Фаберже для русской красавицы - Мария Жукова-Гладкова

Я закатила глаза, потом заметила, что у Сони, насколько мне известно, было двое постоянных мужчин – Юрик Самохвалов, владелец компании «Транспорт-Сервис», и поп Богдан Емельянович. До них – ныне убиенный авторитет Витя Рябой. Да и в стриптиз-клуб она пошла работать только после смерти Рябого. Еще был этот мужик из клуба, Левкович. То ли он заместитель директора, то ли арт-директор. Я точно не помнила.

– Мы поняли, о ком речь. С Левковичем уже беседовали. Отпадает.

– А вот кандидатуру Юрика Самохвалова мы упустили, – заметил Ильич. – В плане отношений с Лидией Красавиной. Юрик-то известен как большой ходок по женской части. И все-таки его компания перевозила коллекцию.

– Вот, Ильич, тебе и работа – выяснять про связь Самохвалова и Красавиной, – хмыкнул Иванов.

Ильич вспомнил, что на понедельник у него намечена встреча с женой Самохвалова, которую врачи к тому времени обещали полностью привести в чувство. Как я поняла, сыщик с трудом сдерживал зевоту. Конечно, он еще не очень хорошо себя чувствует. Ему нужно отдохнуть – если такое возможно в этом доме.

– Значит, вы хотите, чтобы я поговорила с Некрасовым и Соней? – уточнила я у двух следователей.

– Даже больше с Соней. Почему Красавина могла ее заказать? У вас же завтра как раз намечена примерка мундира? – Ильич усмехнулся. – И знакомство английского аристократа с титулованными русскими? То есть нет, они же знакомы. Официальное представление титулованного зятя? Ну-ну. Потом расскажете, как оно прошло.

Нет, с этим мужиком надо что-то делать. Что он все время болтается рядом с ней? Что ему от нее надо?

Он был уверен, что решит и этот вопрос. Может, таким же способом, как с предыдущими? Вот только место проживания этого типа узнать никак не получалось. Он словно чувствовал слежку и уходил от нее. Или это у него профессиональная привычка? Всегда проверяться, чтобы никого ни в коем случае не привести к своему логову?

Но ведь есть и другие способы…

Глава 22

Вечером опять принесло Некрасова. Он рвал и метал, за голову, правда, не хватался, как делал при сотрудниках органов – по их словам. Мне Коля сообщил, что набил тестю морду, а в понедельник собирается подать на развод с Лидией. Я пожала плечами. Мне, признаться, было уже все равно. Я только спросила, он ли присылал мастеров за моей машиной. Оказалось – да. Я поблагодарила, Некрасов только отмахнулся. Он был на взводе.

Пока Некрасов вопил, бегая по квартире и рассказывая о «развороченном» доме после появления следственной бригады, в дверь позвонили. Если это Варвара Поликарповна, то я буду ей искренне рада. Она, надеюсь, спасет меня от Некрасова. Я сумею подать ей знак.

Но это оказалась Соня.

– Что у тебя здесь за вопли? – спросила девушка, облаченная в почти прозрачный розовый пеньюарчик, доходящий до середины бедра. Под пеньюарчиком просматривалось что-то кружевное, более сочного розового цвета.

Соня взглянула на прибалдевшего при ее появлении Некрасова и хлопнула накладными ресницами. Мне они почему-то напомнили опахала.

– Заходи, Соня, – пригласила я. – Знакомься. Мой бывший муж Николай, не пятый, не десятый, а просто Николай, один из регулярных посетителей клуба, где ты работаешь.

Некрасов аж подпрыгнул от такой характеристики и посмотрел на меня.

– Сонечка, насколько я знаю, ты очень хорошо умеешь помогать мужчинам расслабляться, – продолжала ворковать я. – Коля сегодня очень устал, у него неприятности. Обыскивали дом, пришлось общаться с сотрудниками органов, жена исчезла. Помоги ему отдохнуть. Мне как раз надо поработать над мундиром твоего отчима и платьем для мамы.

Соня благосклонно кивнула с легкой улыбкой феи, взяла так окончательно и не пришедшего в себя Некрасова за руку и проворковала:

– Пойдем ко мне, котик. На Наташе ты уже был женат.

В другую руку Некрасова я сунула борсетку (ведь Соне нужно платить за добро) и с большим облегчением закрыла за ними дверь. Мне в самом деле требовалось поработать.

Стонала Соня громко, я про себя усмехалась. Но по крайней мере Некрасов перестанет ко мне ездить чуть ли не каждый вечер. Не нужна мне эта его проснувшаяся вдруг любовь. Пусть полюбит, например, Соню. Она в любви нуждается больше, чем я. Хотя на завтра намечено официальное представление Джеймса Блэка ее родственникам. Но любовь – это одно, английский аристократ – совсем другое.

Некрасов ко мне на следующий день не заходил, однако зашла Соня и потупила глазки.

– Ты не обиделась? – спросила она у меня. С утра (то есть в двенадцать) она была в джинсиках и футболке с Микки-Маусом.

– Да я же сама его тебе спровадила!

Про себя я подумала, что Соня с Некрасовым точно не были знакомы раньше и Лида ее «заказывала» не из-за моего бывшего.

– Так тебя достал? – сочувственно спросила Соня. – Наташа, ты чего хочешь? Чтобы я его потрахала и бросила? Проучила, чтобы неповадно было женщин бросать?

– Мне не нужно, чтобы ты его чему-то там учила. Мне плевать. Это – мой бывший муж, который, как я понимаю, совсем недоволен своим новым браком. Хочешь – становись третьей женой, то есть четвертой. Он и до меня был один раз женат.

– Дети есть? – тут же уточнила Соня.

– Нет, детей нет. Есть загородный дом в неплохом месте, где он проживает круглогодично. Есть две машины. Занимается производством строительных материалов. Завод – свой.

– М-м-м, – задумчиво произнесла Соня. – Ты точно не обидишься?

Я закатила глаза, но тут же поинтересовалась, за что ее могла заказать Лида Красавина. Соня уверенно ответила, что такую не знает, и Красавина-младшего, который в нее стрелял, видела тогда впервые в жизни. Некрасова вчера тоже увидела впервые в жизни, несмотря на то, что он ходил в стриптиз-клуб. Мало ли там мужиков… Среди постоянных Сониных клиентов, то есть поклонников ее таланта к танцам у шеста, Некрасов не значился. Не значился и Красавин-сын, и Красавин-«антиквар», которого ей показывали на фотографиях.

– Может, Красавина спутала меня с какой-то другой девушкой? – высказала предположение Соня. – Но я не понимаю, за что было убивать?!

Я пожала плечами и вернулась к шитью. Соня сидела в моей мастерской, закинув ногу на ногу, и вслух прикидывала достоинства Некрасова и Джеймса Блэка, рассуждая, с кем ей будет вольготнее житься.

Я посоветовала для начала проехаться в Англию, взглянуть на родственников с той стороны.

– А у Некрасова родственников нет?! – перебила Соня. – Всегда мечтала о холостом сироте. Или, по крайней мере, о мужике из детского дома, чтобы не прилагались родственники в нагрузку. Да у нас в клубе все девчонки о таком мужчине мечтают! Если вообще не все женщины в мире… Отсутствие родственников – очень большой плюс. Но на родовое имение Джеймса все равно следует взглянуть. Что там у него еще есть? Дом в Лондоне, правда, с мамочкой в придачу, но комнат там много… Можно дверь железную поставить на наш отсек… Тетушки свою недвижимость ему отписали… Может, одну тетушку переселить к мамочке, а нам жить отдельно? Или кого-то из них сдать в дом престарелых? У них там есть дома престарелых?

В общем, Соня строила планы, пока не пришло время идти переодеваться. Скоро должны были заехать Джеймс с Андреем, который будет нас сопровождать на мероприятие.

Когда Соня зашла ко мне во второй раз за этот день, на ней было обтягивающее ее великолепную фигуру черное платье, обнажающее шикарные ноги в черных туфельках на девятисантиметровом каблуке. Рукав был «три четверти» с разрезами сантиметров по пять, вырез – треугольный, спускающийся глубоко в ложбинку между грудей. На шее поблескивал медальон, украшенный одним небольшим бриллиантом и парочкой рубинов.

– Подарок Вити Рябого, – с ностальгической грустью вздохнула Соня. – Лучше мужика в моей жизни не было и не будет.

– У каждой женщины в жизни бывает один мужчина, – заметила я. – Иногда реальный, иногда воображаемый. Тебе повезло, что ты была с ним.

– А у тебя уже был? – поинтересовалась Соня.

– Раньше я думала, что это Некрасов. Теперь я так не считаю. Значит – нет. У меня еще все впереди.

– Хорошо, если ты так считаешь, – вздохнула Соня. – А я иногда думаю, что все хорошее в моей жизни уже позади, – по ее красивому лицу пробежала тень.

– Соня, английский аристократ едет представляться твоей маме! Вчера Некрасов остался у тебя и, как я догадываюсь, ушел довольным. Ты можешь восстановить отношения с Юриком Самохваловым.

– Для него семья – святое, – перебила Соня. – То есть дети. Он на мне никогда не женится.

Я помнила, что «святое» для Юрика – это деньги жены, то есть покойного тестя, на которые была создана фирма, но промолчала. Суть от этого не менялась. Независимо от причины, Самохвалов с женой не разведется и на Соне не женится.

– Но он может и дальше быть твоим любовником и давать тебе деньги «на пропитание», – сказала я вслух. – Есть еще поп. Ему вообще можешь напомнить про помощь ближнему. Вот пусть и помогает. Кстати, поп к тебе в больницу приезжал?