Мой ядовитый шеф (СИ) - Дарман Марина

Ортегас, меж тем, критично осмотрел дело своего хвоста и поплыл ко мне. Лицо у него было до того добрым и радушным, что я взвизгнула и снова рванула к спасительным пещерам. Зубастик опасен? Какая глупость! Опаснее разъяренного скорпиуса никого нет!

Я успела и занырнуть во вход, и вынырнуть в подводной пещере, а дальше удача решила: хорошего помаленьку. Злющий шеф в два гигантских скачка нагнал меня и оттащил от спасительного шлюза. Даже сигнал подать не успела!

– Чем ты думала, Валисия? – рявкнул он, срывая воздушный пузырь. – Хотя, о чем это я! Ты вовсе не умеешь думать!

– Я не знала! – гаркнула я в ответ, как только справилась с пузырем. – Тут не было зубастиков раньше!

– Они всегда тут были! С самого начала! Зачем ты думаешь горгоны таскают с собой трезубцы. С нами под водой они голыми руками справятся. Трезубцы – защита от хищников, – Ортегас орал уже не столь громко, как вначале, но ярость из взгляда никуда не делась.

Не могу сказать, что я так уж испугалась. После зубастика разъяренный мужчина – сущая мелочь. К тому же, я знаю сразу два верных способа, что действуют лучше успокоительных снадобий. Вот только важно не ошибиться. То, что подходит одному, не подойдет другому. Слезы я отмела как неперспективные. Есть у меня подозрение, что Ортегас из тех индивидов, которые ненавидят женские истерики. Что ж остается…

Я примерилась и запрыгнула, обхватив ногами его бедра. Плохо с такой разницей в росте, как у нас. Моя макушка ему даже да плеча не достает. То ли он слишком крупный, то ли я слишком мелкая.

Он опешил. Совершенно точно опешил, потому и подхватил не сразу, и ответил с задержкой. Но ведь ответил же! М-м-м, давно хотела его поцеловать… и плевать на приворот.

***

Кажется мы… кхм… увлеклись. Возможно, даже слишком увлеклись. Но зачем так орать? Я вроде как совершеннолетняя… была с утра.

Действительность ворвалась в лице Хрума, который слова подкреплял выразительными жестами.

На ноги мне удалось встать не с первого раза. Расцарапанная о стену пещер спина неприятно зудела, ноги ломило, а на груди наливался шикарный синяк. Хорошо, костюм цел, да и снят лишь сверху. Было бы из-за чего так разоряться. Нет же, орет, словно пришел на тридцать капель позже.

– Уймись, Хрум! – я мужественно сражалась с застежкой на комбинезоне. – Мы всего лишь целовались. А ты не мой старший брат.

– Голышом? – даже в полумраке пещеры видно, как сузились его глаза.

– Я почти одета! – я обернулась к шефу. – И он тоже. С каких это пор ты стал праведником?

– С каких? – рявкнул Хрум, сжимая ладони в кулаки. С минуту он буравил меня горящим взором, потом медленно выдохнул, разжал кулаки и тщательно подбирая слова произнес: – Я. Весь день. Выискиваю способ выбраться отсюда. А вы. В это время. Тут.

– Тут мы не весь день, – сухо обронил Ортегас, становясь напротив взъерошенного астерида: – Тут мы всего ничего. А выход ищешь не ты один. Я с этой, – шеф приставил растопыренную пятерню к голове, – пообщаться успел. Новости неутешительные.

– И у меня, – мне таки удалось победить костюм, пригладить торчащие дыбом волосы, и придать лицу нужную степень невозмутимости.

В ставший родным кубик мы возвращались, перебрасываясь хмурыми взглядами. Один только Шмыг сидел на плече у Хрума и грыз хлебную корку. И где только взял?!

В наше отсутствие на полу таинственным образом возник ужин. В этот раз не уха, что уже приятно, но все равно рыба. Точнее, нечто порезанное круглыми ломтями. Костей оно не имело, пахло копченостью, а выглядело подозрительно. Я всерьез задалась вопросом о похудении. Шикарный ведь шанс выдержать диету пропадает. Пока я критически разглядывала содержимое тарелки, Ортегас подхватил ломоть двумя палочками, которыми научился пользоваться с поразительным мастерством, и вгрызся в белое мясо.

– Ну как?

Его аппетит резко склонил чашу весов к диете. Все скорпиусы славятся любовью к экзотике. Чем необычней вкус, тем больше им нравится. Да и Хрум вяло тыкал палочкой и не ел. Повторить подвиг рискнул лишь Шмыг, ловко стянувший кусок из тарелки Ортегаса. Но этот при необходимости и отбросы есть способен.

– Первое стоящее блюдо! – одобрил шеф, прицеливаясь к новому куску и я, больше не сомневаясь, пододвинула свою тарелку к нему. Пусть наслаждается, а у меня сегодня – лечебное голодание.

Хрум таки рискнул и откусил крохотный кусок. Восторга на его лице не отразилось, но и есть не перестал. Мне заняться нечем, вот и расскажу как прошла первая вылазка в город и неутешительные выводы после нее.

Мужчины сосредоточенно жевали и прятали взгляды, что я засомневалась: они, вообще, слышат? А стоило умолкнуть, как повисло тягостное молчание. Похоже, все их силы уходили на обмен враждебными взглядами. Интересно, если пройдусь по комнате на руках, заметят?

Хлопок в ладоши вышел до того звонким, что Шмыг в испуге отскочил от чужой тарелки. Хрум смерил меня укоризненным и немного обиженным взглядом, но промолчал и даже отложил палочки в сторону. Ортегасом повернулся с таким видом, точно сделал одолжение, и впервые с прихода в кубик посмотрел в глаза, опалив взглядом.

В прохладу подводного кубика резко ворвался летний зной с духотой вперемешку. Я не покраснела. Я давным-давно отучилась краснеть и смело встречала любой взгляд. Не его. А тут замерла и подавилась заготовленной отповедью. Это еще приворот или уже нет? Я рассчитывала, что треклятое заклинание ненадолго ослабнет. По крайней мере, это срабатывало. Так почему в этот раз стало столько хуже? Ничего не понимаю…

– Уберу-ка я посуду, – пробормотал Хрум, наблюдающий за нашими переглядками. Подхватил опустевшие тарелки и выскочил с такой скоростью, словно пол раскалился добела.

– Куда? – успела крикнуть я вслед, но в ответ лишь захлопнулась дверь.

Ортегас придвинулся так резко, что я вздрогнула. Нет, я понимаю, сама спровоцировала, но не так я себе это представляла. В пещере он реагировал, словно приворота не существует вовсе. Сейчас же навязанные эмоции пеленой стояли перед его глазами. Я видела это слишком ясно и непроизвольно отодвинулась. Кажется переизбыток «Отрезвина» дал обратный эффект. Нельзя его так часто принимать. Нельзя. Вся надежда на Хрума: не вечно же он шататься будет.

Я медленно отползала и мотала головой. Еще чуть-чуть и упрусь спиной в угол. Шеф напряженно следил за мной, точно отмерял расстояние для броска. Я уперлась в стенку, скрестила ноги перед собой, обняла их руками. Надо как-то отвлечь его, но как?

Кончик острого хвоста бился о пол, выдавая как обманчиво спокойствие. Скорпиус походил на хищника, взявшего след добычи. Ноздри тонко раздувались, кулаки, упертые в пол, побелели. Он лишь усилием воли удерживается от броска.

Я лихорадочно искала путь к спасению и не находила. Ох, не о том думал Хрум, когда сбегал! Он, как и я, не раз видел мои чары в действии. Как и я не представлял, как странно подействуют они на Ортегаса под «Отрезвином». Желанье, похоть, восторг, обожание – лица привороженных всегда отражают разное. И если для себя использовала заклинание всего пару раз, то случайных «пострадавших» довольно много. Ни разу я не видела ярости, смешанной с бешенством. Это что на что наложилось раз получился уникальный эффект? Надо будет изучить травки, из которых вариться похмельное снадобье.

Ортегас странно сгорбился и пригнулся. Сходство со зверем, готовящимся к броску, усилилось. Жутковатую картину довершали безумные глаза. Хвост уже не стучал, а торчал загнутым кверху полукружием. Кончик едва заметно раскачивался. И это пугало больше всего. Значит «прицел» взят, остался один короткий удар.

Я бы уже и рада перевести наш немой спор в постель, да не знаю как. Прыжком не сработает. Взбудораженный шеф атакует раньше, чем прикоснусь губами. Хорошо, если просто усыпит, а если…

Впрочем, выбора нет. Я медленно разжала руки, стараясь не злить и без того разъяренного мужчину. Осторожно встала на карачки и поползла навстречу, глядя в глаза. Подползла вплотную и мягко боднула головой в плечо. Он не отодвинулся, но и позы не изменил.