Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька - Арина Свобода

— Похожее?.. Нет ничего похожего. В какой-то момент я как будто раздвоился. Был сразу и тут и там. А потом меня туда утянуло, а тот, другой, мое место занял. Причем он радовался так. А еще вокруг меня какие-то люди стояли и смеялись.

— Люди? — спросил Пашка. — Точно такие же, как мы?

— Не совсем, — растеряно ответил Ванька. — Ну вот как бы это… Ну… Пусть стакан.

— Что стакан? — удивился Алекс.

Ванька говорил медленно, будто с трудом подбирая слова.

— Стакан, — повторил он. — Стоит. Перед зеркалом. И там — его отражение. Понимаете?

— Честно говоря, не вполне, — отозвался Алекс. — Отражение будет в точности повторять оригинал, не так ли? А ты только что утверждал, что выворотни все-таки явно отличаются от своих… хм… прообразов.

— Ну да! — с досадой воскликнул Ванька. — Ладно, пусть не зеркало. Пусть… О! Лужа! Отражение в луже.

— И что?

— Оно же отличается!

— С чего это? — недовольно спросил Гном.

— Потому что вода двигается, дурень! — вмешался Глеб.

— Точно! — обрадовано повернулся к нему брат. — И там будет это… волны всякие, искажения, вот!

— Кажется, я начинаю понимать, — протянул Алекс. — Скажи-ка, Иван, откуда там были люди? На крыше же с тобой никого не было?

Ванька помотал головой.

— На крыше не было, а там были. Эти еще смеялись надо мной, как будто радовались, что тот козел мое место занял.

Надо же, Ива-а-ан, мысленно хмыкнул Глеб. Это тот, выворотень, был Иван, а это — Ванька!

— Ты можешь попытаться объяснить поконкретнее, чем выворотни отличаются от нас.

— Могу, — неожиданно уверенно кивнул Ванька-Иван. — Те — неправильные, они как тени.

— В каком это смысле? — вытаращился Пашка. — Ненастоящие, что ли?

— Нет. Настоящие, но… Наоборотошные. Кто здесь умный — там дурачок какой-то, кто сильный, тот слабак… Ну, и во всем так. Вот, например, ты, — Ванька ткнул пальцем в Гнома. — Ты там такой трус!

— Чего-о-о? — насупился Пашка.

Ванька пожал плечами и улыбнулся.

— Сами просили — говорить все как есть.

— Ладно, живи пока, — буркнул Гном. И, вдруг ухмыльнулся, показывая на Глеба: — А он какой там?

— Он?.. — Ванька бросил на брата непонятный взгляд и коротко ответил: — Другой.

— Не, ты уж говори, раз начал, — наседал Гном. — А то как про меня, так пожалуйста, а как про него, так сразу в кусты?

Ванька пожал плечами и еле слышно сказал:

— Он там злой.

Вот это да, растерянно подумал Глеб, а здесь я, значит, добрый? Это с Ванькой-то я добрый?! Как-то сразу припомнились все прозвища, которыми он награждал братишку чуть ли не с рождения, все тычки и затрещины, отвешенные «надоедливой мелкоте», пока мама не видит, все сказанные в сердцах: «отвали», «заткнись», «достал»…

Глеб почувствовал, как заполыхали щеки, и поскорее опустил лицо.

— Они как тени, — продолжил Ванька. — Только они не привязаны к нам как тени. Это трудно объяснить. Они все знают про нас. Когда я там был, я мог как бы переключать зрение и подглядывать за тем, что этот, другой, тут делал. И в общем вы-во-рот-ни эти, — он произнес по слогам новое слово, — они могут делать то, что хотят. Но часто они хотят делать именно то, что делаем мы. Как будто завидуют и повторяют.

— Гм. Интересно, — удивился Алекс. — С этим, пожалуй, разобрались. Теперь вот какой момент — насколько хорошо ты помнишь все происходящее с тобой в Вывороте? И каким образом ты, пребывая там, соотносился с тем Иваном, который занял твое место?

Ванька сжал кулаки и зло прищурился.

— Все я помню! А с этим… С этим козлом я никак не со… соот… Короче он сам по себе и я за него не отвечаю, ясно?!

— Ясно, ясно, — примирительно сказал Алекс. — Никто и не говорит, что…

— Если бы я с ним встретился, — запальчиво произнес Ванька, — я бы ему морду набил! Вот бы и соотнесся тогда, по полной программе!

Ого, изумился Глеб, где же наш эмо-плакса? Может, не такое уж плохое место этот Выворот? А что — отправлять туда на недельку-другую всяких придурков — пусть у них мозги на место встают.

— И что же, позволь узнать, вызвало такой гнев? — заинтересовался Алекс. — Что успел натворить в нашем мире твой… э-э-э… двойник?

— Ничего, — отвернулся Ванька.

— Нет уж, дружок, придется тебе рассказать, — неожиданно жестко сказал Алекс. — Я же предупредил, что малейшая деталь может оказаться крайне важной для… Для выработки стратегии наших дальнейших действий. Ты не стесняйся, тут все свои. Обещаю, что твои тайны не покинут этой комнаты. Итак?

— Да ничего такого, — выдавил Ванька и покраснел. — Просто…

— Что — просто? — настырно спросил Алекс.

Глебу вдруг стало жалко братца. Он прекрасно знал, как неприятно бывает рассказывать о чем-то таком… стыдном.

— Да фиг с ним, — неуверенно выступил он. — Может, и вправду, ничего особенного…

— Ладно, — махнул рукой Ванька. — Там… Девчонка одна.

Опаньки, мысленно ахнул Глеб, девчонка! У этого мямли-стихоплета — «одна девчонка»! Куда катится мир?!

— И этот… — неохотно продолжал Ванька. — Он ее… В общем, послал, если коротко.

— Понимаю, — сочувствующе кивнул Алекс. — Но ты не расстраивайся — все можно поправить. Наверняка, если объяснить ей ситуацию — в целом, конечно, не вдаваясь в ненужные подробности — то можно…

— Не буду я ничего объяснять! — перебил Ванька.

— Э-э-э… Почему же? — не понял Алекс.

— Потому.

В комнате повисла долгая неловкая пауза. Потом Ванька снова заговорил:

— Она… Короче, этот ее послал, а она наоборот. Так что ни фига я не буду… объяснять.

— В каком смысле — наоборот? — не выдержал Глеб.

— Бегать за ним начала, — неохотно объяснил брат. — Типа, он крутой.

И, с неожиданной горечью, закончил:

— А я ей котят подарил…

— Котят? — заподозрил неладное Глеб.

— Ну да, — пояснил Ванька. — Которые у тебя под кроватью валялись.

— А с какой это стати ты у меня под кроватью шарился?! Ты вообще, что ли, поляны не видишь, придурок?

— Да иди ты лесом! — заорал в ответ Ванька. — Я тебе мешок этих котят куплю — подавись! И кровать твоя мне на хрен не сдалась, понял?! И вообще…

— Тиша, ребятки, — рассеяно сказал Алекс и повернулся к Гному: — Паша, я думаю, стоит кое-что обсудить.

Они с Пашкой удалились к окну, принялись размахивать руками и возбужденно переговариваться. Оттуда доносились обрывки непонятных фраз: «явная корреляция», «отрицательно направленное воздействие», «промежуточный вектор»…

Глеб уселся обратно на диван, старательно не глядя на брата. Вот придурок мелкий! Всю жизнь лезет, куда не просят! Ваньку и родители всегда больше любили, пока Ника не появилась.

На фига он этого идиота из Выворота вытаскивал, спрашивается? Тот, подменный, хоть в Глебову жизнь не совался. Существовал себе… параллельно. Правда, страшновато рядом с ним было находиться. Зато теперь опять начнется: Глеб, возьми Ваню с собой гулять, Глеб, помоги Ване с уроками, Глеб, присмотри за братом, как бы он глупостей не наделал…

А ведь Ванька-то как раз думает, что родители всегда его, Глеба, больше любили. Вот ведь фигня! И на крышу он из-за этого полез.

Он снова вспомнил о самом страшном, и его вдруг обожгло стыдом. Ванька, действительно, чуть глупостей не наделал, а он наорал из вредности. Дались ему эти котята! Сам же не знал, куда их деть.

— Слышь, — Ванька подошел и несмело тронул Глеба за плечо.

— Чего?

— Ты это… Извини, короче, — вздохнул братец.

— А?

Глеб так растерялся, что несколько секунд сидел, глупо хлопая глазами и забыв закрыть рот. Это он должен был просить прощения!

— Я… дурак был, — морщась, продолжил Ванька. — Не понимал ни фига.

— Теперь поумнел, что ли?

— Угу, — не обижаясь на его тон, кивнул Ванька. — Поумнел.

— Ну и молодец, — Глеб вздохнул. — Ты меня тоже прости. Я это… в общем, люблю тебя. Мы же братья. И родители тоже тебя любят. Они бы, наверное, с ума сошли, если бы с тобой что-то случилось. И я бы себе никогда не простил. Бери что хочешь. Хоть все-все забирай, только… живи.

— Здорово, — обрадовался брат. — Игровую приставку новую тоже можно? А то я из-за этого выворотня остался без подарка на Новый Год.

— Угу, забирай без разговоров, — кивнул Глеб.

— Спасибо! Слушай, а ты мне расскажешь?

— Чего?

— Ну… Что все это… — Ванька неопределенно помахал руками. — И как ты меня того… вытащил с той стороны.

— Не могу, — сказал Глеб. — Это тайна.

— А… — сник братец. — Типа: подрасти еще надо? Ну ладно. Я тогда это… домой пошел. Да?

Глеб хотел возразить, но не успел. Потому что случайно посмотрел в сторону окна и наткнулся сразу на два колючих взгляда: насмешливый Пашкин и укоризненный — Алекса.

— Кхм… — кашлянул ученый. — Я считаю, что было бы честно по отношению к Ивану ввести его, так сказать, в курс дела, потому что благодаря ему мы получили столько информации! Если, конечно, со стороны моих… кхм… уважаемых коллег нет обоснованных возражений.