Наблюдатели - Питер Леренджис

Крики. Позади. В доме. На улице.

Платт. Шредер. Моррис. Уильямс. Джонсон. КА-БУУУУМ!

В соседний дом. Джейку он был виден через боковое окно.

— У них пушки! — закричал Шредер.

— Пушки?

Джейк нагнулся над Овермейером. Тот дышал. Но был без сознания.

Джейк взял его ружье, почувствовал его тяжесть, его грозную силу.

Настрой!

Тело его сжалось. Он стиснул зубы.

Ну, давай, Джейк!

Покажи им!

Он подбежал к боковому окну. Упал на колени. Прицелился.

Выстрелил.

— Ты что, сдурел! — Это был Шредер.

Он повалил Джейка на пол.

По дому мчался Платт. К задней двери. Подняв ружье. Лицо у него налилось кровью, глаза выкатились из орбит.

Спятил!

— НЕЕЕЕТ! — взвыл Шредер.

— ОНИ УБИЛИ ДЖОНСОННННА!.. ― вопил Платт.

Он бросился на задний двор, стреляя по деревьям.

Три мятежника упали. Двое выскочили на Платта с двух сторон, держа его на мушке.

Платт резко пригнулся. Пули пролетели у него над головой, не задев его. Оба стрелявших рухнули на землю, пав жертвой друг друга.

Джейк весь сжался.

С оглушительным грохотом ближайшее дерево взлетело на воздух.

— ОТХОДИМ! — закричал Шредер. — Нам с ними не справиться.

Моррис направился к передней двери. Шредер поднял Овермайера.

Джейк попытался приподнять Самуэльсона, но тот был тяжел и неподвижен.

— Это… он! — Овермайер ткнул пальцем в сторону Джейка. Он с трудом пошевелил рукой, но глаза горели ненавистью. — Я видел, как он помогал мятежникам. Это шпион!

10

Они играют ему на руку.

— Это ошибка, — горячо заговорил Джейк. Они добрались до леса и были уже недалеко от лагеря. Они с Харрингтоном тащили на себе Самуэльсона. — Когда Самуэльсон придет в себя, он сам скажет…

— Кто тебя спрашивает? — заорал Шредер у него за спиной.

Мятежники могли появиться в любую минуту и открыть по ним огонь. Бегство из Гобсонс-Корнера было далеко не таким стремительным. Самуэльсон так и не приходил в сознание и был страшно тяжел. Остальные ушли вперед, торопясь поскорее добраться до лагеря и предупредить всех о нападении.

Однако они уже почти добрались до гребня, а мятежников не было видно. Они несли Самуэльсона, и сверху уже была видна лощина.

Лагерь гудел как растревоженный улей. Слышались резкие приказы командиров, клацанье затворов, топот взнуздываемых лошадей, крики солдат, передающих друг другу новости.

До Джейка доносились повторяющиеся фразы: один убит… двое ранены… город покинут… никто не знает, как они прошли… у них есть уши… не преследовали нас… непонятно почему.

Джейк знал почему.

Они наступают сейчас с двух сторон.

Они получат нас как на блюдечке.

Когда они подберутся на расстояние выстрела, нам конец.

Из склада с амуницией выскочил Орвис.

— Он? — на бегу спросил он.

— Пока нет, — ответил Джейк.

— Я помогу. — Орвис отодвинул Джейка и подхватил Самуэльсона под руку.

Чья-то рука схватила Джейка за воротник.

— Сюда, гнида!

Платт.

Джейк попытался было сопротивляться, но Платт тащил его через весь лагерь сквозь беспорядочно мечущуюся толпу прямо в палатку Эдмондса.

— Только попробуй сбежать, — процедил Платт, потрясая своим ружьем. — Мы с моей пушкой будем счастливы.

— Я должен быть на передовой, — пытался урезонить его Джейк. — Я могу принести пользу!

— Как ты уже помог в Гобсонс-Корнере? Как уже подставил нас? Да я б тебя прикончил на месте, не прикажи Эдмондс доставить тебя к нему.

С этими словами Платт отвернулся и встал часовым у входа в палатку.

Джейк расправил воротник. Палатка была просторной, в ней никого. Посредине стоял стол, покрытый картой.

Джейк подошел поближе.

На карте были изображены два горных гребня с ущельем между ними. В ущелье красным карандашом был нарисован большой круг. Лагерь северян. В верхней части карты — на севере — ущелье переходило в лес, постепенно редеющий и заканчивающийся у поселка, отмеченного грубо нарисованными значками домов и церквушки. Гобсонс-Корнер. С юга к кругу устремились большие черные стрелы, подписанные словом «мятежники».

От лагеря шли синие стрелы на юг. План атаки Эдмондса.

Никакого укрепленного пункта в горах. Никакого оградительного отряда на восточном и западном флангах. Ни разведки, ни рекогносцировки местности.

Дилетантство, да и только.

Глупо.

Гобсонс-Корнер был совершенно открыт для внезапного нападения противника.

Чего ж удивляться, что конфедераты свалились будто с неба.

О чем он думал?

— Ты оставил его одного? — как гром среди ясного неба раздался голос Эдмондса.

Джейк круто обернулся.

В палатку входил сам Эдмондс. Глаза у него были на лбу, пот так и струился по лицу. Оттолкнув Джейка, он быстро свернул карту.

— Сержант Эдмондс, — проговорил Джейк. — Я могу объяснить…

Тут в палатку ворвался капрал Радемахер. Пистолет в его руках дымился.

У входа виднелись только ноги Платта. Они вытянулись на земле. А Платт стонал от боли.

Радемахер подстрелил его!

— Что за стрельба, болван? — воскликнул Эдмондс.

Радемахер ткнул пистолетом в сторону Джейка.

— Он оставил этого школяра-мятежника здесь одного. Я его отсюда живым не выпущу.

Час от часу не легче.

Джейк отшатнулся:

— Я не шпион! Я могу вам помочь!

— Радемахер! — раздался незнакомый бас.

Радемахер замер, опустил оружие, чертыхаясь сквозь стиснутые зубы.

Джейк узнал человека, входившего в палатку. Он видел его потрескавшийся и потускневший портрет в книгах. Эти обвисшие, как у моржа, унылые усы, ярко-голубые глаза и морщинистые щеки были ему знакомы, как и сам широкоплечий, с тучным животом офицер.

Уэймут.

— Полковник, наши люди убедились, что этот мальчик — вражеский шпион, — заявил Эдмондс. — Овермайер видел, как он помогал мятежникам обирать Самуэльсона, когда тот потерял сознание.

Джейк почувствовал на себе пронзительный взгляд холодных, как сталь, глаз Уэймута.

— Но я… меня держали на мушке, — пытался объяснить Джейк. — Мне приказали забрать его оружие. А потом они хотели, чтобы я закричал и заманил наших в западню. В этот момент и подбежал Овермайер. Это он и видел.

— Лжец! — закричал Радемахер.

Полковник Уэймут подошел вплотную к Джейку и пристально посмотрел ему в глаза.

— Ты бы закричал, если бы Овермайер не подвернулся?

— Да я… мне…

Да.

Пожалуй.

Может быть.

— Моя жизнь висела на волоске, — чуть не шепотом пробормотал Джейк.

Эдмондс взорвался:

— И ты бы пожертвовал жизнью других людей?

— Мразь предательская… — Радемахер бросился было на Джейка, но полковник Уэймут остановил его движением головы.

— Джентльмены, сейчас у нас есть более серьезные заботы, — четко произнес он. Этого юнца мы посадим за решетку, а пока займемся этими фуриями с Юга. А если нам суждено остаться живыми, мы будем судить его честным судом…

— За решетку? — опешил Джейк. Но это невозможно. В разгар великого сражения. — Что я там буду делать? Я же не смогу сражаться!

— А капрал Радемахер будет вас охранять, — не моргнув глазом продолжал Уэймут. — Судя по тому, как он разделался с Платтом, у него не лады с распознаванием врага, а посему мы его также удержим подальше от сражения.

Физиономия у Радемахера вытянулась:

— Но… но я, сэр…

Полковник Уэймут пропустил его слова мимо ушей и обратился к Джейку:

— Тебе, разумеется, будет предоставлена возможность защищаться — представить свидетелей и прочее.

— Но у меня нет свидетелей! — с горечью бросил Джейк.

— Тогда скажи, что тебе известно о мятежниках, — потребовал Эдмондс.

— Мне ничего не известно!

— Стыд и позор. — Полковник Уэймут поднял свои мохнатые седые брови. — Подобное заявление едва ли окажет благоприятное впечатление на трибунал.

Трибунал.

Военный суд из трех офицеров.

Уэймута, Радемахера и Эдмондса.

У меня нет ни малейшего шанса.

— А если я буду признан виновным? — спросил Джейк. — Кто-то должен будет, как я понимаю, расстрелять меня?

— Не кто-то, — хмыкнул Радемахер. — Вовсе не кто-то. Специальная команда, назначенная для проведения расстрела.

11

Тюрьма?

Расстрельная команда?

Простите. Связь восстановлена. Мы слышим его.

И что?

Он говорит, чтоб мы не совали нос не в свое дело.

— Связывают его, чтоб им пусто было, вот что они выделывают. Не постыдятся, что малец. Чтоб другим неповадно было.