Имперская жена - Лика Семенова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Рэй подхватил меня за талию и стал спускаться в бассейн по ступеням. Наконец, поставил меня, а сам ступил ниже, так, чтобы мы сравнялись ростом. Он коснулся губами моей шеи, прочертил языком горячую дорожку и стал спускаться вниз, к груди. Я вздрогнула, когда обжигающие губы тронули твердый ноющий сосок, выгнулась навстречу. Он прикусил до странной приятной боли, и я едва удержала равновесие на мокром камне. Губы скользнули ниже, обожгли живот, и я снова почувствовала, что краснею, когда ощутила касание между ног. Старалась отбросить все мысли, все условности, все сомнения. Ловила накатывающее наслаждение, запрокинув голову, глядя в сводчатый мозаичный потолок. Я только сейчас разглядела, что он изображал звездное небо, искристое и подвижное. Я видела жемчужный свет четырех лун, сигнальные огни проплывающих кораблей и слышала свое шумное участившееся дыхание, как таинственный звук космоса.
Вдруг твердь ушла из-под ног, я мягко скатилась по гладкой поверхности в теплую воду. Подо мной больше не было ступеней — полированный камень в ласковой отмели. Рэй склонился надо мной, обжигая поцелуями, его черные волосы намокли. Он поглаживал мои бедра, я чувствовала его каменную плоть, но теперь ничего не боялась. Я хотела ощутить его внутри, понимала, что только это способно унять мучительные пульсации внизу живота. И я сама подавалась навстречу, будто предлагала себя, обхватывала его ногами. Но он не торопился. Каким-то внутренним чутьем я понимала, что он заставлял просить.
Я поднялась, обхватила его шею, пошептала в губы:
— Пожалуйста… Я хочу…
Он приподнял меня, и я не сдержала долгого жадного вдоха, чувствуя, как он входит в меня. Медленно, туго, со странной, будто притушенной болью, которая отступила очень скоро. Мы просто сидели в воде, жадно целуя друг друга, а я чувствовала, как внутри меня пульсирует его плоть. И очень скоро этого чувства оказалось мало. Я интуитивно задвигалась, ловя движение. Медленно, осторожно. И внутри нарастало нечто такое, чему я не могла дать объяснение. Лишь понимала, что умру, если остановлюсь. Я смотрела в его помутневшие глаза, вцеплялась в его плечи, запрокидывала голову. Рэй сжал меня и опрокинул на спину, в воду. Навис надо мной на вытянутых руках, придавил телом. От его движений плескалась вода. Яростный шторм захлестнул нас с головой, и я уже не сдерживала крика, когда внутри распускалось небывалое наслаждение. Пробирало до корней волос, порабощало. Весь мир сузился до ходящей во мне каменной плоти, и я хотела, чтобы это никогда не закончилось.
Мы отдыхали на теплой отмели в клубах ароматного пара. Обессиленные. Я лежала на его груди, и он все еще был во мне. Я не хотела расставаться с этим чувством. Я целовала его грудь, играла с распустившимися в воде волосами, которые напоминали диковинное морское растение. Без опаски гладила лицо своего мужа, смотрела в полуприкрытые глаза.
Я была счастлива. Так, как никогда в жизни. И все казалось другим. Совсем другим.
Я поцеловала его щеку:
— Я не хочу, чтобы ты уходил. Останься со мной ночью.
Он открыл глаза:
— Я не планировал оставаться.
Я тронула его губы:
— Разве я не твоя жена?
Его взгляд изменился:
— Это ничего не меняет.
— Разве я не имею права требовать, чтобы муж ночевал дома?
Он перекатился, перевернув меня на спину. В уши попала вода. Я увидела перед собой того, другого Рэя. Колючий взгляд, поджатые губы. Даже жилы на его шее напряглись как-то по-особенному. Мне вмиг стало не по себе.
— Ты ничего не имеешь права требовать, моя дорогая. Ни-че-го. Тоже возомнила, что сможешь управлять мной? Не думай, что сотворила какое-то чудо. Это может сотворить любая рабыня. Я лишь позволил тебе увидеть, как может быть… если я доволен.
Меня будто облили ледяной водой. Хотелось замотать головой, чтобы отогнать этот злобный морок. Я сглотнула:
— А если ты недоволен?
Он поднялся из воды:
— У тебя будет масса возможностей это увидеть. — Рэй вышел из бассейна: — Рабов сюда!
Я тут же услышала шорохи множества ног, но уже не смотрела. Отвернулась, сжалась в воде, чувствуя, что вот-вот зарыдаю в голос. Я хотела умереть. Только что он вознес меня к облакам и безжалостно швырнул в самую черную бездну.
39
— Где ты был?
Отец нагнал меня в галерее, ведущей на мою половину дворца. Он, как обычно, катал во рту конфету, а рядом стояла неизменная Адора с коробкой. Голая по пояс, с выкрашенными лакированными сосками. Отец был в восторге от ее налитой торчащей груди, запрещал прикрывать, даже если она мерзла.
Я слегка склонил голову в знак приветствия:
— Странный вопрос, отец. У своей жены, разумеется.
— Почти двое суток? — он изогнул бровь и вновь потянулся к коробке.
— Почему нет? Я следую вашему же совету. Предельно… понятному, если вы помните.
Он покатал конфету на языке:
— Что ж, похвально… И… как?
— Что «как»?
— Твоя жена, разумеется.
— Разве может быть что-то скучнее жены, отец? Вам ли не знать?
Он смерил меня таким взглядом, будто царапал нутро крючком. Конечно, мои слова не устроили, но дали понять, что я не намерен это обсуждать. И ему придется смириться.
— О тебе справлялись в дипломатической палате. Я был вынужден лгать.
— Разве это не ваше привычное занятие?
Он все же рассмеялся:
— Скверное настроение? Теплые ляжки твоей жены не умиротворили тебя?
Я улыбнулся в ответ, нарочито игнорируя последние слова. Он опять пытался с ногами влезть в мою кровать, и меня перетряхало внутри. Я и так не находил себе места.
— Сносное, отец. Сносное. Как и полагается женатому человеку.
Адора быстро огляделась и склонила голову, прошептав:
— Управляющий, мой господин.
Отец насторожился, будто прикидывал, мог ли тот что-то услышать. Но чванливый имперец стоял слишком далеко, как и следовало, если застал господ за разговором. Наконец, отец кивнул:
— Подойди, Убер Дек.
Тот подошел, с достоинством поклонился отцу, потом мне:
— Ваше сиятельство, ваша светлость…
С отцовского лица сползла улыбка:
— Говори.
— Гостья к его светлости… — Убер Дек многозначительно повел рыжеватыми глазами. — Госпожа Ирия Мателлин.
Отец вытянул губы, кивнул несколько раз, пристально глядя на
