Ненаглядная жена его светлости (СИ) - Зика Натаэль

Король смолчал.

И она на законных основаниях могла не возвращаться во вдовий дом. То есть на четыре года Арман избавил её и от нищеты, и от притязаний Фернана.

Если бы она уже не была влюблена в герцога по уши, она обязательно  бы в него влюбилась.

Жизнь в замке для неё стала ожившей  сказкой!

Адель старалась,  чтобы Арман не пожалел о своей благотворительности. Молодая женщина вставала раньше всех, ложилась позже всех, и замок заблистал порядком и чистотой, а прислуга просто летала, безупречно выполняя свою работу.

Об ответных чувствах со стороны герцога она и мечтать не смела. Но однажды, как раз к ужину принесли на пробу вино нового урожая, Адель  выпила чуть больше, чем позволяла себе раньше.  Герцог был так мил, так предупредителен... Она не заметила, как  призналась  ему в своих  чувствах.

Утром они проснулись в одной постели.

И с того дня, вернее, ночи  она два года была самой счастливой женщиной на свете!

Пока король не извлёк старый договор и не вынудил Армана жениться на леди Сонии...

Время шло, пора бы Умару уже вернуться!  Графиня  обходила замок, проверяя, как горничные выполняют свою работу. И когда она оказывалась вблизи любого из выходящих на задний двор окон,  то непременно  бросала  в него взгляд.

Наконец знакомый экипаж въехал в ворота и направился в сторону конюшни.

Адель в волнении схватила первое, что попалось под руку – корзинку с рукоделием – и  поспешила наружу.

– Умар, всё в порядке?

– Да, леди. Доставил в лучшем виде!

– И... как миледи? Огорчена?  Может быть, она недовольна, ругалась, плакала? – Адель, сама этого не замечая,  комкала в руке платочек.

– Нет, ничего такого, – пожал плечами кучер. – Она очень спокойно себя  держала, ни на что не жаловалась. Настоящая герцогиня! По-моему, как мы отъехали, её светлость сразу  уснула. Ну и мы быстро добрались, сегодня туннели спокойны, как никогда.

– Почему же ты вернулся так поздно? Я ждала тебя ещё два часа назад!

– Помогал обустраиваться. Миледи пожелала искупаться, пока наколол дров, пока  натаскал воды...

– Постой, какие дрова? Какая  вода? Во-первых, в  поместье воду в купальни поднимает магия, она  же её и нагревает. Во-вторых, почему ты? А чем занимались местные слуги?!

– Нет там водопровода, а нагревательный артефакт давно разрядился, – спокойно ответил Умар. – Какие там слуги, леди? Одна женщина и её дочь. Они спешно готовили комнату для  её светлости, да обед. Кстати, почему никто не предупредил, что сегодня к ним прибудет герцогиня?

– Как это... одна женщина и её дочь? – севшим голосом переспросила Адель. – Как это – не предупредили? Милорд при мне ещё вчера  выслал вестник с указаниями. И я сегодня утром, как только вы выехали, отправила геру Стефану письмо! Умар, куда ты отвёз миледи?!

– Куда и вели – в урочище, которое Тополя.

– Всевидящий – Адель покачнулась, выпустив из рук корзинку, ухватилась за карету, чтобы не упасть. – Умар,  чем ты слушал? Тополя – это богатое и благоустроенное поместье у озера, куда должна была отправиться миледи.  А усадьба, которая находится у беса на рогах, называется«Два тополя»! И там нет никого и ничего, только семья слуг... О, боже... Умар, неужели  ты отвёз её светлость в эту  дыру?

– Откуда мне было знать? – набычился Умар. – Сказали – в Тополя, а я как раз на той неделе в усадьбу провиант возил. Сам слышал, как на кухне кричали, мол, где провизия для Тополей?  Я и подумал, что герцогиню надо туда же.  Поназовут одинаково, а я виноват.  Срединная тропа одна, мне что туда ехать, что сюда – одинаково. Хотя, конечно, поместье-то поближе, всего пять вешек вправо, а усадьба за двенадцать вешек и влево от тропы...

– Там же ни удобств, ни людей... Ничего нет, – леди обхватила себя руками, унимая крупную дрожь. – Милорд нас убьёт. Что стоишь? Запрягай и отправляйся обратно! Герцогиню надо перевезти в поместье!

– Кони устали, – упёрся кучер, – а других, кто ни разу вешками по туннелям не ходил, нельзя. Испугаются, понесут, герцогиня убьётся или  чувств лишится – только хуже сделаем.

– Как же быть?! Милорд...

– Утро вечера мудренее. Ничего с её светлостью не сделается. Переночует один раз в усадьбе, там Кора с Ривой с неё пылинки сдувают. Людей нет, опасности нет. Тишина, свежий воздух. Я бы сам там жил, да работа не отпускает. А завтра, как кони отдохнут, съезжу.

– Что я скажу его светлости? – растерянно пробормотала экономка. – Как объясню, почему его жена оказалась совсем в другом месте?

– Ну, – кучер почесал затылок. – Если спросит, к примеру – как доехала миледи? – надо ответить, как есть. То есть все отлично. Мол, когда возчик уезжал, она собиралась  в купальню, а потом обедать. И если милорд напрямую не задаст вопрос – куда отвезли герцогиню, точно в Тополя? – то лучше промолчать и самим о путанице не рассказывать.

– Милорд меня не простит.

– Если не узнает, то и не накажет. Валите всё на меня, ведь это я перепутал. До завтра продержимся, может, он и не спросит. А утром  я  съезжу и исправлю ошибку.

После этой речи Умар взялся распрягать лошадей, показывая  экономке, что дальше дискутировать не намерен.

Графиня немного помялась, потом подобрала корзинку и вернулась в  замок.

До вечера вздрагивала, ожидая, что вот-вот появится герцог и призовёт её к ответу. Но Арман приехал только ближе к ночи, причём злой, как стадо ристов.

– Почему не спишь? – спросил  он, увидев леди возле своих покоев. –Что-то случилось? Сония благополучно доехала?

– Да... она в порядке, – чуть запнувшись, ответила Адель. – Я вас... тебя  ждала. Переживала, что так долго. А её светлость...

– Раз благополучно доехала, то я больше не хочу ничего о ней слышать! – рыкнул Арман. – Достала!  Доложишь через два месяца, как она, а до того времени даже имя её не произноси, если не хочешь меня разозлить! Столько часов гонялись за проклятым музыкантом, а когда нашли и попробовали допросить, он умер!

Герцог в раздражении снял сюртук и бросил его, не глядя, за спину.

– Представляешь? Просто перестал дышать. Лекарь сказал, что от испуга у него произошёл спазм дыхательного горла.  Завтра поеду в баронство, прикажи, чтобы к рассвету приготовили лошадей и сопровождение.

– Арман...хоть один день отдохни, куда так спешить? Если музыкант всё равно уже умер.

– Я должен разобраться, бывал ли он в баронстве. Давал ли  уроки моей жене. И заставал ли его барон с племянницей. И если всё это правда, то какого риста я об этом узнаю только сейчас?

– Арман, – леди приблизилась к мужчине и попыталась его обнять, но тот мягко, но непреклонно отвёл её руки.

– Я очень устал, Адель. Прости. И ещё я  хотел  напомнить нам обоим,  о чём  мы договаривались перед  этой  ристовой  свадьбой: пока  я женат на другой,  мы не спим вместе. И пусть  выяснилось, что Сония  не берегла девичью честь, мы  не будем ей уподобляться. Вчера я был слишком расстроен, выпил и совершил  ошибку.  Ночь  была потрясающей, но больше мы не должны допускать ничего подобного!  Ты согласна со мной?

Графиня кивнула, не в силах произнести ни звука.

– Умница!  Разбуди моего камердинера, пусть немедленно придёт, он мне нужен.  Потом  отдай распоряжения насчёт лошадей и ложись спать. Уже поздно.

Как под гипнозом графиня кивнула и отправилась выполнять поручения герцога.

Спустя час она наконец добралась до своей комнаты и смогла лечь. Но вместо облегчения и спокойного сна  к ней пришли слёзы.  Адель прорыдала, заглушая подушкой всхлипы, почти до самого рассвета. А потом встала, поплескала в лицо холодной водой пошла вниз, чтобы проводить Умара.

Глава 21

Вопреки ожиданиям, купальня оказалась не так уж и плоха.

Рива грела воду, Умар таскал её, а Кора в большую ванну постелила  льняную простыню и накапала по несколько капель из двух бутылочек.

Соня всласть понежилась в ароматной горячей воде, а потом Рива помогла ей вымыть и прополоскать волосы.