеть Вашего мне даянья —Свирепый страж хранит одеянья,Он не пустил меня на порог.Презлющая псина этот Дог!

При мне приказ был и Ваша печать, —Он же лаять давай и рычать.Пустился я в бегство, не чуя ног.Презлющая псина этот Дог!

Еще бы немного, и мне пропасть —На меня, как на зайца, оскалил он пасть.Как волкодав, силен и жесток,Презлющая псина этот Дог!

От кого б гардероб Ваш он не устерег?И султан турецкий, и Гог-МагогОт него побежали бы наутек —Презлющая псина этот Дог!

Зачем же страшилище это в чести?Не лучше ль болонку Вам завести?Свирепость такая — большой порок.Презлющая псина этот Дог!

[На того же Джеймса Дога, когда он угодил Данбару]

Вас, государыня, молюЗа друга, коего люблю,Кто ваши платья чистит щеткой.Наш Дог не дог, он агнец кроткий.

Коль я в стихах его задел,Обидеть, право, не хотел —Так, пошутил прямой наводкой.Какой он дог, он агнец кроткий!

В порядке Ваши сундуки,Подать, принять ему с руки,Поздравлю Вас с такой находкой.Не дог он вовсе, агнец кроткий.

Всегда покорен он жене,Себя позволив по спинеЛупить сапожною колодкой.Какой он дог, он агнец кроткий!

Ему супруга дорога,Он носит с гордостью рога.(А я б такую бабу — плеткой!)Не дог он вовсе, агнец кроткий.

Пусть небеса его хранят,Пусть принцы милостью дарят,Пусть мир пребудет с ним, сироткой.Ведь он не дог, он агнец кроткий.

РОБЕРТ ФЕРГЮССОН (1750–1774)

ОТ ДЖ. С. МИСТЕРУ РОБЕРТУ ФЕРГЮССОНУ

Не Аллан ли из гроба встал —Поэт, что некогда блистал,Что среди нашего взрасталЧертополоха?Нет, это Роберт засвистал,И ведь неплохо!

По нраву мне, приятель, твойНапев веселый и живой!Тебе дан норов боевойИ дар поэта, —Сам англичашка чумовойПризнает это.

В Эдине был я, когда тамШел несусветный тарарам:Монарха полагалось намСправлять рожденье.Был прав ты, сей воспев бедламБез снисхожденья.

Пусть наша Скоттия сполнаТебе даст всё, что дать вольна,Всё, что в полях растит она,Пусть будет в миске!(Поэту ведь еда нужнаИ вдоволь виски.)

Но ты, небось, не ставишь в грошЗемные блага, и негожТебе мой тост — ведь ты поешьВ мечтах о славе.Ты лавров требуешь и ждешь?В своем ты праве.

Ведь песнь твоя всегда звонка,Легка задорная строка,От отрока до старикаВсегда и все мыТвердим, сойдясь у камелька,Твои поэмы.

Когда придется мне опятьЗимой в Эдине побывать,Мы станем пить да наливатьС тобою вместеИ свежих устриц поедать —Всё честь по чести!

А коль тебя, наоборот,Судьба в наш Бервик занесет,Поэта берег Твида ждет,А также рыбка —Лосось наш, коего народЗдесь любит шибко.

А как пойдут с парнями в плясДевчонки наши напоказ,Ты оторвать не сможешь глазОт милых лиц их —Таких красоток, как у насНет и в столицах!

Как станут юбками мести,Грудями белыми трясти,Ногами кренделя плести,Вертясь с поклоном!Чепцы вот только, уж прости, —На страх воронам.

Я сам стихов не шлю в печать,Хотя не прочь бы и начать,Тебе ж никак нельзя молчать, —Моя бы воля,Я день и ночь готов ворчать:Пиши поболе!

А я не крикну Музе: «стой!»,Неприхотливый, холостой,Не жажду роскоши пустой —Ведь я не барин.Поэт в душе я, но простойШотландский парень.

УИЛЬЯМ ТОПАЗ МАКГОНАГОЛЛ (1825 или 1830–1902)

ОБ ОДНОМ ПРИКЛЮЧЕНИИ КОРОЛЯ ИАКОВА ПЯТОГО ШОТЛАНДСКОГО

Король наш Джеймс Пятый любил гулять переодетый,И однажды вышел неприятный сурприз через это.У Креймондского моста на него напали цыгане в количестве пяти штук,И королю пришлось отбиваться, не выпуская меча из рук.

А поблизости случилось быть одному бедняку,Который молотил зерно на току,И, увидев, что пятеро на одного напали,Он бросился на них, размахивая цепом, и цыгане в страхе бежали.

И он сказал королю: «Ну как, целы, ваша милость?У вас лицо в крови, надо, чтоб вы умылись.Эти цыгане — сущие отщепенцы.Пошли в сарай, я вам солью и дам полотенце».

Король, видя, что это человек порядочный и не плут,Умылся и сказал: «Любезный, как тебя зовут?»И тот ответил: «Сударь, Джон Ховисон мое имя,Я работник на Брейхедской ферме, кормлюсь трудами своими».

«Проводи-ка меня до Эдинбурга, нашей столицы,Ибо я хорошим самочувствием не могу похвалиться.А если у тебя есть какое желание,Исполнить его я даю обещание».

Джон сказал: «Я желаю, любезный гость,Получить Брейхедскую ферму в собственность.Но поведайте мне, кто вы такой будете и отколь?»«Я хозяин Баллингифа, — ответил король. —

Явись во дворец в ближайшее воскресенье.Чтоб за свой благородный поступок получить награжденье.И не сумневайся, я сдержу уговор,А ты заодно повидаешь королевский двор».

В воскресенье Джон нарядился как мог,Явился в столицу на дворцовый порогИ спросил хозяина Баллингифа, на что его сразуДопустили войти согласно приказу.

И тут Джона радость охватила всего,Когда он увидел своего знакомого,А тот взял его под руку и повел по покоям богатым,Как будто Джон был его родным братом.

«А хочешь, — король говорит, — увидеть короля Иакова?»«Как не хотеть, да ведь много народу всякогоРасхаживает тут во дворце,А кто из них король, не написано на лице».

«Узнать короля, — сказал король, — ни один простак не преминет,Потому как все обнажат головы, а король своей шляпы не снимет».И он привел Джона в парадную залу,Где толпились всякие герцоги, бароны и адмиралы.

Джон в смущении по сторонам озирался,Потому что увидеть короля и хотел, и боялся,И вдруг заметил, что все сняли шляпы, и только его спутник не обнажил головы,И радостно закричал: «Ой, так это же вы!»

А король сказал: «Джон, Брейхедская ферма — твоя,С уговором, что ежели еще когда забреду туда я,Ты снова подашь мне умыться, как встарь».И Джон ответил: «С превеликой радостью, государь».

О ВЕРНОЙ СОБАЧКЕ ФИДЕЛЬКЕ