Право на любовь (СИ) - Никитина Анна

Из этих мыслей меня вырывает долгожданный звонок.

— Ярослав, добрый день. Кольца готовы и ждут Вашего одобрения. Когда сможете приехать? — задает вопрос ювелир, к которому я обращался для создания наших индивидуальных колец по моему эскизу с именной надписью на латыни. Знаем её только мы.

— Добрый день, Петр Никанорович. Через час буду у Вас.

— Отлично. Тогда до встречи, — завершает разговор собеседник и отключается, не давая мне попрощаться.

С оцененными пробками в Москве к центру города, где расположена мастерская Петра, добираюсь как раз в обозначенное время. Петр Никанорович педант. Не любит опаздывать сам и не любит, когда опаздывают другие. Всегда выполняет работу в срок или, если возникает форс-мажор, старается завершить работу раньше оговоренного срока. Не любит быть должником. К работе относится со всей душой и любовью. В своем деле мастер, хоть и ему уже за шестьдесят, и голову покрыла седина, а на носу теперь соединялась золотистая тонкая оправа для очков. Но, как говорится, цифры не имеют значения, главное, что внутри.

— Здравствуйте, Петр Никанорович. Рад видеть Вас в бодром здравии.

— Здравствуй, Ярослав. Спасибо на добром слове. Держи, вот твоя драгоценность. — протягивает коробочку с двумя одинаковыми кольцами. Только моё шире и там красуется один маленький камушек. У Рины тоньше и женственнее. Впереди усыпанное камушками в два ряда. Но единственное, что не отличить — надпись. Она выгравированная внутри кольца. Её чувствуешь. Чувствуешь каждую буковку. Каждую завитушку. Каждый изгиб.

— То, что надо. Вы, как всегда, восхищаете своей работой. Надеюсь, этот заказ останется между нами.

— Мой друг, разве есть сомнения мне не доверять?

— Нет, конечно, нету. Вы столько лет служите верой и правдой нашей семье. Спасибо Вам.

— Пусть они принесут вам счастье.

— Так оно и будет. — улыбаюсь собственным мыслям. — До свидания.

— Счастливо, мой юный друг.

В салоне вытягиваю кольца из коробочки и перемещаю их парой на цепочку. Пусть будут около сердца. И двигаю к родителям. Там меня ждет блядское общество не самых приятных мне людей, кроме маленькой части её составляющей. И причина, почему я еду туда, а не к себе на квартиру — это мама. Она все подготавливала для любимого сына и единственного, кто остался рядом. После последнего отказа Артёма возвращаться домой и в компанию, мы рассорились и не созванивались. Он ещё тот черт, которого нужно поискать. Брат-близнец, мать вашу. Хотя знаю, что он сейчас чувствует то же самое, что и я. Так было всегда. Две половинки одного целого. И всё равно закрывает всё это своей ебучей гордостью.

Весь этот гребаный фарс под названием высшее общество собралось у родителей в загородном доме. И я бы давно покинул сие мероприятие, так как видеть всех этих чиновников, мэров с их женами-любовницами вызывает отвращение. Если бы не одно, НО: все это организовано в честь победы в тендере, ну или как описала этот праздник мама, то он в мою честь. Именно это меня останавливает — оставаться тут и слушать это чванливое общество во главе с Каримовым. И сейчас среди гостей он мелькает, ехидно мне улыбаясь. А так хочется врезать по его наглой роже.

Я не привык добиваться победы такими методами. Люблю честную борьбу. Но Марат сам обозначил границы. Пришлось подстраиваться и играть по его же правилам. От этого никакого удовольствия, только гадкое чувство внутри. Марат украл наш со Святом проект «Имеретинский», над которым мы работали три года, чтобы сделать его максимально идеальным. Мы просчитывали всё до мелочей. Этот проект стоил нам нервов, денег и постоянных доработок. Это было моё детище. Я вложил в него не только душу, но и любовь к морю, кораблям. Он знал это и все равно целенаправленно его выкрал, выдавая за своё. Нам же со Святом пришлось объединить усилия втройне и сделать проект ещё лучше, ещё масштабнее, еще более конкурирующим. Три месяца без сна. Три месяца полной концентрации на работе. На три месяца я вообще забыл, кто я. У меня была одна цель — новый проект. И нам удалось. Не зря акционеры и руководители тендера выбрали нас вторыми по конкуренции с Вяземским. Но только я действовал честными методами, никого не подкупал. За это моя совесть чиста. Хотя, если бы он пришел ко мне, я бы не стал прилюдно так его опускать. Его бизнес развалился, и теперь я имею возможность его выкупить и расшириться, а затем выкупить и его акции в компании. Месть — это то блюдо, которое подают холодным. И с этим я полностью согласен. Он уничтожил меня как друга, брата. Я уничтожил его как партнера. Око за око.

Я долго брожу среди толпы, салютуя всем нетронутым бокалом с шампанским. Не пил и не собираюсь. Хотя охота не только глоток сделать, а нажраться в усмерть. На душе противно и гадко. Сейчас бы Рину рядом и большего мне не надо. Но Каримов уже решил всё за нас. Ведет свою игру подло и мерзко. Удивительно, что у него две такие хорошие дочки, при том, что отец не самых лучших качеств и примеров. Но это знают только близкие. Для остальных он идеальный отец, примерный семьянин и выгодный бизнес-партнер. По всем пунктам одно позерство. Хотя копни глубже, у каждого в этом гребаном обществе свой ящик Пандоры найдется.

— Поздравляю! Такой успех для компании — победа в тендере. Теперь компанией заинтересуются не только наши соотечественники, но и зарубежные партнеры! — подает голос отец, нарушая моё единение.

— Спасибо.

— Ну, осталось дело за малым — пожениться вам с Аяной. Дата согласована, к свадьбе всё готово.

— Я как понимаю, всё решено? — в упор смотрю на отца.

— Да, дату мы уже согласовали.

— Отлично. Ты знаешь о моих дальнейших действиях, отец. И не говори потом, что я не предупреждал. — выливаю содержимое в бассейн и ставлю бокал на поднос вовремя подошедшего официанта. Пусть скажут спасибо, что об голову не разбил. Единственное, почему я не устроил сейчас скандал и не набил ему морду — это мама. Ради её стараний не посмею испортить вечер.

— Ярослав, ты знал, что так будет. Ты знал, что мы породнимся с Каримовым. Я попытался с ним поговорить, привел все твои аргументы. Он не согласен. Так что тебе придётся взять на себя ответственность.

— Я не бегу от ответственности, но этот брак продлится ровно год, когда я вытащу его гребаную задницу из долгов и подниму его компанию. Дальше наши пути разойдутся.

— Что плохого в том, что мы породнимся? Владимир прекрасный семьянин, хороший отец. И в бизнесе он хорош. Да, не без косяков. Но кто из нас не безгрешен.

— Хороший семьянин? Смешно. Это блядун, который трахает направо и налево своих секретарш или участвует в закрытом свингер клубе в роли посетителя. Прекрасный отец? Прекрасный отец не выдавал бы свою дочь за нелюбимого человека. Это человек, который грозил моей любимой убийством её бабушки, чтобы она от меня отказалась. Это как, по-твоему, нормальный человек?

— Я не верю. Ты сейчас это всё говоришь только для того, чтобы меня с ним поссорить.

— Как тебе угодно, папа. Я больше не буду говорить. Свои решения я обозначил, и с ними придётся смириться. Я разведусь с Аяной через год и женюсь на Рине, — ещё раз внятно и четко говорю отцу.

— За этот год многое, что может случиться, — говорит отец. — Ты можешь передумать. Аяна может забеременеть. В конце концов, эта девка…

— Рина… Её зовут Рина.

— Может разлюбить тебя или изменить тебе… В конце концов, выйти замуж. Не каждая будет сидеть и ждать у моря погоды.

— Я уверен, что она любит меня и наши чувства взаимны, папа. Уж я знаю, о чём говорю. А с Аяной я разговаривал. Она не прочь фиктивного брака, и детей у нас не будет. Хоть и жить мы будем в одном доме, но спать в разных постелях. Так что если ты надеешься, что Аяна залетит, и я не смогу выполнить свой план, то зря. Я всё продумал. И единственное прошу, если не хочешь потерять сына, не мешай!

— Ты видишь, как она на тебя влияет? Ты дерзишь отцу, ставя во главе её, а не свою семью.

— Да, я ставлю её во главе своей жизни, так как я люблю её. Как ты не можешь этого понять?! И я просто отстаиваю своё, отец. Я всегда беспрекословно выполнял всё, что ты хотел. Думал, что так правильно, так лучше. Но сейчас я сам знаю, что для меня лучше и кто мне нужен.