Три мирных года (СИ) - Козырев Виктор Алексеевич

В этот момент я вспомнил, что не рассказал Темиргалиеву о результатах своего расследования убийства на пляже. Действительно, сначала мы упали на флаере, потом я не ожидал, что встречу его, ну а дальше всё закрутилось. Помявшись немного, я пересказал ему всё и даже вспомнил текст записки.

Марсель Темиргалиев выругался, стрельнул сигаретку, а потом пояснил.

— Это опять проявился Орден серебряного эстортуэра.

— Серебряного, чего?

— Эстортуэра. Жезл такой. «Графиню де Монсоро» перечитай. Хотя, конечно, переводчиков наших надо проверить на вредительство за подобные переводы. В общем, организация такая из ардан даздра и гарллан даздра, ну и некоторые имперцы к ним примкнули. Орден религиозно-политический, смысл его в том, что Серебряный Вестник покарал хранимую им Империю, за гордыню и что там по тексту. Только истинные верующие и патриоты, смогут возродить ея. Сейчас не забивай себе голову, я тебе ближе к осени пришлю подробную справку по ним. Организация вроде бы не сильная, но судя по тому, что ты рассказал, всё-таки опасная. Следует приглядеться получше.

Марсель потушил сигарету.

— Прав был полковник. Надо бы к тебе в Новый Ленинград ещё одного из твоих архаровцев перевести. Возможно, даже этого белобрысого, хотя он сегодня себя и не проявил. Подумаем. В общем, давайте ребята, валите, скатертью вам дорога.

Вот с такими напутствиями мы и отбыли обратно на Кадмию. Сначала нас доставили местным флаером в Пуэрто-Гевара, а потом на звездолёте вернули, откуда забрали.

Глава 10. Сказки народов Галактики

Июль — октябрь 2004 года

Летние приключения закончились, едва начавшись. Вместе с Эдуардо Кинтана и Варягом я отконвоировал захваченного в плен халлдорианца на Кадмию. Нас там приняли хорошо, похвалили и отпустили, сказав, чтобы мы забыли вообще всю эту историю. В общем, как обычно.

Мне очень хотелось пообщаться с профессором Голобко. Сказать ей немало нецензурных слов, но Лиза уже улетела с Кадмии. Возможно, по своим делам, может быть, не хотела общаться, а наиболее вероятно едва узнав, что имперское хранилище вскрыто, ломанулась на Новую Кубу. Очень жаль. Впрочем, общаться с ней мне не очень хотелось. Поэтому удовольствовался малой местью, послав сообщение «не звони и не пиши мне больше» и внёс её контакты в чёрный список. На самом деле, никаких иллюзий я не испытывал, точно зная, что как только ей понадоблюсь, она найдёт способ со мной связаться. Надеюсь, она не пошлёт по моему следу Приклонскую.

Вспомнив про Леночку, я тоскливо вздохнул. Чем-то меня зацепила эта скромная красотка. Может быть потому, что я в своё время боялся её?

— А ты, куда теперь? — уточнил я у Эдуардо, который вернулся в наш номер, в небольшой служебной гостинице, но зато с видом на пирамиды.

Кубинец неопределённо пожал плечами и вздохнул.

— Скорее всего, обратно на Новую Кубу. Я сейчас в резерве, разведка выдернула меня только на одну операцию. Поэтому возвращаюсь снова в Пуэрто-Гевара, где буду ремонтировать старую имперскую технику.

— Как же тебя угораздило в нашу систему попасть? — поинтересовался я у Кинтаны, а Варяг согласно кивнул.

Мне действительно было интересно, зачем нашим понадобился Эдуардо. У нас не было никакого дефицита в бойцах. Однако он неопределённо пожал плечами и улыбнулся той белозубой улыбкой, которая свойственна только чернокожим людям. Стало понятно, что в детали биографии он посвящать меня, пока не станет хотя я условно «свой».

— Пойдёшь ко мне в проект? — внезапно спросил я.

Эдуардо сощурился и почесал затылок.

— То, на что намекал Марсель? Предложение, конечно, интересное, но хотелось бы знать, что за проект и чем мы будем заниматься.

Я лишь отрицательно покачал головой вернув ему улыбку, правда, не такую белозубую.

— Никаких подробностей, пока не войдёшь в команду. Могу только намекнуть, что это будет покруче открытия Кадмии.

В этот раз, Эдуардо улыбнулся криво.

— Я понял. Что же, если и через год я всё так же буду в резерве, то не раздумывая пойду к тебе в проект.

Мы пожали друг другу и разошлись, каждый в свою сторону. Я и Варяг отправились догуливать каникулы, а он вернулся на новую родину.

И нам как-то неожиданно повезло. Когда пассажирский транспорт сел на посадочные кольца, мне в коммуникатор упало сообщение от Кольки Реймана, который писал мне, что их семья собралась на Алтай, и спрашивал, как меня там найти.

— Глянь, — Варяг протянул мне свой коммуникатор.

Ему писал Череп, с практически тем же вопросом. Видно, он получил свой отпуск. В ответ я показал Гришке послание от Рейманов.

— Понятно, — хмыкнул он. — Значит, есть предложение, выдернуть из Дисны этих двух голубков: Вика и Ясю и в почти полном составе рвануть в горы. Кстати, твоего одноногого тоже можно взять.

— Не можно, — вздохнул я. — У него отпуск весь был израсходован зимой.

Мы переглянулись и застрочили ответы в своих коммуникаторах, вытаскивая наших друзей и боевых товарищей, для поездки на Алтай. С семьёй Рейманов проблем не возникло, они были рады меня видеть, даже их фрондирующий отец. Как шепнул Коля, Евгений Рейман ещё весной закрутил роман с молоденькой сотрудницей кафедры, поэтому его слегка попустило. Кстати, юная дева к нам присоединилась через неделю. А Ирина… она была мне рада, но отношения между нами закончились навсегда. Зато мы остались хорошими друзьями, которые всегда могли положиться друг на друга. Кажется, она положила глаз на Гришку, потому что крутилась всё время вокруг него, а он вроде бы был не против. Довнарович вносила в наше путешествие здоровую долю весёлого безумия. К счастью, мозги она выносила в основном Вику.

Словом, после бурной встряски на Новой Кубе, остатки лета пролетели спокойно и, можно сказать, ровно. Если не считать какие-то дикие слухи, которые ходили по всей Южной Сибири, о побеге дезертиров и военнопленных из лагеря, находящегося неподалёку от границы.

— Как думаете, это правда? — спросил нас Рейман-старший, едва мы услышали эту историю, от местного жителя. Он клялся и божился, что всё это истинная правда, а у него троюродный брат в охране работает, который ему всё это большим секретом рассказал.

— Чушь какая-то, — фыркнул Череп. — Кто будет размещать лагеря на границе?

— Ну с Северным Китаем граница сейчас весьма условная, — возразил Евгений Рейман.

— Китайской народной республикой, — поправил его сын. — Мы не признаём притязания чанкайшистов и американских оккупантов. Но всё равно странно, что беглецов так и не поймали.

— Да не суть, — поморщился я. — Местные говорят, что строили они какой-то секретный объект. И сами подумайте, кто будет использовать уголовников и военнопленных в таком деле? Его сооружать будут всякие добровольцы с кучей подписок и за большие деньги.

— Ну а если, про секретный объект местные наврали? — спросила Яська.

— Значит, соврали и про всё остальное, — отрезал я, подводя итог под спором.

Где-то через год я узнал, что был неправ. Местные, ошибившись в одном, угадали в целом, но это была совсем другая история. Хотя действующие лица были всё те же.

Тогда мы просто выкинули из головы эту дикую историю. Экстрима нам хватало во внешних мирах за гланды. Здесь у нас был здоровый отдых, ну а длительные переходы не вызывали каких-то трудностей, после подготовки в спецназе ГРУ.

— Ну что, решилось что-то насчёт меня? — с интересом уточнил Коля Рейман, когда мы ставили палатки, в один из вечеров, пока его отец возился с радио, а Марина собирала хворост.

— Да, всё в порядке, не парься, — сказал я. — Я недавно был на Кадмии и поговорил там с людьми, словом, всё будет в порядке, главное, когда в военкомат пойдёшь, мне отсигналь, чтобы я прилетел, с нужными документами и решил вопрос с военкомом.

Действительно, вернувшись с Новой Кубы, я по совету Темиргалиева походил немного по кабинетам родного ведомства и решил несколько своих вопросов как с будущей командой, так и с Колей Рейманом. Отношение ко мне, как и предупреждал полковник Копылов, было самое разное, от желания помочь и разобраться до вставления палок в колёса.