Штаб армейский, штаб фронтовой - Семен Иванов

Короче говоря, могли бы успешно помериться силами в этом отношении с фашистами. Но существовали кроме названных и другие причины, которые сыграли прямо-таки роковую роль. Одной из них было то, что Красная Армия потеряла тех выдающихся военачальников, которым мы в немалой степени обязаны нашими успехами в решении танковых проблем в 30-е годы, а те командиры, которые способны были их заменить, еще не созрели, да и не занимали соответствующих постов. В силу этого в переломный момент, когда танки были испытаны в деле, в частности, в Испании, на Халхин-Голе, во время освободительного похода в Западную Украину и Западную Белоруссию, и когда, обобщив этот первый опыт, предстояло принять ответственные шаги, они были сделаны не в лучшем направлении.

Вот факты. С указанной целью в августе 1939 года была создана комиссия под председательством заместителя Наркома обороны, начальника Главного артиллерийского управления Г. И. Кулика. В нее были включены заместитель Наркома, член Главного военного совета С. М. Буденный, начальник Генерального штаба Б. М. Шапошников, заместитель Наркома обороны, начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Е. А. Щаденко, командующий Киевским Особым военным округом С. К. Тимошенко, командующий Ленинградским военным округом К. А. Мерецков, командующий Белорусским Особым военным округом М. П. Ковалев, начальник Автобронетанкового управления Красной Армии Д. Г. Павлов, другие начальники центральных военных управлений. Из состава комиссии ее председатель и ряд членов, в том числе такие авторитетные, как К. А. Мерецков и Д. Г. Павлов, являлись участниками испанских событий. Никто из них, кроме Д. Г. Павлова, танковыми войсками не командовал.

Как следует из протоколов, на заседаниях комиссии разгорелась острая дискуссия между защитниками идеи массированного самостоятельного применения танков и ее противниками. Наиболее крайнюю точку зрения высказал Д. Г. Павлов. Он говорил, что использование механизированных корпусов для "рейдирования" (его буквальное выражение) по тылам противника не удастся, поскольку якобы исключается возможность достаточного для данной цели прорыва фронта противника. Далее он утверждал, что для успешных действий в наступательной операции танки нуждаются в усилении пехотой, артиллерией и авиацией, а управлять всеми этими средствами усиления командир механизированного корпуса не сможет{41}. В своих рассуждениях недавно назначенный начальник Автобронетанкового управления опирался главным образом на личный опыт. Напористость и только что высоко оцененные боевые заслуги Д. Г. Павлова, поддержка его Г. И. Куликом оказали воздействие на комиссию, и она приняла решение: танковые корпуса значительно сократить, а самостоятельное боевое применение предельно ограничить, что делало их, по существу, придатками пехоты и кавалерии. Так, в решении комиссии было записано: "В наступлении при развитии прорыва танковый корпус должен работать на пехоту и кавалерию. В этих условиях танковые бригады действуют в тесной связи с пехотой и артиллерией. Танковый корпус иногда может действовать и самостоятельно, когда противник расстроен и не способен к обороне"{42}. Это фактически начисто отрицало то, что на протяжении предшествующих лет было выработано и глубоко аргументировано советской военной наукой.

Я ни в коей мере не хочу бросить тень на прославленных военачальников, участвовавших в заседании,- они, например Б. М. Шапошников, высказывали серьезные сомнения в правомерности такого решения, но с ними не посчитались.

В сентябре был осуществлен освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию. Во время него, в основном в связи с выбытием из-за необоснованных репрессий большого количества наиболее опытных командиров-танкистов, имелись недостатки в управлении корпусами. Это было использовано противниками массирования танков, а собравшийся в ноябре 1939 года Главный военный совет, рассмотрев предложения комиссии, пошел еще дальше и принял решение расформировать механизированные корпуса, что и было немедленно выполнено.

Некоторые историки считают такой шаг правильным, поскольку-де недостатки действительно проявились, но по убеждению большинства тех, кто имел дело с танками в Великую Отечественную войну, это было крупной ошибкой. Требовалось всемерно усилить подготовку кадров, заняться улучшением средств связи, инженерного и материального обеспечения корпусов, развернуть боевую подготовку их личного состава, сколачивание подразделений, частей, соединений и совершенствовать стройную, как это считается сейчас, организационную структуру автобронетанковых войск. Вместо этого с ноября 1939 года по май 1940 года происходила ломка данной структуры, замена механизированных корпусов отдельными танковыми бригадами и моторизованными дивизиями, что вызывало, кроме всего прочего, многокилометровые передислокации. Едва эти оргмероприятия приблизились к завершению, как изучение опыта бушевавшей второй мировой войны заставило нас вернуться к корпусному звену. Уже в июле 1940 года, вновь затрачивая время, силы и средства, пришлось формировать танковые корпуса. На сей раз они были более мощного состава - численностью 1000-1200 танков. В корпусе предполагалось иметь две танковые и одну моторизованную дивизии, мотоциклетный полк, отдельные батальоны: связи и моторизованно-инженерный, а также авиационную эскадрилью.

В 1940 году было сформировано девять управлений механизированных корпусов, а к началу Великой Отечественной войны развернуты управления еще двадцати корпусов. Для их полного укомплектования новой по тому времени техникой требовалось 15 тысяч танков Т-34 и KB, промышленность же могла дать в 1941 году только 5,5 тысячи танков всех типов. В результате большинство корпусов оказались недоукомплектованными, к чему добавлялись и трудности в боевой подготовке личного состава. Невзирая на это, танкисты в первой половине 1941 года стремились делать поистине невозможное. В короткие сроки были оборудованы танкодромы, полигоны и учебные поля. Занятия проходили с рассвета до заката солнца. Учения и стрельбы продолжались вплоть до начала войны, но, к сожалению, не весь личный состав удалось хорошо обучить. Это объяснялось тем, что в механизированные корпуса поступило много бойцов весеннего призыва, которых рассчитывали вооружить нужными знаниями и навыками только к 1 октября 1941 года. Не могли не оказать влияния на боевую подготовку некомплект техники, кадров и отсутствие опыта у командиров, пришедших из пехотных и кавалерийских частей. В связи с этим некоторые танковые и моторизованные части и соединения оказались не только неукомплектованными, но и недостаточно подготовленными и сколоченными. Это отчетливо проявилось, в частности, в действиях 7-го и 5-го механизированных корпусов при контрударе в районе Лепеля.