Путешествие в бездну - Олег Сорокин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Заседания суда по делу, а точнее делам Лукутина, проходили каждый день, после четвертого заседания в средства массовой информации поступили неофициальные сведения о том что бывший президент скорее всего будет приговорен к пожизненному лишению свободы. Кто-то принял эту информацию равнодушно, кто-то обрадовался, но были и те кто оказался резко недоволен тем что Лукутина посадят на пожизненный срок, многие люди считали что этого не достаточно. Вечером того же дня в Москве прошел митинг, масса людей вышли на улицы требовать для Лукутина высшей меры наказания, смертной казни. – Смерть Лукутину! – кричала толпа, среди тех кто требовал высшей меры были люди которые при режиме Лукутина подвергались пыткам, люди родные которых были убиты режимом или незаконно посажены в тюрьму, под всевозможными надуманными предлогами. Формально смертная казнь была, но на неё новая власть планировала наложить мораторий или вовсе отменить. Улица внесла коррективы в эти планы, опасаясь недовольства масс, новая, ещё не до конца окрепшая власть, решила не брать на себя ответственность в этом сложном вопросе и пойти демократическим путем, проведя референдум на предмет того стоит ли к бывшему главе государства применять высшую меру наказания.
Развернулась широкая общественная дискуссия, одни выступали против, резко осуждая лишение жизни кого либо, в том числе и бывшего президента. Другие наоборот говорили что смертную казнь если не всегда, то у в этом конкретном случае точно стоит применить, так как Лукутин отъявленный злодей и негодяй, и по тому что он сам являлся активным сторонником смертной казни.
Электронный референдум по вопросу того жить Лукутину или нет, прошел на следующий день, 65% граждан страны на референдуме высказались за смертную казнь президента.
Ещё через день прошло очередное заседание суда, с участием бывшего президента, суд проходил в закрытом формате и пресса на него не допускалась, но один журналист неизвестно каким образом прямо перед началом заседания проник в зал суда никем незамеченный.
– Товарищ президент, я журналист, позвольте задать вам несколько вопросов – тихо спросил молодой человек стоя у судебной клетки, в которой держали Лукутина.
– Спрашивайте – брезгливо и равнодушно ответил Лукутин.
– Что вы можете сказать по поводу проведенного референдума?
– Во первых для проведения этого референдума не было никаких законных оснований, поэтому нельзя считать его легитимным, как и его результат. Не могли 65% граждан нашей страны проголосовать за то чтобы меня казнили, просто не могли и всё, я в это не верю. Я столько хорошего для них сделал, я знаю что народ любит меня. Мое заключение под стражу абсолютно незаконно, как и все обвинения в мой адрес, я политзаключенный и жертва коварных политических интриг врагов нашей страны и народа!
– Вы подозреваете что результаты референдума были сфальсифицированы?
– Не просто подозреваю, я в этом абсолютно убежден. Честные выборы, демократия -это всё ложь, 65% -это не демократический показатель!
– Товарищ президент, но вы сами на последних выборах набрали 80%, вы таким образом хотите сказать что и они были сфальсифицированы?
– Нет, не в коем случае, эти последние выборы где я набрал 80% голосов были самые честные выборы за всю историю нашей страны, это подтвердили множество международных наблюдателей, из Венесуэлы, Сомали и Северной Кореи. Они прекрасно поработали и не выявили ни одного нарушения.
– Те результаты голосования которые вам выгодны вы признаете, а те которые вам невыгодны вы считаете сфальсифицированными, это какая-то очень подозрительная избирательность. Вам так не кажется?
– На что вы намекаете? Вы молодой человек не журналист, вы провокатор. У вас нет ни стыда, ни совести, и я не собираюсь больше отвечать на ваши провокационные вопросы. Приставы выведете этого человека из зала суда – закричал Лукутин.
Адвокаты бывшего президента, а у него их было аж целых четыре, ничего не могли сделать. Они лишь пожимали плечами и смотрели на своего клиента какими-то стыдливыми взглядами, они были не в силах повлиять на то что должно было произойти. -Мы вынуждены признать реальность, суд мы с вами считай проиграли и скоро вам вынесут смертный приговор, повторяли они в один голос. -Оглашение приговора будет послезавтра, мы здесь бессильны, говорили они.
Лукутин вернувшись из суда в изолятор, снова оказался в своей тесной одиночной камере. Мрачное и холодное пристанище, в котором узники томятся в ожидании того что неминуемый конец скоро настанет. Он понимал что его скоро казнят, но не хотел с этим смирятся. Тело металось по камере в ожидании гибели, но разум отказывался верить в то что это конец. Где-то в глубине сознания теплилась надежда что выход есть и спасение возможно. Ковыряясь в беспорядочных мыслях и лабиринтах памяти, Лукутин пытался придумать как выбраться на свободу, но придумать ничего не удавалось. На ум приходил только Наполеон третий, французский президент и в последствии император. Тот бежал из тюрьмы переодевшись в форму рабочего, но ему помогли организовать побег друзья, которые находились на воле. Без поддержки снаружи убежать не удастся, а рассчитывать не на кого, наверное здесь я и умру, подумал Лукутин и заплакал.
Прорыдав с пол часа он понял что слезами делу не поможешь, надо было что-то делать, надо было действовать, а не сидеть сложа руки в ожидании смерти. Если гибель в любом случае неизбежна, то что бы ты не сделал чтобы спасти себя, будет всегда лучше чем если бы ты не сделал ничего.
Что делать? Повторял он в мыслях обращаясь к самому себе. Нужно было сделать что-то, что-то что разжалобит людей и вызовет в них сострадание, но это что-то должно быть чем-то страшным, реально страшным, неподдельным, настоящим. Оно должно быть тем что заставит людей если не простить за всё и полюбить, то хоть на мгновенье заставит забыть их о лютой ненависти и неприязни, отвлечь хотя бы на миг их от гневных мыслей. Нужна была жертва. Жертва, воздаянием за которую стало бы спасение. Страшная жертва, кровавая жертва, кровавая жертва страшным кровавым богам.
Встав на колени он обхватил голову руками. Он сделал глубокий вдох, а потом закричал во весь голос, он кричал что было сил чтобы отогнать охвативший его неимоверный страх. Он кричал так сильно что его крик был слышен во всех уголках огромного здания. Он продолжал кричать когда большими пальцами рук выдавливал себе глаза.
Известие о том что Лукутин стал инвалидом первой группы по зрению, застало генерала
