Отцы и деды - Марина Добрынина

Отец наверно отругал бы меня за такую выходку. Это неприлично — так над людьми издеваться. Но к счастью, отца здесь нет, и он никогда не узнает. А если узнает и нотации читать начнет, я у него, пожалуй, спрошу, что бы он сделал, будь на месте Иоханны моя мать?

Глава 17

О, неужели мы дома? Да, я согласна уже называть жилище Николая домом, тем более, что перспективы вернуться в Зулкибар не так уж и велики.

Княжич — молодец. Да-да! В лицо я ему это, конечно же, не скажу, потому что он и так, по-моему, слишком уж собой гордится. Но тихонько так могу прошептать: молодец. Как он этих… А остроумно! Пусть побегают. Блондину-то уж это точно не повредит. Ну, надо же было до такого додуматься — надеть на меня ошейник! Я им кто? Собака? Я даже не кошка — в душе. Скажи, Василий, я же в душе не кошка? Да, ты тоже молодец. Так отчаянно сражался!

— Все ради тебя, красавица.

В недоумении брякаюсь на попу. Со мной уже коты разговаривают?

— Не пугайтесь, милая, — мурлычет Василий, — я ведь волшебный кот. Вот с Терином мы давно уже разговариваем.

Ну, если только с Терином.

— А я не совсем кошка, — мурлычу я, — ты знаешь?

— Знаю, — вздыхает Василий, — и очень сожалению об этом. Ваша красота, принцесса, заставляет мое сердце биться быстрее.

Как приятно слышать об этом — пусть даже от кота. Мне, конечно, и ранее говорили нечто подобное — но то был лишь ритуал, вроде приветствия. Ах, дорогая, ты так хорошо сегодня выглядишь! Тра-ля-ля! А здесь явно искренние чувства.

— Иоханна! Что ты там с Васькой переглядываешься? — встревает Лин.

— Дурачок, — мурлычу я, — мы общаемся.

— А…

Бе! Глупый мажонок! Только и умеет, что портить мне все впечатление!

— Не обращайте внимания, — щуря глаза, советует кот, — он ведь мальчик всего лишь. Глупый и плохо воспитанный.

— Расти ему и расти! — произносим мы с Василием хором, и, радуясь такому совпадению, смеемся. Мерлин-младший косится на нас с подозрением. Он нас не понимает. Это очень-очень хорошо. Можно вдоволь посплетничать.

— Как там твой хозяин? — интересуюсь я, стараясь не обращать внимания на то, каким плотоядным взором Василий оглаживает мою нежную белую шерстку.

— Кого Вы называете моим хозяином, прелестный кусочек сыра?

— Терина, князя Эрраде, конечно.

— Я предпочитаю считать его другом. У нас, магических животных, особая связь с волшебниками, — отвечает Василий, двигаясь ко мне чуть ближе.

Кошусь на Лина. А тому хоть бы что. Сидит на диване, каналы переключает.

— И как там твой друг Терин? — спрашиваю я, — это он тебя сюда послал?

Василий медленно проводит носом мне по шее.

— Мурр, да, это он меня послал. Присмотреть, как бы с вами не случилось чего-нибудь плохого.

Мне приятно. Но только… Только кажется, что это как-то неприлично! А потому я немного меняю положение тела, чтобы кот меня не касался.

— А как там у него дела?

Василий с сожалением вздыхает. И непонятно, о чем он сожалеет — то ли о состоянии дел хозяина, то ли о том, что я ушла из зоны досягаемости.

— Не очень хорошо, — говорит он.

И рассказывает о ситуации. Кошмар. Просто кошмар!

— Ну что там? — восклицает вдруг Лин.

— Плохо, — отвечаю я, — гораздо хуже, чем было раньше. Наши родители окончательно рассорились. Мерлин, что-то нужно с этим делать!

— Вам бы стоило вернуться, — мурлычет Василий, не отводя от меня восторженных глаз.

— Какая женщина! — мечтательно добавляет он, — принцесса, если бы Вы видели себя моими глазами! Вы восхитительны!

Ну все, хватит мне этого кошачьего внимания! А то я и сама забуду, что я девушка. Девушка, а не кошка! Прыгаю на колени Лину, и тот, похоже, автоматически, начинает поглаживать меня за ушами. Это тоже приятно! Да они сговорились что ли с ума меня свести — мужчины эти?

Я глотал уже остывший кофе и с интересом косился на сигареты Николая, которые лежали на подоконнике. В кои-то веки мне захотелось закурить.

То, что рассказала Иоханна, не радовало. Да что там! Это был, как говорит мама, мандоса трындец! Родители наши окончательно рассорились, король уже практически созрел для войны, отец мой злится и, кажется, тоже скоро для войны созреет. Мерлина нет, и никто не знает где он. Вальдор обвиняет меня и отца в исчезновении Иоханны, отец считает, что я не причем и вместе дедом путешествую по другим мирам. Насчет дедова магического предмета Василий ничего не знал.

Кстати, о Василии. Я давно заметил — Васька наш на белых кошек падок. А тут перед ним такое чудо. Одним словом, наш котик влюбился! Он не сводил глаз с Иоханны, и только наличие не звериного ума, то есть понимание того, что она ненастоящая кошка, удерживало его от активных действий — то есть не хватал он нашу блондочку за шкирку и не пытался сделать свое котовское дело. Иоханна косилась на него с опасением, явно понимая, какие грязные мысли бродят в его голове. Мне стало смешно, когда я представил себе Василия, пытающегося огулять зулкибарскую принцессу.

— Что ты ухмыляешься? — настороженно спросила Иоханна.

— Да вот, представил, какие у вас с Васькой котятки симпатичные получились бы.

— Хам! — заорала принцесса и прыгнула.

Не понимает дурочка, что такой номер больше одного раза не пройдет. Я ее поймал в прыжке и чмокнул между ушей. Мой «номер» тоже на этот раз не прошел. Принцесса не особенно впечатлилась, обозвала меня придурком, вырвалась, свалилась на пол, брезгливо потрясла задними лапами и царственной походкой покинула кухню. Василий отправился за ней.

— Вместо того чтобы обижаться, лучше вернись, — предложил я, — подумаем, что дальше делать.

Иоханна в ответ промолчала. Я пожал плечами, допил кофе, еще раз покосился на сигареты, решил, что не стоит, и тоже направился в комнату. Оказалось, что Иоханна молчала не потому, что дулась. Спала моя блонда, свернувшись калачиком, а рядом пристроился Василий и вылизывал ей уши. Я вот только так и не понял — это Васька мурлыкал или они оба мурлыкали от такого положения дел? Ну и черт с ними! Спать так спать.

Но поспать мне не дали. Николай вернулся с работы раньше обычного, увидел Иоханну и на лице его отразилось такое облегчение… которое впрочем, тут же сменилось озабоченностью:

— Кого убил? — деловито спросил он.

Ага, так я ему и сказал бы кого, если бы даже и убил!

— Никого.

— Покалечил? Превратил во что-нибудь?

— Ну, помнишь, этот господин за девятым столиком? Подпалил я его слегка, — признался я, — а так все целы.

Коля недоверчиво хмыкнул. Не верит? Ну и не надо! Все действительно целы! Ну, подумаешь, Леша с ума, скорее всего, сойдет, а чем закончился побег тех двоих от пуль, я знать не знаю. Все равно, правда это — все живы и не особо покалечены. А превращенных жертв и вовсе нет.