Острова сампагита (сборник) - Александр Асмолов

Долгое время Мигель Лопес де Легаспи не отличался особой храбростью и не слыл счастливчиком. Он прожил семьдесят лет, но лишь в 62 поймал птицу удачи за хвост. Это произошло в Мексике, куда он последовал за Кортесом в надежде разбогатеть. Почти сорок лет конкистадор провел в стране ацтеков, дослужившись до управляющего Мехико. А этот город был в то время столицей Новой Испании, куда помимо Мексики входили юго-западные штаты США, Гватемала, Никарагуа, Сальвадор, Коста-Рика и Куба. Все, что касалось Филиппин, номинально подчинявшихся вице-королю Новой Испании, было достаточно зыбко. Опытному Мигелю дали пять кораблей и поручили решить вопрос Западных островов.

Он прошел путем, открытым Магелланом более сорока лет назад, и высадился на острове Себу, недалеко от Мактана, где погиб Фернан. Учтя уроки своих предшественников, Мигель не стал полагаться на силу испанских клинков и мушкетов. Он был дипломатом, если так можно назвать конкистадора. Обойдя остров Мактан, ставший роковым для Магеллана, Легаспи направился к южным островам архипелага, рассчитывая встретить доброжелательных туземцев. Обстоятельства задержали его на Бохоле. В местечке Баклайон будущий аделантадо встретился с местным вождем по имени Дату Сикатуна. Выбрав правильную тактику ведения переговоров с островитянами, Мигелю удалось убедить их, что он совсем не похож на агрессивного португальца Магеллана и его вояк.

Сам того не подозревая, Легаспи выбрал очень удачное место. Дело в том, что Бохол частенько подвергался нападениям с расположенного южнее большого острова Минданаю, где господствовали мусульмане. Да и жестокость португальских колонизаторов здесь тоже была известна. Сдержанными манерами в разговоре и обещаниями покровительства со стороны испанской короны Мигель сумел склонить Сикатуна к союзу.

16 марта 1565 года состоялся Сандуго – ритуал местных индейцев, который европейцы назвали кровным договором. Дословно на языке местных племен это действо называлось «единая кровь». Дату и Мигель полоснули свои вены на руках и окропили привезенное вино кровью испанца и островитянина. Осушив кубок с получившимся напитком, оба поклялись в верности своих народов. Много лет спустя в Баклайоне, почти у самой воды, был поставлен памятник событию, которое считают началом истории нового государства. Несколько капель пролитой в тот день крови спасли многих.

Мы с Лу очень хотели побывать на том самом месте вдвоем, без экскурсоводов, часто повторяющих шаблонные фразы. Нам было интересно увидеть и понять все самим. Оказалось, что знаменитая церковь в Баклайоне, которая считается самой старой на Филиппинах, совсем рядом с памятником в честь Сандуго. Буквально – наискосок. Спускаемся от шоссе вниз по лестнице к большой площадке, в центре которой на пьедестале установлен монумент. Вылитая из какого-то металла группа в пять человек у стола, покрытого скатертью. Все пропорционально и естественно. Тщательно проработаны лица, детали одежды, доспехи и складки ткани. За столом на табуретах сидят двое с большими гранеными кружками, рядом стоят еще трое. Все мужчины в латах, при оружии и бородатые. Сразу не могу разобрать, кто есть кто. Присматриваюсь. По логике, с кружками должны быть европеец Легаспи и вождь Сикатуна. Трое стоящих рядом, судя по одежде и оружию, явно испанцы. Это сопровождающие лица.

Теперь ищу среди пятерых у стола знаменитого Дату, но двое, сидящих за столом, в моем понимании, мало походят на индейцев. Оба бородатые, вооружены мечами, у одного шлем на голове, второй положил его на стол. Рядом с ним на скатерти листы бумаги с какими-то знаками. Похоже на карту. Пытаюсь рассмотреть обувь, может, это послужит подсказкой. Но ступни всех мужчин, как и ножки стола залиты раствором, составляющим основание пьедестала. У меня мелькает в голове шутливый тост – за то, чтобы все оставались на местах.

Лу заметила мои изыскания и кивает на кружки – посмотри как они их держат. Ба! Вот, что значит взгляд фотографа. Сидящий за столом в шлеме своей левой ладонью просто поддерживает кружку снизу. Ему это явно непривычно. Второй, сидящий за столом без шлема, уверенно держит свою кружку правой рукой, как это сделал бы любой европеец. Это Легаспи. В восторге развожу руками, но еще не признаю свое поражение в процессе опознания.

Лу улыбается и советует мне присмотреться к лицу мужчины в шлеме. Соглашаюсь, он выглядит моложе испанца, которому по описаниям тогда уже было за шестьдесят. Я упорно не сдаюсь, спрашивая, а индейцы носили бороды? Лу пожимает плечиками и еще раз кивает на голову в шлеме. Да, это наповал! Как я мог не заметить, что у бородатого две серьги! Одну серьгу в средние века носили пираты, как символ захваченного корабля, воришки и цыгане в знак непокорности церкви, запрещавшей любые действия над телом (как и наколки), еще моряки носили серьгу, если огибали мыс Доброй Надежды. А вот две серьги уважающий себя европеец не нацепил бы – еще с древней Греции повелось, что так себя украшали те, кто торговал свои телом.

Это, конечно, аргумент, но меня так просто не возьмешь. С ходу кидаю еще несколько козырей – бородатый, сидящий за столом, не только в шлеме, но и в латах, в плаще, со щитом, с мечом, какая-то короткая юбчонка, наподобие пышных штанишек у пожилого с картой… И тут сам натыкаюсь взглядом на еще одно доказательство своего проигрыша. У всех испанцев одежда с длинными рукавами, а у нашего бородача только мощные бицепсы едва прикрыты, а на обнаженном правом запястье солидный браслет. М-да. Как я мог не заметить!

Вот он Дату Сикатуна. Приглядываюсь к нему тщательнее, благо, он не возражает. Красивое спокойное лицо азиата, с чуть раскосыми глазами, нос немного приплюснут, лицо округлое. Во всем облике чувствуется уверенность и сила. Такой мог быть вождем, и ему бы верили. Мелькает мысль, что никто из современных политиков такой внешностью не обладает. При более тщательном осмотре вижу, что меч с Дату не испанский – широкий, чуть изогнутый, с массивной рукоятью. Возможно, это военный трофей. Латы на его груди, скорее всего, сделаны из толстой кожи и переплетены жилами. Искусное литье позволяет разглядеть и детали щита у ног вождя – он круглый и плетеный, а не стальной, как у испанцев. Все мои сомнения исчезли.

Я еще долго хожу вокруг стола, где сидят Сикатуна и Легаспи. Прикасаюсь к деталям одежды и вооружения. Лу делает снимок на память – я в шутку приобщился к истории. А если серьезно, то прикосновение состоялось. Мне очень понравилось изображение Дату, почему-то верится, что он был именно таким. С Мигелем, вернее его памятником, мы встретились еще раз чуть позже. У форта Сан Педро в Себу установлен монумент Легаспи. Там он выглядит гораздо моложавее, чем в Баклайоне – нет залысин, а вот карта в правой руке, похоже, та же. Правда, пальцы на левой руке отломаны. Возможно, ко времени написания этих строк их уже восстановили.

Представляю, как в июле здесь собирается много людей, чтобы участвовать в шумном и веселом фестивале, который проводят сразу в честь нескольких событий, одно из которых считают датой создания Филиппин. Уважительно его называют по-старому. Сандуго.

Тагайтай

Вторым высокогорным курортом на Филиппинах считается Тагайтай. Городок расположен южнее Манилы на невысоком хребте, где, по мнению островитян, прохладно. Скажу сразу, что мне так не показалось, хотя, по сравнению с душной Манилой, свежий ветерок намного приятнее дыхания раскаленных солнцем стен столицы. Даже в конце октября, когда в Москве неуютная слякоть, и воспоминания по ушедшему лету особенно остры. В окрестностях Тагайтай состоятельные филиппинцы строят виллы с тенистыми садиками, что, несомненно, в глазах менее удачливых соотечественников признак большого достатка. Если, вдобавок к тому, владелец виллы еще приезжает туда на своей машине, тут комментарии излишни. В основном это подержанные машины из Кореи и Японии, но и они доступны немногим. Местный автопром ограничивается так называемыми джипни. Завод этих красавцев как раз по дороге в Тагайтай, и всем туристам, направляющимся в те края, предлагают его посетить.

Честно говоря, меня соблазнили на экскурсию не разукрашенные джипни, не знаменитая базилика святого Мартина и даже не уникальное горное озеро Таал (о чем я позже полностью изменил свое мнение), а возможность вживую посмотреть плантации ананасов и манго. Проспекты гласили, что провинция Тагайтай является фруктовым центром Филиппин. Именно там можно все посмотреть, пощупать и попробовать. С куста. Уже вижу скептические ухмылки читателя, мол, нашел, чем интересоваться на архипелаге. Соглашусь, что дайвинг в заливе Лейте или у коралловых рифов Минданао, посещение водопада в Пангсанхан или пещер на Палаване, купание на пляжах Боракая или операция у хилера, испанский собор XVI века или мусульманская мечеть XIV века интереснее. Но для меня многие страны ассоциируются с неким вкусом. Даже не буду спорить о нем, у каждого он свой. Например, в Испании – хамон, во Франции – бордо, в Бельгии – пиво фрамбезон, в Германии – ребрышки по-баварски, в Чехии – кнедлики, в Словакии – фасолевый суп, в Украине – сало с чесноком, в Финляндии – копченый лосось, в Израиле – финики, в Иордании – кофе, в Эмиратах – харис, в Турции – пахлава, в Египте – йогурт, в Тунисе – кус-кус, во Вьетнаме – кальмары на углях, а вот для Филиппин претендент уже обозначился.