Камбер-еретик - Кэтрин Куртц

— Думаю, да, — с трудом выговорил Райс. — Кто-нибудь из вас хочет проникнуть в его мозг? Я могу ошибаться, но, по-моему, эффект тот же самый, что и с Грегори.

Вместе они читали по разуму Джебедии, который стоически переносил все прикосновения и исследования. Кроме сознания того, что когда-то обладал могуществом, им ничего не удалось обнаружить. А когда Райс блокировал память, и это знание исчезло. Камбер, проникший так далеко, как только сумел, не находил никаких специфических признаков Дерини. Если бы он не знал Джебедию, он не поверил бы, что это не просто человек.

Райс восстановил память старого воина — им нужна была его собственная оценка, однако способности пока не были возвращены. У Райса не осталось никаких сомнений, что он может это сделать. Он открыл свою лекарскую сумку и стал из пакетиков насыпать в маленькие бокалы с вином различные порошки, аккуратно перемешивая содержимое.

Самым важным была мераша, потому что именно мераша была известна людям как средство, обладающее особым действием на Дерини. Даже большая доза на людей действовала просто как успокоительное, но даже самой малой щепотки было довольно, чтобы на несколько часов совершенно расстроить способности Дерини, нарушить координацию движений и строгую организацию ума. Всем этим мераша была печально известна. Для начала они решили дать Джебедии умеренную дозу, на которую мог рассчитывать любой Дерини, если попадал во власть тюремщиков-людей.

Когда Райс предложил ему один из бокалов, на лице Джебедии появилось выражение тоскливой покорности. Как и все воспитанные по обычаю Дерини, он испытывал на себе подобные порошки и прекрасно знал их действие, но сейчас все могло быть иначе.

— Хочешь, чтобы я выпил все? — спросил Джебедия, подозрительно заглянув в бокал. — Определенно, этого слишком много.

— Я взял много вина. Оно отобьет вкус порошка. Ну, давай же, пей.

Джебедия выпил лекарство, по привычке сморщился, но потом изумленно поднял бровь.

— Послушай, действительно отбило вкус. — Он вернул бокал Райсу. — А ты уверен, что мераша там была?

Глядя на Джебедию, Райс тоже поднял бровь.

— По крайней мере с твоими вкусовыми ощущениями все в порядке, — сказал он, протягивая руку за следующим бокалом. — Попробуй вот это. В первый раз действительно ничего не было, на случай, если ты станешь реагировать на одно название.

Джебедия пожал плечами и поднял второй бокал, Камбер следил за ним еще пристальнее, зная, что именно в этом, а не в первом бокале не было порошка. Джебедия осушил второй бокал так же быстро, как и первый, снова покачал головой и вернул его Райсу.

— И в этом вкуса не чувствуется. И вообще ни одного обычного признака какого-либо зелья. Дрожи в руках нет, зрение нормальное, не тошнит… — Он улыбнулся. — Похоже, твой талант способен нейтрализовать действие мераши, только цель не оправдывает средства. Я изо всех сил стараюсь бодриться, но если ты скажешь, что не можешь сделать все по-старому, я разорву тебя на куски.

— Я сумею вернуть все обратно, — твердо сказал Райс и задумчиво поднял брови. — Кроме телесных, у тебя нет других ощущений? — спросил он, положив руку на лоб Джебедия и проникая в те области, на которых обычно сказывалось действие порошка. Даже глубокий контроль не помог обнаружить признаки влияния мераши на организм пациента.

Спустя несколько секунд Джебедия покачал головой.

— Все, что я чувствую, это прикосновение твоей руки.

— Я так и думал. Ивейн? Еще кто-нибудь?

Все остальные по очереди убедились в правильности суждений Райса. Вздохнув, Целитель снова положил руки на виски Джебедии и углубился до определяющей точки.

— Соберись, если можешь. Прошло достаточно времени, чтобы снадобье подействовало. Сейчас ты ощутишь его. Думаю, тебя ожидает удар посильнее, чем камнем из катапульты.

Джебедия дернулся от боли — способности были возвращены, а Райс попытался хоть немного облегчить его мучения. Когда остальные трое вошли в контакт, подтвердилось полное восстановление всех качеств Дерини и влияние мераши на них. Знаком Райс попросил Ивейн передать ему со стола еще один бокал, поднес его к бледным губам рыцаря и велел выпить. Лекарство не сможет нейтрализовать действие мераши — тут поможет лишь время и крепкий сон, — но, по крайней мере, оно спасет от тошноты и ужасной головной боли.

Райс снова применил блокирование, на сей раз уже не спрашивая Джебедию. Это помогло тому выпить содержимое третьего бокала. Он откинулся на спинку стула, опустошенный, но, по мере того как противоядие оказывало действие, его лицу возвращался нормальный цвет. Спустя несколько минут Райс снова снял блокирование, сохраняя строгий контроль над болевыми точками, на этот раз удар оказался терпимым. Джебедия вздрогнул, закрыл глаза и, застонав едва слышно, стал тереть лоб рукой, но теперь ему стало немного полегче. Спустя еще несколько минут он смог открыть глаза и посмотреть на друзей.

— Было очень плохо? — мягко спросил Райс.

Джебедия удалось слабо улыбнуться.

— И сейчас тоже, мой друг, но уже терпимее. О, Господи, неужели они действительно дают такую дозу в тюрьмах? — Чтобы выговорить эти слова, ему потребовалась вся сила воли.

— Так мне говорили, — ответил Райс. — Когда я во второй раз блокировал способности, это помогло?

Джебедия на мгновение задумался.

— Думаю, да. Хотя трудно сказать наверняка. Тогда я почти ничего не соображал, так что не могу быть уверен. Боже, уж лучше получить рану в сражении, чем пройти через это еще раз!

— Думаю, ни в том, ни в другом необходимости не будет, — сказал Райс. — Хочу, чтобы ты знал: я очень благодарен тебе за то, что ты перенес эту пытку. Хочешь отдохнуть немного?

— Ни на что другое я сейчас не годен, — ответил Джебедия, задумчиво покачав головой. — Просто погрузи меня в сон. Может быть, когда я проснусь, все это покажется обычным кошмаром.

— Твой доктор согласен с диагнозом и средством лечения. — Райс улыбнулся, взял Джебедию под руку, когда тот подался вперед, чтобы встать, и знаком велел Джорему поддержать рыцаря с другой стороны. — Сейчас мы отведем тебя в комнату Джорема и уложим спать. Утром ты будешь чувствовать себя намного лучше.

— Хорошо бы, — пробормотал Джебедия, нетвердо ступая между ними. — Если будет хуже, я просто умру.

Пока они помогали Джебедии устроиться, Камбер взглянул на Ивейн. То, чему он стал свидетелем, потрясло его больше, чем хотелось бы. С уверенностью, выработанной за годы совместной работы с Целителем, он знал — следующей на очереди будет его дочь. Она тоже знала — это говорили ее глаза. Камбер подошел, крепко обнял дочь и отпустил только тогда, когда Райс и Джорем вернулись.