Моя жена – ведьма - Андрей Белянин

— Не надо, Сигурд, — едва слышно ответила она. — Я — богиня, я все знаю сама. Просто… мне страшно умирать.

Мы замолчали. Мне по-человечески было очень жаль девушку-богиню, но, согласно мифам, весь их клан был обречен. Они должны погибнуть в Рагнарёк и смертью своей заново возродить угасающее человечество. В отличие от других, боги древних викингов оказались смертны, если бы я мог спасти эту девушку, то, наверное, сделал бы все возможное…

— Ба, кого я вижу?! Сестрица Фрейя собственной персоной. А рядом кто? Немного мелкий витязь, но, видимо, герой из всех героев! Кому ж еще непревзойденный Один рискнет доверить собственную дочь? Ведь девочке всегда нужна защита, надежное плечо и… что еще… а, руки — и сильные и ласковые сразу, грудь, мускулы, живот и кровь по жилам! Не так, сестрица?

— Локи, — сквозь зубы процедила Фрейя.

Нас остановил возникший из ниоткуда щуплый, но высокий бог. Он был одет в кожу и меха, торс укрывали крупные пластинчатые доспехи, а голову — шлем с небольшим забралом, закрывавшим глаза. Сквозь прорезанные щели дразнился красноватый отсвет. Руки унизаны ворованными перстнями, голос вкрадчивый и крайне раздражающий, манера речи невероятно двусмысленная: от детского простодушия до явного сарказма. Вот, значит, он какой — Локи, бог хитрости и обмана, чьи мемуары украл старый Сыч, прежде чем отправиться в погоню за моей женой.

— Уйди с дороги, мы спешим.

— Куда? — неискренне удивился бог.

— Отец оповестил всех, что он идет на Фенрира. Все наши обязаны явиться на его зов и помочь связать большого волка.

— Я ничего об этом не слыхал. — Красный свет его глаз стал еще ярче. — Однако надо мчаться — я не смею ослушаться приказа самого… как то бишь, Одина?! Но ты мне не сказала, кто этот смертный? Быть живым в Валгалле невежливо…

— Он друг мне, и покончим с этим. — Голос маленькой Фрейи наполнился гневом, даже кошка зашипела, выгибая спину и топорща усы. — Уйди с дороги, путь еще не близкий, я трачу время в праздной болтовне.

— Уже бегу… но здесь небезопасно! В лесах гуляют злые великаны, а за вон той пушистою грядой я видел волка и волчицу в паре. У них была любовная игра, но речь их мне ясна как богу. Она шептала что-то о душе, а он так нежно звал ее — Наташа… Им хорошо вдвоем.

— Наташа?! — невольно вырвалось у меня. Я беспомощно оглянулся на Фрейю, она только хмыкнула и толкнула кошку пятками. Лукавый бог обмана исчез так же неожиданно, как и появился.

— Забудь. Локи лжец и сплетник. Там наверняка нет твоей жены, да и не было никогда. А вот обо мне он теперь растреплет каждому встречному-поперечному. Я ненавижу его, хоть он мне и родственник.

— Согласен. Такой тип мужчин всегда вызывает у меня стойкую антипатию. Но я… может, мы все же увеличим шаг и проверим?

— Проверим что?

— Ну… что там действительно… не Наташа.

— Тебе моего слова мало?! Ты кому веришь, мне или ему? — почему-то обиделась Фрейя и, глядя в сторону, добавила: — Ну, иди… иди сам, проверь, вернешься — расскажешь. А я здесь посижу, мне и тут не дует.

— Фрейя, прости, — опомнился я.

— Ее там нет, Сигурд, — вздохнула она. — Поверь мне, ее там нет. Он обманывает тебя и хочет поссорить со мной. Не надо никуда сворачивать, нас ждут у холма.

И в эту минуту снежную тишину прорезал далекий женский крик. У меня похолодело сердце…

— Это она! — Я побежал, почти по колено проваливаясь в сугробы и на ходу пытаясь избавиться от тяжелого щита. Фрейя что-то кричала вслед, но сейчас никакие увещевания не могли меня остановить. Я вообразил себя настоящим викингом, обезумевшим берсерком, пережравшим мухоморов, и вовсю рвался спасти любимую женщину. Меня не волновало, что там может быть ловушка, не интересовало количество врагов, все лучшее, чем природа наградила мужчину, проснулось во мне и яростно толкало вперед, требуя подвига. В результате, конечно, я попал в засаду. Слева и справа от меня вздыбился снег — два бритоголовых великана ловко перекрыли пути к отступлению. Снежная гряда впереди зашевелилась, открывая еще четверых притаившихся дуболомов. Ребята попались немаленькие… Я едва ли доходил до пояса самому низкорослому.

— Взять живым! — громогласно скомандовал кто-то. От великого испуга я совсем потерял голову. Дальнейшее поведение было для меня настолько неадекватным, что по сию пору при воспоминании о тех событиях мою душу охватывает священный трепет. Что с нами сделала цивилизация? В общем, я выхватил болтавшийся на боку меч, перехватил рукоять обеими руками и неумело рубанул на манер дровосека! Удар пришелся в колено ближайшему великану. Тот взвыл от боли и удивления и опрокинулся на спину.

— Сигурд! Держись, я здесь!

Огромная кошка теплой молнией скользнула меж двоих здоровяков, и раскрасневшаяся Фрейя отважно метнула копье в грудь третьего. Потом был бой… Я помню его очень смутно, потому что зажмурил глаза и махал мечом во все стороны. Со стороны моя драка с великанами более всего напоминала попытки четырех взрослых людей запихнуть в мешок упирающуюся курицу. Курицей был я. Дочь Одина защищалась отчаянно, и кошка Фиона тоже. Вот, кстати, кошку все-таки поймать не смогли, но нас двоих в конце концов, естественно, повязали. Причем не какими-нибудь мудреными узлами, а всего лишь обмотав целым километром толстенной веревки, так что, стянутые вместе, спина к спине, мы здорово походили на бабушкин клубок. Фрейя ругалась. Очень грязно и поэтично, мне понравилось. Трястись в мешке на спине у великана не очень приятно, зато тепло. Я думаю, в любом положении можно отыскать положительные моменты, так что я старался не впадать в уныние. Несли нас недолго и на пол бросили невежливо.

— Вытащите их! — приказал тот же громкий голос. Мешок развязали…

— Это Утгард — крепость великанов, — экскурсоводческим тоном пояснила Фрейя. Я понимающе кивнул. Судя по всему, положение достаточно безнадежное…

Помещение, где нас, так сказать, выгрузили, представляло собой примитивнейшую комнату огромных размеров. Общие параметры не меньше обеденного зала у Одина, но если там усаживалось за столами не меньше сотни воинов, то здесь едва ли насчитывалось два десятка. Разница в том, что великаны, естественно, во всех параметрах значительно крупнее самого высокого викинга. Соответственно подогнана и мебель, и посуда, и оружие. Великаны пьянствовали за кустарными столами, осушая целые бочонки дорогих вин, так что аромат изысканного алкоголя густо висел в воздухе, перемешиваясь с режущим запахом подгорелой свинины. Лица у всех присутствующих — самые дебильные. Головы лысы или бриты наголо, усов и бороды не видно ни у одного, одеты, как бомжи с большой дороги, но оружие держат под рукой — грубокованые мечи, тяжелые мясницкие секиры и обычные разбойничьи дубины. Уверен, все, что есть в замке, — результат повального грабежа всех, кто только попадал в поле зрения этих головотяпов.