Шиворот-навыворот. Глеб и Ванька - Арина Свобода

Пашка хихикнул:

— Нет. Просто вспомнилось почему-то. «Приходите, тараканы, я вас чаем угощу».

И все засмеялись.

За столом Алекс выстроил целую теорию на основании рассказов Юфы и Татьяны Павловны. Гном активно поддакивал.

— Что мы имеем? Каким-то, пока не установленным, образом люди меняются местами со своими астральными проекциями из Выворота. Можно предположить, что это происходит в определенном психологическом состоянии, — сказал ученый, забыв об остывающем чае, — Татьяна Павловна говорила, что ей было очень грустно. Ваш одноклассник, насколько я понимаю, переживал развод родителей. А твой брат…

— С ним все было в порядке, — быстро сказал Глеб.

— Ладно, Глеб, если ты не готов об этом говорить, я тебя понимаю, — мягко согласился Алекс. — Итак, продолжим…

— Для нормальных людей из нашего мира опасно долго находиться в Вывороте. Они теряют память, — вставил Пашка. — Причем, это происходит не сразу, а постепенно.

— Каждый день, проведенный в Вывороте, губительно действует на их психику.

— Вот почему нужно как можно скорее попытаться вытащить твоего брата! — воскликнула Снежка. — Подумай об этом, Глеб!

— Снежанка, прекрати, — остановил ее Алекс.

— Ну, дядя Саша! Я же правду говорю. Если он так и не сможет решить, то его братишка вернется сюда в таком же состоянии, как и тот их одноклассник. Алик, кажется?

— Ага, Юфа, — кивнул Пашка с набитым ртом.

— А если ты не прекратишь на него давить, вы снова поругаетесь, — сказал Алекс. — Разве ты этого хочешь?

— Нет, — буркнула она и замолчала.

Глеб был благодарен, что Алекс за него вступился. Спорить со Снежкой не хотелось, но и бежать экспериментировать на Ваньке он тоже был не готов.

— Истину надо говорить с любовью. То есть в нужное время и в нужном месте, — сказал Алекс. — Заботясь о человеке, а, не стараясь стукнуть его правдой по голове, Снежанка.

— Да я поняла уже.

— В конце концов, время у нас еще есть. Парень этот, Юфа, провел в Вывороте примерно год, и ему потребовалось около месяца, чтобы прийти в себя. Затягивать, конечно, не стоит, но и торопиться не будем, — продолжил ученый. — Гораздо важнее понять, что привело к такому явлению. Стало ли это происходить лишь недавно или происходило всегда. Вот ты, Снежка, говорила, что видела и других «выворотней» в городе.

— Угу.

— А ты можешь вспомнить, кем они были?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Обычные люди: взрослые, дети. Вернее… Нет, детей я не видела. Скорее подростков.

Она задумалась.

— Вообще-то, взрослых я редко видела, в основном подростков.

— Гм, может это как-то связано с периодом взросления? — Алекс задумчиво почесал щеку. — Возможно, это закономерный этап в процессе становления психики? Обычное явление природы, в которое нам не стоит вмешиваться.

— Вот это да! — удивился Пашка. — То есть вы хотите сказать, что мы это все зря затеяли?

— У меня пока не хватает данных, чтобы утверждать наверняка, — пожал плечами Алекс. — Возможно то, что мы называем «выворотнями» на самом деле является не просто двойником, а частью самого человека? Может, это важно для развития личности? Электричество существовало и до того, как люди научились его использовать.

— Тогда почему ты — это ты, а не «выворотень»? И Глеб, и Паша. Они все отсюда, а не оттуда. Может, вы еще не выросли? — насмешливо спросила Снежка.

— Я это не учел, — сказал Алекс и задумался.

Глеб вспомнил бледное, сосредоточенно лицо Юфы. «А мне не жаль. Потому что ты меня спас»…

— Может, так всегда и было, — сказал он. — Но я думаю, что мы все правильно сделали. Этим «выворотням» в нашем мире не место.

Пашка вдруг вскочил из-за стола.

— Знаете, что я придумал! Давайте создадим тайный клуб! Или нет, лучше этот… рыцарский орден, чтобы с ними бороться. А назовем Стражи Теней. Или вот — Хранители Теней.

— Угу, — засмеялся Глеб. — Привет «Варкрафту»!

— Ну, тогда Тенехрон, — смутился Пашка.

— Тогда уж Тенехран.

— Класс! Наш штаб назовем Тенехранилищем, — съязвила Снежка. — А дядю Сашу назначим завхозом. Дядь Саш, куда выворотней складировать будем?

— В кладовку, — невозмутимо сказал Алекс. — Главное, на полку аккуратно складывать, чтобы не свалились.

Он повернулся к мальчишкам, всплеснул руками, и сказал голосом заправского завхоза:

— Все несут и несут. И что мне с ними делать? Бочку прикупить и солить их на зиму?

— Берегитесь, выворотни, Хранители идут! — прогудел Глеб.

Глава 19. Здравствуй, дедушка Мороз, борода из ваты

Темный сумрачный декабрь пролетел очень быстро и наступил последний день уходящего года. Начался он просто замечательно. Накануне вечером Глеб просидел за компьютером до двух часов ночи — в школу ведь не надо! Проснулся в половине двенадцатого. Мама на кухне, напевая, строгала салаты. Ванька сидел за столом и уплетал румяные оладьи, лежавшие на большом блюде. А рядом — Глеб чуть не захлебнулся слюной — стояла открытая банка сгущенки и целая вазочка любимого клубничного варенья. Глеб подсел к брату и набил живот оладьями так, что стало трудно дышать. Потом вернулся к компьютеру и, запуская «Варкрафт», решил, что жизнь удалась.

Первая половина дня прошла легко и радостно. Мама продолжала готовить, позвонила бабушка и пообещала приехать к праздничному ужину. Отец, в кои-то веки находящийся дома весь день, сходил за елкой. В квартире запахло хвоей и сказкой. Пушистую красавицу дружно увешали блестящими шариками, прозрачными сосульками и разноцветными шишками.

Ника по мере сил принимали деятельное участие в предпраздничной суете. Все время рвалась помогать папе, вытаскивала из большой коробки хрупкие стеклянные украшения и, не глядя, совала их куда-то в сторону, уверенная, что именно там и находятся папины руки. В общем, было весело, если бы не Ванька. Он еще после завтрака собирался свалить из дома, но мама не разрешила. Братец надулся, как индюк и, сложив руки, мрачно смотрел на общее веселье.

К обеду Глеб окончательно впал в состояние радостной эйфории — почти как в детстве, когда веришь, что скоро придет настоящий Дед Мороз и принесет тебе то, о чем мечталось весь год. Но вдруг обстановка в доме неприятным образом изменилась.

— Ну что, — спросил папа, когда елка была почти готова. — Кто в этом году будет надевать шпиль?

Облупившемуся золотому шпилю, семейной реликвии, было сто лет в обед — еще папина мама, будучи маленькой, любовалась его блеском. Сколько Глеб себя помнил, они с Ванькой чуть ли не дрались за право водрузить его на макушку. Это тоже была традиция! Семья собиралась вокруг елки и вспоминала все хорошее, что произошло за год, все свои победы и достижения. А потом вместе решали, кто заслужил право надеть шпиль.

— Кто у нас самый счастливый в этом году? — снова спросил папа.

— Да какая разница, — пожал плечами Ванька. — Это всего лишь тупая игрушка. При чем тут счастье? И чего все так носятся с этим Новым Годом?

В комнате повисла неловкая тишина.

— Ты чего, Ванечка? — спросила мама. — Это же наша семейная традиция.

— И на фига она нужна?

— Чтобы не жаловаться, а благодарить за все, что было, — сказал папа. Видно было, что настроение у него немного испортилось. — Вот оглянешься назад, а там столько хорошего! А если и были какие-то неудачи, то прошли. Значит, отличный был год, а следующий будет еще лучше!

Ванька лишь презрительно хмыкнул.

— Не хочешь и не надо! — отрезал папа. — Тогда в этом году у нас шпиль впервые наденет Ника, потому что она в этом году в садик пошла. Да, моя сладкая?

Папа подхватил дочку на руки и она старательно, хотя и немного криво насадила шпиль на макушку. Глеб и мама зааплодировали. Он еще помнил, как когда-то папа вот так и его поднимал. И как это было здорово, надевать шпиль на елку.

— Када Дедь Майозь плидет? — спросила сестренка.

— Дед Мороз не всегда сам приходит ко всем деткам… Иногда он просто кладет под елочку подарки, а сам незаметно уходит, — сказала мама, отводя глаза.

— Не придет Дед Мороз, — сказал Ванька издевательским голосом. — Его не бывает, поняла? И подарков тоже не будет. Надела дурацкий шпиль на елочку и будет с тебя.

Ника захлопала глазенками и громко разрыдалась, а Ванька гадко захихикал.

Папа дал Ваньке подзатыльник.

— В свою комнату живо! И пока не извинишься, не выйдешь оттуда.

— Ну и пожалуйста, — сказал Ванька. Ушел в комнату, хлопнув дверью, и включил музыку на полную громкость.

Новогоднее настроение улетучилось. Ника плакала, папу трясло, на всю квартиру грохотал тяжелый рок.

— Алёша, держи себя в руках, — сказала мама. — Он же еще ребенок.

Глебу пришлось вмешаться. Он взял на руки доверчиво прижавшуюся сестренку — что делал нечасто — стал носить ее по квартире, показывать развешанные всюду гирлянды, самодельные снежинки из бумаги и рассказывать о том, что скоро будет праздник, и будут подарки, и Ника обязательно получит самый замечательный подарок… Когда малышка успокоилась и перестала всхлипывать, Глеб с облегчением — весила кроха не так уж мало — сгрузил ее на диван в гостиной и включил мультики.