Доминика (СИ) - Марр Эмилия
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Наша прогулка только началась и продлится около часа, так что лучше спустись. Замерзнешь. Если заболеешь, будет еще сложнее после операции.
— Подожди, так ты серьезно говорил сейчас про аборт? Это что вообще значит? Ты не можешь заставить меня! Я не хочу! Это риск стать бесплодной в будущем.
Его глаза заблестели от удовлетворения. Что же его так порадовало?
— Серьезнее не бывает, Ника! Хочешь или нет — значения не имеет. Ты ляжешь на операцию.
— Это противозаконно! Ты не имеешь права!
— Я могу это сделать, вот что самое главное сейчас. А потом ты просто ничего не докажешь. Мы тут одни, и как причалим, сразу поедем на «место».
— Бред, Марк. Я не понимаю, зачем ты заставляешь меня?
Он сделал шаг ко мне, я от страха — два шага назад, он снова шагнул — я от него. И так до тех пор, пока я спиной не наткнулась на преграду.
— Потому что, — приблизившись ко мне и остановившись в десяти сантиметрах от моего лица, пояснил Марк, — в мои планы не входит чужой выродок, которого еще надо выносить. А это время, на которое у меня уже нет терпения. А теперь хватит болтать и спускайся вниз, там тепло. А то дрожишь вся.
Дрожу я не от холода, а от страха. Я боюсь его, но сказать вот так в лицо не могу. Не хочу видеть его довольную морду. Да, именно морду, потому что сейчас для меня Марк не человек, а животное, которое хочет меня сожрать живьем своим взглядом и всей своей сущностью. Одно неверное слово и он накинется и начнет рвать на кусочки мое тело. Такое у меня впервые — ощущение угрозы, исходящей от человека.
Я кивнула и, развернувшись, побежала к лестнице, которая вела на нижнюю палубу.
Думай, Доминика, думай… что делать?! Как быть!? Позвонить Лайме? Но как она мне поможет? Только ее подвергну опасности. Марк сейчас какой-то бешеный, от него можно ждать чего угодно.
Позвонить в полицию? Но что я им скажу? Мое слово против его. Доказательств никаких. Разведут нас сегодня в разные углы, а завтра Марк объявится на пороге квартиры и что тогда?
Позвонить маме? Она попросит помочь своего Диму. Но они за тысячу километров от нас сейчас. Папе? То же самое.
И тут я вспомнила о Кеше. Он говорил, что я всегда могу ему позвонить. Раз он сумел задержать меня в аэропорту, надеюсь, его связей хватит и тут. Он знаком с Марком и сможет его убедить не лезть ко мне со своими странными требованиями.
Быстро достаю телефон, набираю текст: «Это Доминика. Я с Марком. Помоги мне. Мы на речном трамвайчике на Киевском причале. Срочно!!!» — и пока не передумала, сразу отправляю на номер Кеши.
На крайний случай буду убалтывать, сопротивляться, этим еще оттяну время. Надеюсь, помощь подоспеет вовремя.
Села на диванчик, выпрямилась и стала ждать.
Глава 18
Прошло пятнадцать минут, а по ощущениям умирающих нервных клеток — уже весь час истёк. Но нет. Мы ещё плывём в том же направлении. Скоро будем разворачиваться, а значит, приближается то, что мне уготовил Марк.
Встала. Села обратно. Бью носком мокасин по полу. От неизвестности схожу с ума. Все! Хватит с меня. Решительно встаю и собираюсь подняться к нему наверх. Надо поговорить. В конце концов, я не безвольная рабыня. Не будет все так, как хочет он. За меня никому не позволю решать. А я уже все решила.
Не успела дойти до лестницы, как услышала звуки — Марк спускался. Отлично. Так даже лучше. В тепле поговорим.
Села обратно на диванчик. Жду.
Спустился. Осмотрел все ищущим взглядом, пока не наткнулся на меня. Он что, думал, я спрыгну за борт?! Серьёзно?
— Тут я, тут.
Ухмыляется:
— Вижу.
— Сколько ты зарабатываешь?
Он явно обескуражен моим вопросом. Не ожидал, что я такое спрошу.
— Что за меркантильность с твоей стороны? Раньше не замечал за тобой.
— Раньше я такой и не была. Но раз такое дело… Уж коли ты все решил, то и последствия этого решения лягут на твои плечи. Если мне после понадобится лечение, счёт будешь оплачивать ты. Не сомневайся, тебя найдут. Я тоже непростая девочка. Связи есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})Зло прищурился:
— Знаю, что непростая.
— Очень хорошо, что знаешь.
Присел рядом. Молчит.
— Ты близка с матерью? — увидев мой ошарашенно-удивлённый взгляд, пояснил, — ну, типа, мать и дочь, подружки и все такое?
— Эээ… не очень, только в последнее время наши отношения стали налаживаться. Она как раз недавно приезжала ко мне. Почему интересуешься?
Ухмыльнулся. Отвернулся и молчит.
Что делать… что делать?! Решила сменить тактику:
— Я ведь никак не смогу избежать участи, что ты мне приготовил, — смотрю на него с серьезным выражением лица и произношу обреченным голосом.
Слышу твёрдое:
— Нет.
— Тогда хотя бы объясни почему? Чего ты хочешь добиться? Ну убьёшь ты этого ребёнка… но как дальше у нас все будет? А если окажется, что я больше не смогу иметь детей? Я же тебя возненавижу.
— А ты мне тоже ответь.
По ходу, у нас намечается откровенный и серьёзный разговор. Блин. Это же я хотела вывести его на чистую воду, а он стрелку на меня переводит.
— Зачем тебе этот ребёнок? Хочешь стать матерью-одиночкой? Для чего?! Избавься от него и ищи свое счастье. Жениха, мужа. Вы же девочки чуть ли не с пелёнок планируете свою свадьбу. Ну и какому мужику в придачу к девушке нужен ошмёток, которого она нагуляла? Я, можно сказать, тебе одолжение делаю, о будущем твоём забочусь.
Жесть, ну и одолжение!
— Марк, не знаю почему, но я чувствую, что ты не так уж и сильно влюблён в меня. Зачем я тебе?
— Что ты почувствовала к отцу, когда он ушёл к другой?
Стоп. А это тут при чем? Я прочистила горло:
— Кхм… Откуда ты знаешь?
— Я своего возненавидел, — проигнорировал мой вопрос Марк. — Не за себя. За мать. Я-то уже взрослый был, когда это произошло, да и не так часто с ним виделся. Работа, гулянки, своя квартира… А вот мать очень сильно страдала и страдает по сей день. Она и так болела, а как он ушёл — совсем сдала. Ей только сорок девять лет, а выглядит на все семьдесят. А самое главное — и органы как у семидесятилетнего человека износились. Что я ей только не говорил. В какие только клиники не возил. Сама себя разрушает изнутри. Папаша-то мой ушёл не к молоденькой, а к ровеснице матери. Вот мать и убивается. Ладно бы свеженького «мяска» ему захотелось, так нет же! К женщине в годах ушёл, да ещё и со взрослой дочкой.
— Мне очень жаль, Марк. Я не знала.
— А я и не сомневался, что ты не знала.
— Ээ… ну мы с тобой… как бы… не особо ещё откровенничали по поводу родных… поэтому…
Резко повернулся ко мне и с вызовом спросил:
— Ника, какая фамилия у твоей матери?
— Фамилия? Эм… что ты имеешь в виду? Девичья? Или по отцу?
— Я имею в виду, какая фамилия у твоей матери сейчас?
— Сейчас она носит фамилию своего второго мужа.
— И какая же у него фамилия? — теряя терпение, продолжает допытываться Марк.
— Крайнова.
— А какая фамилия у меня?
— Откуда мне знать? Я о тебе только и знаю, что ты со Ставрополя и с друзьями создал бизнес.
— А я тебе скажу. Думаю, тебе уже можно узнать. Меня зовут Крайнов Марк Дмитриевич, — выделяя каждое слово, произносит он.
И… и у меня в голове начала складываться картинка. Вот это да!
— Подожди… но ведь дядя Дима жил у нас в городе, а ты со Ставрополя?
— Он открыл у вас производство лет десять назад. После и мы к нему переехали. Вот только через пару лет мы ему стали не нужны. Он встретил твою мать.
Вот это да! Вот это поворот! Надо все обдумать.
— Что, сказать нечего?
Молчу, вспоминаю все наши встречи. Получается, он все подстроил: знакомство, «симпатию»… Но чего он хотел добиться? Не понимаю…
— И что все это значит? Ты решил отомстить за то, что наши родители сошлись, мне? Ты серьезно? Я тут при чем? Ты спланировал все, что ли? Знакомство, встречи…