Разведка Судоплатова. Зафронтовая диверсионная работа НКВД-НКГБ в 1941-1945 гг. - Александр Колпакиди

«Московский план»

Существует устойчивое мнение, что созданием резидентур занимались исключительно сотрудники Второго отдела НКВД СССР, которым руководил Павел Судоплатов. Мы бы не стали утверждать так категорично. Сотрудники этого подразделения, даже если бы им приказали, не могли бы решить эту задачу без помощи других подразделений и в кратчайшие сроки. Основная причина – они не располагали агентурой, пригодной для выполнения задач в тылу врага. Сошлемся на Директиву НКГБ СССР о развертывании агентурно-оперативной работы органов госбезопасности от 1 июля 1941 года. В ней четко указывалось: использовать «негласный штатный аппарат НКГБ» и «агентурно-осведомительную сеть». Поясним, что в первом случае речь шла о тайных агентах, регулярно выполняющих задания органов госбезопасности. А во втором – о лицах, давших подписку о сотрудничестве и информировавших Лубянку. А чем располагал Второй отдел НКВД СССР – бойцами и командирами истребительных батальонов. Использовать этих людей для агентурной работы в городе было опасно. Кто-нибудь из их соседей, знакомых или родственников мог сообщить оккупационным властям про их активное участие в охоте на немецких парашютистов, сигнальщиков и других пособников врага. Да и не все бойцы этих подразделений, в силу множества причин, подходили для подпольной работы.

Другая причина – большинство сотрудников Второго отдела НКВД СССР не владели оперативной обстановкой в городе и плохо знали топографию столицы. Многие из них последний год перед войной провели в застенках Лубянки или за границей.

Не стоит забывать и о физических возможностях людей. Пусть даже трудились они в экстремальных условиях военного времени. Встречи и инструктажи многочисленной агентуры, подготовка конспиративных квартир и оборудование тайников с оружием и боеприпасами… А ведь им еще приходилось заниматься организацией партизанского движения на оккупированных врагом территориях не только Московской, но и других областей и республик СССР. Первые разведывательно-диверсионные отряды Особой группы – Второго отдела НКВД СССР начали действовать осенью 1941 года.

В организации подполья активную роль сыграли четыре подразделения органов госбезопасности: Второй отдел, Второе управление (контрразведка) и Третье управление (секретно-политическое) НКВД СССР, а также УНКВД Московской области. Весь комплекс возможных мероприятий, осуществляемых в столице в случае оккупации ее врагом, получил условное наименование «Московский план».

Всего по городу на нелегальное положение были переведены 43 работника центрального аппарата НКВД и 28 сотрудников УНКВД по Московской области. 11 оперработников УНКВД должны были осуществлять руководство 85 агентурными группами, охватывающими 269 человек из агентурно-осведомительной сети. Оперативник имел на связи двух-трех агентов-групповодов, каждый из которых в свою очередь имел выход на двух-четырех агентов или осведомителей. Для самостоятельного действия московскими чекистами было создано 22 резидентуры с охватом 73 человек. Кроме того, для индивидуальных действий были проинструктированы и оставались в Москве и области 334 человека из агентурно-осведомительной сети УНКВД.

А теперь о вкладе отдельных подразделений органов госбезопасности. По состоянию на 3 ноября 1941 года УНКВД по Московской области подготовило для деятельности в оккупированной столице и Подмосковье 676 человек, из них 553 предстояло действовать непосредственно в городе. Из общего числа московских подпольщиков 241 человек был ориентирован на сбор разведывательной информации, 201 – на совершение диверсий, 81 – на совершение актов возмездия, остальные 153 человека занимались бы распространением листовок и провокационных слухов.

Вся агентурно-осведомительная сеть была проинструктирована на самостоятельные действия в случае потери связи. Оперативный состав, переведенный на нелегальное положение, и часть агентуры обеспечивались продовольствием на 2–3 месяца.

По линии Второго отдела НКВД СССР на нелегальное положение переводились 243 человека, из которых было сформировано 36 групп с оперативно-боевыми, диверсионными и разведывательными задачами. 78 человек были подготовлены для индивидуального осуществления разведывательных, диверсионных и террористических мероприятий[231].

В распоряжении Второго отдела НКВД СССР в Москве имелось 59 складов с оружием, зажигательными и взрывчатыми веществами, причем только диверсионным и боевым группам предназначалось 3,5 тонн тола, 700 гранат, большое количество оружия и боеприпасов. Подпольщики были снабжены: 21 переносной рацией, шестью мощными стационарными приемно-передаточными рациями; двумя мощными стационарными радиовещательными станциями, двумя автомашинами с радиовещательными установками, тремя батарейными приемниками.

На конспиративных квартирах в столице организовали девять минных станций и десять явочных квартир, а также точки по ремонту аппаратуры и ведению других работ в оперативных интересах: пять мастерских по ремонту обуви, электро– и бытовых приборов, три парикмахерские, один цветочный магазин и три палатки (пивная и по приему утиля), которые были вполне пригодны как явочные пункты.

В случае занятия противником Москвы предполагалось проведение не только диверсионных и разведывательных акций, но и пропагандистских. Например, группа «Лес» (резидент – чекист Игорь Щорс) располагала пятью подпольными радиовещательными станциями: тремя коротковолновыми, стационарными, мощностью один киловатт каждая, с дистанционным управлением, и двумя длинноволновыми под названием «Советская Москва» с радиусом действия на пять-шесть километров, скрытыми в легковых автомашинах «М-1» (в спинке заднего сидения). Стационарные станции были заминированы, а фидеры и антенны замурованы в стенах комнат по месту их расположения. Для обслуживания установок выделили трех сотрудников 4-го спецотдела НКВД СССР из числа опытных инженеров-радистов, которые находились на нелегальном положении под чужими фамилиями и были поселены в комнаты, где располагалось оборудование дистанционного управления. Передвижные радиостанции находились в ведении сотрудников НКВД, которые числились шоферами санитарной машины областной психиатрической больницы и аварийной машины Рублевской водопроводной станции, а один из чекистов легализовался как владелец мастерской по ремонту бытовых приборов.

Сообщения, которыми подпольщики обменивались с Центром, шифровались с помощью так называемого «книжного шифра». В качестве ключа использовались тексты сочинений Льва Николаевича Толстого. Инструкция по связи подполья с корреспондентами в тылу советских войск была утверждена заместителем наркома внутренних дел Богданом Захаровичем Кобуловым 22 октября 1941 года[232].

Мы дополним вышесказанное документами из архива ФСБ РФ.

Первый документ – рукописная «Справка об организации диверсионно-террористических групп в рамках реализации „Московского плана“», подготовленная для Лаврентия Берии заместителем начальника Второго отдела НКВД СССР Наумом Эйтингоном 14 октября 1941 года. Вот ее текст:

«1-я группа – „З. Р.“ – диверсионно-террористическая группа. Состоит из 3 подгрупп, по 3 человека в каждой – двух боевиков и одного хранителя оружия для каждой подгруппы.

Созданы тайники, куда закладывается оружие и взрывчатка. Кроме того, организовано хранение взрывчатки за пределами Москвы, на территории испытательной станции Наркомзема.

В непосредственном подчинении руководителя группы имеются две рации: одна из них действующая, другая – резервная (на случай выхода из строя первой). Подобраны и обучены радисты для обеих раций.

Для выполнения специальных заданий руководителя создана группа из 3 разведчиков 3-го спецотдела НКВД СССР, которые переведены на нелегальное положение. Все участники группы имеют прикрытие, для хранения и работы раций подобраны конспиративные квартиры.

Члены группы связаны с руководителем в индивидуальном порядке, через связников.

2-я группа – „Рыбаки“ – диверсионно-террористическая группа в составе 4 человек, имеющих опыт боевой работы. Руководитель группы – „Доктор“ – чекист запаса, переведен на нелегальное положение.

Члены группы будут прикрывать свою работу слесарно-технической мастерской, имеющейся у агента „Галошин“ (изобретатель). Группа имеет рацию; в качестве радистов подобраны муж и жена, прошедшие соответствующее обучение.

Рация будет храниться и работать в загородной даче в Лосиноостровской.

Для совершения диверсионно-террористических актов группе выделены оружие и взрывчатка, которые будут храниться в специальном тайнике.

3-я группа – „Белорусы“ – террористическая группа под руководством „Лена“ – бывш. чекиста – участника гражданской войны. Группа состоит из 4 работников 3-го спецотдела НКВД СССР, изъявивших желание работать в тылу противника, и 3 девушек-агентов, прошедших боевую подготовку. Группа имеет в своем составе одного шофера-боевика, который по выполнении членами группы боевых заданий должен обеспечивать их укрытие.