Игры с судьбой. Книга вторая - Наталья Баранова

— Ты зря не говори, — тих голос, слаб, а вот тон тверд, словно камень. — Аторис сам не знал, на что у Энкеле ума достанет.

— Сейчас должен знать…

— Знает.

Усмехнулся мальчишка, словно фыркнул кот, вырвал руку, повернувшись на бок, положил под голову. Так получилось — вновь встретились взгляды. Глубокий, зеленый, и серо — ледяной.

— Энкеле говорил, что ты умер, — осторожен шепот, падают тяжелыми каплями слова, — потому не искал. Не спрашивал даже. А ты выжил, ты жив!

— Жив! — отозвался Рейнар. И жутковатый огонек вспыхнул в зрачках. Темное зарево. Пламя, рожденное то ли болью, то ли мечтой о мести. — Энкеле — сволочь! А Хэлдар, если б не Хэлдар, сгорел бы я заживо. — На миг замолчал, закусив губу, дернул кадыком, приник внезапно головою к плечу. — Дагги, Дагги, не знал я, что бывает такая боль. Не знал, что такое бессилие. Простить себе не могу той слабости, тех слез. Умолял, когда убивать надо было…. Жаль, сам не умер.

Вздохнул, и тяжким камнем тот вздох лег на сердце. Обняли бессильные руки его плечи….

— Забери меня отсюда, Дагги! Понимаю, нет прямой вины в том Ордо, а все равно смотреть на него не могу! Свыше сил моих это! Да и Шайтан с ним, с Ордо!!! Что ни день, то Корхида является…. Стоит, смотрит, ухмыляется! А меня от этих усмешек трясет. Забери! Сгину ведь….

— Рэй, ну что ты?

— Дагги, забери…. Уговори его! Ты сильный, я знаю, ты сможешь…. Или сам сбегу…. А бежать мне некуда.

Замолчал, только вновь уперся в лицо взгляд. Пьяные глаза, больные, под края полные влаги. Искусаны губы…

Забери! И без просьб бы забрал! Унес бы на край света, лишь бы от боли и страха укрыть. Только вернуть отравленному взгляду безмятежность малахита вряд ли удастся. Не каждому дано испить из кубка боли и забыть….

— Бежать мне некуда, — потерянно повторил Рэй. — Давно б сбежал…. Только часа на солнце не протяну. Горю от солнечного света, Дагги, ненавижу его! За то, что отобрал Аэйрас отца. Знаю глупо, нелепо. А ничего поделать с собой не могу! И ведь сам же проклял себя. Сам! Помнишь, в детстве ронял вас в траву! Вот и себя уронил. В преисподнюю…. Забери!

— Забрал бы. Отпустит ли Аторис?

Тих вздох. Отрицательно покачал головой юноша.

— К тебе — никогда!

— Почему? — не скрыть изумления. Не сдержать слов.

— Был разговор в этом доме. Клялся Корхида, что ты, а не Катаки владеешь Иллнуанари. Доказательств нет. Но и подозрений много. А Аторис верит Корхиде. Оплел его генерал. Вижу, как эта мразь из Ордо веревки вьет, помешать не могу. Трус я, Дагги. Помню, что надо б было забыть, перешагнуть через память свою не могу. Даром своим бы упокоил мерзавца, а страх не дает. Хорошо хоть, после того как Таганага в этом доме появился, легче стало. Я Корхиду боюсь, а Энкеле — охранника, даже ступает перед ним на цыпочках. И все равно крутить не перестает.

Взволнован, сбивчив тон, бросает мальчишку с одного на другое, и все равно, ценней этих слов нет. То холодом они ему, то жаром. И хоть душа, беспокойная, в смятении разум ловит слова, выбирая крупицы смысла.

— Погоди, — обожгло морозом. — Энкеле-то об Иллнуанари откуда знает?! На Раст-Танхам и то ни сном, ни духом! А этот, на Рэне стало быть в курсе…. Чудеса!

— Так, стало быть, правда это?

— Стало быть, да….

Нет, не отвернулся мальчишка. Приподнялся на локте только, всматривался в лицо. И доверие из взгляда никуда не ушло. Странные глаза у Рейнара. Странные. Когда Илант узнал — презрением полыхнули, этот же, словно б и успокоился. Улеглась в глубине изумруда буря, наполнились очи покоем и умиротворением. Сияли, словно маяк во тьме.

— Что ты задумал, Дагги?

Соврать бы. Но как соврешь такому? Разве можно и самому жечь и мучить? Легла ладонь Рэя на плечо.

— Скажи мне….

Мягок голос. Но никуда не ушло умение, дар управлять людьми. И ведь чует правду мальчишка. Чувствует. Такого обмануть почти невозможно. Это только если искренность с ложью мешать. А надо ли? Не сам ли воспитывал? Не сам ли пытался наполнить душу сиянием? Удалось? Да кто его знает! Нет уверенности ни в чем….

— Игру я затеял, Рэй. Страшные дела творятся в мире, мальчик мой. Не вступлю в нее — погибнет Лига. Об Эрмэ ты слышал? Страшный мир, темный. То Империя наших Легенд. Тьма сама. Готовится Эрмэ к войне. Хуже всего — контролирует Лигу. Так контролирует, что не подготовиться нашему миру отразить нападение. Везде у Императора свои люди. Видимо даже Энкеле оттуда. И Локита служит ему….

— И ты?

— Только не я!!!.. А уравновесить силы можно. Если б построить флот для Иллнуанари, да повернуть эту силу не против Лиги, а против Императора! Только вряд ли Ордо согласится, раз знает….

— А ты правду ему скажи….

— Ему? Правду?! Увольте меня от помощника — дурака! — вскочить на ноги. Пройти из угла в угол…. Застыть, словно приклеились ноги к ковру. — Что случилось, когда он нашел корабли Аюми, помнишь? — выдавил Да-Деган из себя глухо. — Может, и видел он тот потерянный флот. Может, коснулся чудес. Только не дошел корабль до порта, ни одного из чудес не донес. А почему, знаешь? Есть вещи, о которых молчать нужно. Молчать, покуда слова ничего значить не перестанут! О надеждах моих двое мы знаем. Я да ты. Смотри, не скажи кому. Вести разносятся быстро.

Кивнул Рейнар, вновь упал на подушки, закрыл глаза.

— Счастье твое, — проговорил, едва шевеля губами, — что я не дурак. Уговорить Ордо помогу. Не бойся, силы достанет. Ты мне лучше скажи, как заставишь Иллнуанари против Империи повернуть?

— Моя забота.

— Сможешь? — вновь распахнулись глаза. Не на него смотрели, сквозь потолок на ночные звезды.

— Обязан смочь.

И вновь комок в горле. Не для того терзает Лигу, что б на колени поставить. Нет, не для того! Одна затея — заставить собраться, пальцы в кулак подтянуть, вторая — вынудить перегруппировать силы.

— А об Эрмэ я знаю, — прошелестел голос Рэя. — Алашавар рассказывал, когда даром меня пользоваться учил.

— Алашавар… Сукин кот! Тоже из этих….

Мелькнула усмешка на губах, вздохнул Рейнар тихо.

— Не больше твоего он Империю любит.

— Уже верю, — отозвался Да-Деган зло. — Раз об Империи знает, раз сам тебя Властительским штучкам учил, какого черта Локиту в Лигу допустил? Как не углядел? Объяснить можешь? Я не могу. И в благие намерения его не верю. Нет тому доказательств!

— Он у Стратегов за главного…

— Без тебя, мальчик, знаю! Только вот ничегошеньки ровным счетом оно не доказывает! Локита тоже Леди Лиги. Леди! Много от нее добра люди видали. Сам ты, хоть и внук?

И вновь усмешка на губах юноши. Кривая, горькая.

— Она меня убить приказала. Энкеле хвалился, думая, что мне не выжить. И горько было и больно. Зато прозрел.