Линии любви - Диана Сахончик

— Думаю, стоит его предупредить о приближающейся атаке, — сдерживая смешок, сказала я.

— Даже и думай! Пусть я немного подпорчу его безупречную физиономию. Хоть какое-то удовольствие.

— Он тебе нравится, — сказала я.

— Эйлин! Ты говоришь так, что я начинаю чувствовать себя глупой ревнивицей!

— Извини, конечно, Аманда, но именно так ты себя и ведешь. И если ты действительно хочешь чем-то уколоть Эвана, лучше вообще делать вид, что он тебе безразличен. Хотя лично я считаю, что вам обоим пора прекратить валять дурака, и помирится, наконец. Тем более что по поводу Патрика он оказался прав, а ты теперь просто не можешь переступить через свою гордость и признать это.

— Отлично, сегодня, значит, ты собралась меня вычитывать!

— Вчера была твоя очередь, сегодня — моя.

— Помолчи уже немного, иначе я и с тобой не буду разговаривать.

— Давай, давай, посмотрим, с кем тебе в итоге придется общаться. Может, подружишься с Дарси?

— Эйлин, еще одно слово, и я точно с тобой больше не заговорю.

— Молчу, молчу, — примирительно поднимая руки, сказала я.

Мы подошли к квартире Патрика. Дверь нам открыла Амелия.

— Аманда! Эйлин! Как же я по вас соскучилась, кажется, что вы уехали уже вечность назад, хотя прошла всего неделя! Она обняла нас поочередно и закрыла за нами дверь. — Заходите, будем пить чай.

Мы прошли в гостиную, где к моему удивлению, был только Патрик.

— А Кристиана нет? — спросила Аманда, читая мои мысли.

— Ему надо было куда-то уйти, мы и так отобрали у него целый день, — ответила Амелия.

Прекрасно! Теперь вместо того, чтобы узнать, о чем Кристиан говорил со своими родителями, мне придется мило улыбаться и пить чай. Сама я, конечно, спросить Патрика ни о чем не решалась.

Глава 21. О чем говорят глаза

— А ты неплохо придумал, чем ненадолго занять Эйлин, — сказал Эван, как только я вошел к нему в комнату. — Патрик и Амелия согласились подыграть?

— Им ничего другого и не оставалось, — ответил я. — Они, так же как мы, не хотят, чтобы Эйлин стало что-то известно о Фрэдэрике. Более того, нас так долго сегодня не было, потому что мы именно с ним и встречались.

— Что?! — в один голос спросили Дарси и Эван.

— Отец связался с ним сразу после нашего утреннего разговора. Они договорились о встрече, поэтому и мне пришлось на ней присутствовать.

— И что же думает Фрэдэрик о всей этой истории? — спросил Эван.

— Он много чего думает. Например, о том, что Эйлин с наступлением восемнадцатилетия начнет чувствовать магические силы, он сам нам сказал. Он уже давно об этом догадывался, поэтому, когда я рассказал ему о твоем предположении, он конечно, согласился. Еще он всячески пытается защитить Эйлин, проникая в её сны и посылая ложные, хорошие видения, вместо тех кошмаров, которые её часто снятся.

— Ты сказал, он умеет проникать в её сны? — переспросил Эван.

— Он делает это все её жизнь. Между ними сильная связь. И то, что в свое время Фрэдэрик намеренно не дал Эйлин свою фамилию, только усилило эту связь. Он сказал, что не сразу понял, почему это происходит. Но, как выяснилось позже, родительские узы может прервать лишь…смерть, но только прервать, потому что никто не силах побороть то, что был дано от природы. Фрэдэрик и сам владеет очень сильной энергией. Он не просто так окончил Визарди. Он действительно очень силен. Именно поэтому он и не дал Эйлин своей фамилии. Он думал, что, отказавшись от неё таким образом, она сможет жить нормальной жизнью, никогда не попадет в Дэвэр, и никогда не станет наследницей всей этой силы. Ему приходится постоянно быть начеку, так как существует множество людей, готовых на все ради этой самой силы. И они не остановятся ни перед чем, чтобы отобрать её и у Эйлин.

О том, что эти люди готовы будут пойти даже на убийство, я говорить не стал, это и так было ясно.

— Вот почему я стал её Хранителем. И пока я рядом, никто не может причинить ей вреда.

— Тогда я ни понимаю, почему в ваших снах, Мэдэлин пытается избавиться от тебя? — спросил Эван.

— То, что по этому поводу ответил мне Фрэдэрик, потрясло меня больше всего. Он сказал, что Мэдэлин Визарди так и не смогла простить Габриэля за то, что из-за него погибла её дочь. Хоть он и не виноват, она все равно считала иначе. Именно поэтому, накладывая свое заклятие о семивековом рождении мальчиков, она также предрекла, что избавить всех от проклятия сможет именно женщина, а ни влюбленная пара, как все мы думали прежде. Вот почему это бремя перешло с самого Фрэдэрика на Эйлин. Он старше моего отца, что объясняет и то, почему бремя не коснулось Аманды. Несмотря на то, что она старше Эйлин на несколько месяцев, её, то есть наш отец не был тем человеком, на ком лежало бремя заклятия.

— Я смотрю, встреча с Фрэдэриком многое прояснила, — сказал Эван. — Однако остаются еще вопросы. Он ничего не знает об Алексис?

— Нет. Только предполагает, что она может быть связана с теми, кто хочет завладеть его силой и силой Эйлин. До наступления совершеннолетия ей ничего не грозит, поскольку все её силы начнут крепнуть уже после. Поэтому даже какое-то время после её дня рождения, она все еще сможет находиться в безопасности. Если верить Фрэдэрику, его противники будут дожидаться момента, когда силы достигнут наибольшей величины, чтобы украсть их.

— Что ты имеешь в виду, говоря "украсть"? — спросила меня Дарси.

— "Убить", — ответил за меня Эван. — Они попытаются её убить. А это значит, что пока они не избавятся от Кристиана, они не смогут навредить и ей.

Я кивнул.

— О, Господи! — прошептала Дарси. — Выходит нам надо придумать, как защитить вас обоих.

— Думаю, лучше подумать о том, кто за всем этим стоит, и пока у нас еще есть время, вывести их на чистую воду, — сказал Эван.

— Фрэдэрик считает, что список таких людей не может быть длинным. Для того, что отобрать и владеть такой силой, за которой они охотятся, они сами должны обладать не малой. Даже обычным выпускникам Визарди такое не всегда под силу. Он уже занимается тем, что выясняет насколько все из них были сильны, но я сомневаюсь, что ему так просто удастся это выяснить. Думаю те, кто хочет большего, никогда открыто не станут демонстрировать все то, на что они в действительности способны.

— Я согласен, надо искать не самых сильных, а тех, у кого могли быть предпосылки таковыми оказаться, — сказал Эван. — Но и это еще не все. Сегодня мы узнали, что Нора — та самая якобы Фета, к которой ходили Аманда и Эйлин, на самом деле не та за кого себя выдавала.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил я.